Грозный эмир - Шведов Сергей Владимирович - Страница 38

• Предыдущая
• 38/80
• Следующая

– Ты агент византийцев? – прямо спросил он у гостя, скромно застывшего у порога.

Какие-нибудь два года назад на этом помосте возлежал почтенный Саббах, просвещенный каирец, один из самых образованных людей своего времени. Помещение с тех пор почти не изменилось, даже персидский ковер был, кажется, тем же самым, вот только хозяин у всех этих красивых и дорогих вещей поменялся. Почтенный Сартак, хоть и уступал своему предшественнику в образованности, зато явно превосходил его в готовности к действию. Андроник с первого взгляда оценил сухую подвижную фигуру бека, его насмешливые острые глаза и доброжелательную усмешку на губах, не обещавшую, однако, собеседнику ничего хорошего.

– Можно сказать и так, – не стал спорить Андроник. – Кроме того, я даис исмаилитов, именуемых еще и ассасинами, здесь в Сирии.

– И ты пришел ко мне вымаливать прощение? – вскипел бек Сартак. – Клянусь Аллахом, я не прощаю убийц своих единоверцев.

– Ты, видимо, запамятовал, дорогой Эркюль, что правителем Халеба является Иммамеддин Зенги, и только он имеет право карать и миловать, – насмешливо отозвался гость, не убоявшийся гнева хозяина. – Атабек, вероятно, слышал обо мне много хорошего и много дурного. Это я предупредил султана о возможном союзе халифа Мустаршида и шейха Бузург-Умида.

– Так ты еще и предатель, даис?

– А разве ты, благородный Эркюль, не пошел той же дорогой?

– На меня снизошло откровение! – вскричал бек, приподнимаясь с ложа.

– На меня тоже, – охотно поддержал его в религиозном рвении Андроник. – Я пришел к выводу, что Бузург-Умид предал веру и не захотел следовать его примеру.

– Чего ты хочешь от меня? – нахмурился Сартак.

Андроник, пристально следивший за хозяином, решил, что Эркюль де Прален, человек умеющий сдерживать свои порывы, в противном случае участь даиса оказалась бы незавидной. У хитроумного портного появилась надежда на обстоятельный разговор не только с Сартаком, но и с атабеком Зенги, умеющим, судя по всему, подбирать людей не только преданных, но и умных. Редкое качество в сельджукских эмирах, привыкших ставить собственный каприз выше интересов ислама.

– Я собираюсь на покой, благородный Эркюль, – печально вздохнул даис, – но мне бы не хотелось бросать своих людей без присмотра. Тем более что своими успехами я обязан именно им. Речь идет о людях, занимающих разное положение в обществе и способных обеспечить атабека ценными сведениями о положении в Антиохии, Иерусалиме, Триполи, Дамаске, Хомсе и даже Каире.

– Ты настолько благороден, что собираешься подарить своих агентов атабеку? – насмешливо спросил Сартак.

– Слово «продать» мне нравиться больше, – спокойно Андроник. – Десять тысяч денариев меня бы устроили, дорогой Эркюль.

– Ты в своем уме, даис, – засмеялся в полный голос бек.

– А сколько, по-твоему, почтенный Сартак, стоят глаза и уши? – нахмурился гость. – Атабек Зенги пришел в чужую землю. Чтобы создать сеть осведомителей, ему потребуются годы упорного труда и такое количество денег, перед которыми сумма, названная мной, просто меркнет.

– Допустим, даис, твои люди стоят очень дорого, но кто мне поручится за тебя, почтенный? – покачал головой Эркюль. – Об атабеке Зенги я даже не говорю. Он никогда не подпустит к себе ассасина.

– Но это же смешно, Сартак, – развел руками Андроник. – Я старый больной человек, не обладающий ни силой, ни умением наносить удары.

– Не прибедняйся, даис, – поморщился Эркюль. – Я слышал о тебе достаточно много, чтобы понять, с каким хитрым и коварным лисом имею дело.

– У меня есть враг, – сказал Андроник. – Он является препятствием на пути атабека Зенги. Пусть голова этого человека ляжет в основание нашего договора, бек Сартак.

– О ком идет речь, даис?

– О коннетабле Антиохии Глебе де Руси, – понизил голос почти до шепота Андроник. – После его смерти Антиохию можно будет брать голыми руками.

– А граф Боэмунд?

– Самовлюбленный мальчишка, мечтающий о славе своего отца, но не имеющий и десятой доли ума и дарований графа Тарентского.

– Хорошо, даис, – кивнул Эркюль, – я поговорю с атабеком. Но не взыщи, если его решение будет не в твою пользу. В этом случае, мне придется снести тебе голову и бросить твое тело на съедение собакам.

– Я уже слишком стар, Эркюль, чтобы бояться смерти, – обворожительно улыбнулся собеседнику Андроник. – К тому же умный атабек своего не упустит.

– За десять тысяч денариев? – не остался в долгу Сартак, показавший гостю великолепные зубы.

– Для человека такого масштаба, бек, это мелочь. Величие души не измеряется деньгами.

Возвращение Андроника в Антиохию можно было бы назвать триумфальным, если бы не скверные новости, пришедшие из Иерусалима. Папа Гонорий Второй утвердил устав ордена нищих рыцарей Христа и позволил им собирать средства на свои нужды по всей Европе. Количество уже собранных денег поражало воображение. А ведь храмовникам дарили еще и земли и замки. Похоже, религиозное безумие в очередной раз охватило Запад, что очень скоро должно было аукнуться на Востоке. Почтенный Андроник нисколько не сомневался, что Ролан де Бове найдет этим сокровищам нужное применение. Орден храмовников, и без того уже вызывающий головную боль у разумных людей, вполне способен стать угрозой не только для мусульман, но и для христианских государей Святой Земли.

– Надеюсь, ты объяснил благородному Боэмунду, какую опасность таит в себе орден лично для него? – спросил Андроник у Санлиса.

– На него мои объяснения не произвели должного впечатления, – усмехнулся барон. – Его куда больше волнует беременность Алисы, о которой она во всеуслышанье объявила недавно.

– Какая удача! – всплеснул руками даис.

– А чему ты, собственно, радуешься, Андроник? – возмутился Санлис. – Можно подумать, что Алиса забеременела от тебя.

– Неважно, от кого она забеременела, важно, что подумает об этом Боэмунд.

– Но прошло уже семь месяцев, как мы вернулись из Иерусалима, – пожал плечами Санлис. – Алиса, по моим сведениям, находится на втором месяце. Так что понести от Сабаля она могла только с помощью божьего чуда.

– Я ценю твой юмор, благородный Ги, – вздохнул Андроник. – Но голубки вполне могли встретиться здесь в Антиохии, в каком-нибудь тайном убежище.

– Ты отлично знаешь, что они вообще не встречались, ни здесь, ни в Иерусалиме, – рассердился Санлис.

– А какое это имеет значение? – удивился даис. – Через несколько месяцев Алиса родит Боэмунду наследника, и это в данном случае главное. Графу угрожает опасность, и ты должен раскрыть ему на это глаза. Мы просто обязаны нанести удар раньше, чем заговорщики начнут претворять свои грязные замыслы в жизнь.

– Заговорщиками мы объявим барона де Сабаля и коннетабля де Руси, – сообразил Санлис.

– Вот именно, – ухмыльнулся Андроник.

– А если Боэмунд нам не поверит?

– Поверит, если ты представишь ему новые доказательства неверности жены. Для начала тебе следует найти уютное гнездышко, где ворковали голубки два месяца тому назад. Ну хотя бы вот этот дом. Боэмунд ведь не знает, что он принадлежит тебе?

– Дом записан на одну вдовушку, – пояснил Санлис. – Весьма почтенную женщину.

– Почтенные женщины очень часто выступают своднями, – поделился даис жизненным опытом со старым другом. – Надеюсь, тебе удастся разговорить вдову на дыбе. Если Боэмунду этого будет мало, найди еще одну свидетельницу встречи благородного Гуго с Алисой. Для этой цели подойдет любая служанка.

– Не надо меня учить, портной, – обиделся Санлис.

– Я рад, благородный Ги, что ты схватываешь все с полуслова, – расплылся в улыбке даис. – Ты должен любым способом вырвать у Боэмунда письмо к коннетаблю с предложением, поохотиться в окрестностях замка Баграс.

– Зачем?

– У меня есть сведения, что разбойники-сельджуки готовят набег как раз в те места. Было бы неблагородным, оставлять их без добычи.

– А я полагал, что начать следует с Сабаля, – задумчиво почесал затылок Санлис.

• Предыдущая
• 38/80
• Следующая