Золотой поезд - Матвеев Владимир - Страница 33
- Предыдущая
- 33/33
Валя с трудом дочитала показания. «Значит, правда, они предполагают, что Ребров увез царя, — подумала она, — теперь не выпутаться». И вдруг полное безразличие охватило ее. Она равнодушно закрыла папку и положила ее на стол.
Следователь внимательно наблюдал за Шатровой, и, как только она кончила читать, он быстро сказал:
— Говорите, где Ребров?
— Я не желаю отвечать на вопросы, — поднялась с кресла Валя.
— Вы получите свободу, если скажете, где Ребров, — пообещал следователь.
— Что? Ха-ха-ха, — засмеялась Шатрова.
Следователь вскочил на ноги.
— Молчать! — крикнул он, потом вдруг, очевидно, сдерживая себя, замялся и тихо сказал: — Идите.
— «Сука», — пробормотал он себе под нос, когда Шатрова вышла.
В июле белые уходили с Урала навсегда. За сутки до падения Екатеринбурга к тюрьме подошел большой отряд Народной армии. Застучали тюремные калитки. Надзиратели забегали по гулким коридорам.
Они подбегали к камерам и выкликали по спискам арестантов.
— Касаткин!
— Я, — отвечали из камеры.
— Васев!
— Я!
— Шатрова! — крикнул старший надзиратель в женском отделении.
— Я!
— С вещами! — предупреждали надзиратели.
Скоро на тюремном дворе мокло под дождем несколько сот арестантов, навьюченных узелками, корзинками, постелями. В тюрьме остались только уголовные и те, кто сегодня доживал последнюю ночь.
— Ста-а-новись! — протяжно крикнул начальник конвоя.
Арестанты задвигались быстрее, выстраиваясь в ряды. Черные ворота тюрьмы распахнулись, и колонна тронулась в неизвестный далекий путь.
На Сибирском тракте за городом Валя поняла, что минуты Екатеринбурга сочтены: сплошная лавина конных и пеших беглецов двигалась по тракту.
Чем дальше от города, тем уже становится Сибирский тракт: его давят с обеих сторон надвинувшиеся высокой стеной леса. Валя смотрит вперед: там далеко вниз убегает дорога, потом поднимается и, кажется, висит в воздухе.
Колонну арестантов со всех сторон сжимают люди. Им не до арестованных. Конвой с трудом соблюдает порядок. Небольшой мостик лежит внизу. Валя видит, как на нем сбились в кучу повозки, люди. Арестанты медленно двигаются к мосту.
— Посторонись! — кричит начальник конвоя.
Солдаты прикладами отпихивают наседающих со всех сторон людей. Люди приостанавливаются, но испуганные лошади врезаются в колонну и разрезают ее надвое.
— Куда! Куда! Заворачивай! — слышатся крики.
Конвоиры бросились к лошадям.
Валя оглянулась: сбоку от нее в три ряда стоят и ждут прохода колонны — телеги, повозки, нагруженные всяким скарбом.
«Уйду», — подумала Валя и вдруг, наклонившись, исчезла под брюхом рядом стоявшей лошади. Потом нырнула под другую, третью и очутилась в глубокой канаве, заросшей травой. Она села на траву и начала перешнуровывать ботинок.
Колонна двинулась вперед после минутной задержки. Арестанты молча пошли дальше, как будто не заметив исчезновения Шатровой.
Валя поднялась и пошла в лес.
1928—1930 гг.
Ленинград.
- Предыдущая
- 33/33
