Мертвые души. Том 3 - Авакян Юрий Арамович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/110
• Следующая

Тут лица у обоих супругов сделались белыя, глаза округлились, а на лбу у Манилова мелкими капельками выступил пот.

— Клянёмся животами своими, Павел Иванович! Не извольте и сомневаться. Вы ведь и сами знаете, какова любовь моя к нашему государю—императору! Так что жизнь свою готов положить всю без остатка ради любимого отечества, — сказал Манилов, лицо которого сделалось само внимание.

— Ну, вот и прекрасно. А сейчас скажите, кто у вас нынче отправляет должность капитана—исправника, каков сей господин, каковых лет и привычек? — спросил Чичиков, ибо хорошо помнил встреченного им в имении Ноздрёва, в минуту нависнувшей было над ним опасности, строгого офицера и надеялся таковым образом хотя бы что—то да разузнать о нём, но услышанное им превзошло все его самые радужные надежды и ожидания.

— Да дядюшка супруги моей и отправляет, — отвечал Манилов, — он у нас уже, почитай год, как выбран в новые капитаны—исправники, и с тех пор земской суд ни у кого более не вызывает нареканий. Все дела решаются споро, по справедливости и признаться никого ещё не было недовольного его решениями. Потому как и заседатели все его все с ним накоротке, одним словом, как говорят у нас в губернии: «С приходом в земской суд Семена Семеновича Чумоедова там, точно бы, воздуху сделалось более». Люди говорят, словно бы вздохнули полной грудью, ибо самое главное его завоевание – что страху больше нет. Потому как всякий знает, что будет со вниманием выслушан и обспрошен. И знаете, что ещё чудно, но с его избранием в капитаны—исправники и преступников будто подменили. Поверите ли, не желают более греха на душу брать, не совершают преступлений. Да признаться у нас за весь этот год и не осудили никого. Правда, были некие в суде разбирательства, но там, как знаю, всё закончилось самым мирным образом, и все были выпущены безо всяких последствий.

«Это хорошо, что он человек новый, — подумал Чичиков, — и что заседатели все его. Просто замечательно! Надо же, эк повезло, что надоумил Господь заворотить до Манилова. Сейчас уж видно, что всё должно обстряпаться. Недаром ведь в земском суде «можно дышать полной грудью»…», — на словах же он сказал:

— Но я полагаю, что он человек весьма благородный, и позвольте уж спросить напрямую – взяток не берёт?

На что Манилов с супругою переглянулись весьма живо, и Манилов отвечал, что касательно благородства он поручиться может, в отношении же прочего ничего не ведает, и опустил глаза.

— Да вы не стесняйтесь, голубчик. То, что он берёт взятки, так это как раз хорошо. Потому как придётся нам с вами действовать самым натуральным образом, дабы никто ничего бы не заподозрил, а посему ежели придётся какую бумагу подписать, то и взятку дать придётся, так — для отводу глаз. Но вы на сей счёт не извольте беспокоиться, у меня для такого случая казённые деньги припасены. Да и с дядюшкою вашим никакого ущерба не приключится, так как он, не ведая того, послужит ко благу Отечества, пускай даже и через мздоимство. Тем более что только мы с вами и будем знать кому, где и сколько дадено. Тут мне предоставлена полнейшая свобода, — сказал Чичиков, стараясь успокоить Манилова в отношении могущих иметь место для дядюшки нежелательных последствий.

При последних словах Чичикова Манилов оживился.

— Признаться, любезный вы мой Павел Иванович, и мог бы взять на себя труд в отношении взяток. Слава Богу, давешний год был у нас хорош, так что нынче мы располагаем средствами, и я не счёл бы для себя обременительными подобныя траты.

Услыхавши подобныя речи Чичиков словно бы озарился изнутри, лицо его и без того непрестанно улыбавшееся, вдруг точно бы просияло, взгляд, устремлённый на Манилова, сделался лучистым, а голос зазвенел, будто рождественский колокольчик.

— Ежели так, ежели вы, любезный друг мой, возьмёте на себя заботу сберечь те казённыя суммы, что даны мне под строгий отчёт начальством моим, то обещаю вам, что подобная жертва не пройдёт незамеченной, и я, уверен, что со стороны государя—императора нашего она найдёт вполне заслуженную оценку. Уверен – без звезды тут не обойдётся. Да что там, я самолично сделаю всё от меня зависящее, дабы испросить для вас высочайшую награду.

— О…о…о! Павел Иванович! — принялся было сызнова голосить Манилов, но Чичиков на сей раз сумел быстро усмирить его, велевши сидеть и слушать далее.

— Теперь, друг мой, вы должны будете меня во всём слушать, разумеется, я не собираюсь злоупотреблять вашим послушанием, но такова субординация и мы с вами обязаны придерживаться её. Так же вы не должны задавать мне лишних вопросов, всё, что вам должно знать я и без того вам расскажу, не должны, как я уже сказывал давеча, обсуждать с кем бы то ни было наших с вами дел. Все должны думать, что мы с вами связаны простыми отношениями — продавца и покупщика. Должны же вы будете помогать мне во всём, где только сможет понадобиться мне ваша помощь. Ну как вы, согласны ли на подобныя условия? — спросил Чичиков.

— Конечно же согласен, дорогой вы мой Павел Иванович! Можете во мне и не сомневаться, — отвечал Манилов. – Но позволительно ли будет мне спросить, в чём собственно заключено то дело, на отправление которого получили мы с вами высочайшее соизволение?

— Вот видите, голубчик, вы уже нарушаете наш с вами уговор, уж задаете вопросы. Я отвечу вам, но не нынче вечером, потому как время и впрямь уже позднее и пора всем нам на покой. Завтра, завтра я отвечу на все ваши вопросы, и завтра же мы обсудим с вами план наших с вами действий. А покуда давайте—ка отправимся ко сну, и я ещё раз, напослед, хотел бы поздравить вас с началом новой вашей, замечательной жизни.

С этими словами Чичиков поднялся из—за стола и поблагодаривши хозяина с хозяйкою, отправился в приготовленный для него «апартаман», а Маниловы ещё немного о чём—то пошептавшись в столовой, проследовали в свою супружескую опочивальню. Но ни Павел Иванович, ни Манилов с супругою ещё долго не могли уснуть тем вечером. Чичиков думал о том, что это не иначе, как само провидение привело его сегодняшним вечером в этот одиноко стоявший на юру господский дом. И дядюшка капитан—исправник, и готовность Манилова к экономии «казённых денег», всё это иначе, как подарком судьбы и назвать было нельзя. Поэтому он ещё долго ворочался в своей постеле, перебирая теснившиеся в голове заманчивыя мысли, и лишь по прошествии часа сумел забыться сном – беспокойным и неглубоким. И кто знает, что привиделось ему на сей раз? Может быть, сызнова приснилась ему та самая молодая и толстая баба в синей запаске, бегущая вослед его экипажа и тянущая до нашего героя растопыренныя пальцы своя? Не знаем, не берёмся судить, может быть так оно и было. Но по утру Павел Иванович снова проснётся словно бы и не ведая о том, в который уж раз повторившемся, сновидении, и вовсе не помня бабы, стерегущей его бег, точно судьба.

Утро следующего дня выдалось довольно свежим и Павел Иванович, дурно проведший ночь, проснулся от ощущения зябкости во всех членах, что сообщена была им сырым, залетавшим сквозь растворённую форточку ветерком. Усевшись на постеле Чичиков принялся растирать зябнущие плечи, и кликнувши Петрушку, велел тому одевать себя. Судя по всему, нашего героя ждал сегодня нелегкий день, который он весь без остатка намерен был посвятить хлопотам о столь далеко уж зашедшем своем предприятии. Павел Иванович понимал, что ему необходимо было сколь можно скоро обделать все потребные до него дела, ради которых он собственно и рискнул вновь появиться в «NN»—ской губернии. Ибо явись до времени Ноздрёв вместе со своею беглянкою и попытками ко приобретению им «мёртвых душ», как вся, столь тщательно возводимая Чичиковым «постройка» могла бы обрушиться в одночасье, хороня под своими обломками не одни лишь его надежды и чаянья, но и самого «построителя». Вот посему—то ,наспех одевшись и принеся какие надобно жертвы утреннему туалету, он поспешил в гостиную залу. Однако, как на беду выяснилось, что гостеприимные хозяева сего достойного имения изволили ещё опочивать, и на вопрос сделанный Павлом Ивановичем о завтраке та же давешняя старушонка отвечала как—то невнятно, обиняками, так что делалось совершенно уж непонятным, толи завтрак был ещё не готов, толи о нём и вовсе не было отдано никакого приказу.

• Предыдущая
• 45/110
• Следующая