Кэтрин Эбдон и черный оборотень (СИ) - Танеева Селина "Люцина" - Страница 38

Мальчик-в-синем-костюме расхохотался и пояснил:

– Пивз постарался! Он облил картину скипидаром, и вся книга смылась, представляешь?

– А сам Учёный? Он не пострадал? – забеспокоилась Кэти.

– Не-а! – Мальчик-в-синем-костюме продолжал веселиться. – Он в тот вечер ушел на свидание к Даме-с-зонтиком. На четвёртом этаже, помнишь? Так что с Учёным всё в порядке.

– Если не считать, что теперь он переживает жуткую депрессию и не вылезает из паба, того, помнишь – с картины на третьем этаже, – вмешался сэр-Николас-с-портрета.

– Так что же он заново не напишет эту свою книгу?

Девушка-с-портрета засмеялась:

– Он так долго её писал, что давно уже забыл начало. А поскольку он прятал от всех этот труд всей своей жизни, теперь никто не может ему подсказать, о чём он. Никто же так и не читал эту книгу!

– А он сам…

– Он тоже не читал – он же писал!

Кэти тоже посмеялась, а потом поинтересовалась:

– А что Пивз?

– А что Пивз, – сэр Николас пожал плечами. – Ты его давно видела?

Кэти постаралась вспомнить, когда она в последний раз видела вреднючий полтергейст замка Хогвартс. Да пожалуй в этом году и не видела… И не слышала тоже.

– Дамблдор рассердился. Сумасшедший Учёный, оказывается, его старинный знакомый. И теперь Пивза выслали в сарайчик для мётел. Он так перепугался, что теперь даже на глаза никому не показывается, бедолага, надеется, что Дамблдор разрешит ему вернуться в замок.

Кэти посмеялась, а потом вспомнила:

– Так что вы празднуете-то?

Девушка-с-портрета смутилась:

– Ну, не то что празднуем, а просто собрались вот… хочешь грушу?

– Тс-с! – оба сэра Николаса вдруг насторожились.

– Кэти, ну-ка, бегом в свою комнату! – сэр Николас подплыл к лестнице. – Это Филч, точно!

Кэти на цыпочках подбежала к другой лестнице, ведущей на третий этаж, но увидела на ступеньках миссис Норрис.

– Поздно! – сэр Николас парил теперь у кошки над головой. Кошка презрительно щурилась на привидение, совершенно не обращая внимания на Кэти: куда она теперь денется?!

– Иди сюда, только тихонько! – позвал Мальчик-в-синем-костюме. – Открой окошко, только аккуратно. Видишь, там бордюрчик? Лезь туда! Только осторожно! Ну, чего стоишь? Лезь, давай!

– Давай-давай, поторапливайся, – сэр Николас оставил кошку и тоже выглядывал в окно. – А когда Филч уйдет, я тебя позову – и залезешь обратно.

Кэти, напуганная перспективой встречи с Филчем, ревностным поборником дисциплины, особо не раздумывая, вылезла через окошко и прилепилась, как муха, к стенке замка. Бордюр, точнее неровная щель между камнями, оказался узеньким – едва-едва опереться ногами. Руки нащупали неровности кладки, левой удалось уцепиться за выступающий камешек, а правой – за кустик, торчащий из трещины в стене.

Прижавшись щекой к холодному камню, Кэти с тревогой наблюдала за открытым настежь окном. Закрыть за собой она его не успела, привидению, а тем более, персонажам картин, это было не по силам. Оставалось только ждать: заметит Филч открытое окно или не заметит? Догадается выглянуть или не догадается? А если выглянет, увидит её или нет? Кэти переступила по ненадежной опоре, отодвинулась немного от окошка.

– Добрый вечер! – услышала она голос Ника. – И вам не спится?

Филч не ответил.

– Приятная погода, не правда ли? – сэр Николас довольно неуклюже пытался отвлечь внимание от распахнутого окна. – Ноябрь, а такая тёплая ночь, верно? Так приятно подышать свежим воздухом!

И вновь Кэти не дождалась ответа Филча. Почему он молчит? Что он делает? Куда смотрит? Не заподозрил ли что?!

– Свежий воздух полезен для здоровья, не так ли? – почти простонал сэр Николас.

– Непорядок! – и окно с грохотом захлопнулось.

Услышав щелчок шпингалета, Кэти почувствовала облегчение: всё обошлось, Филч не заметил её и ни о чём не догадался! Но через мгновение её пронзил ужас: как же она теперь заберётся обратно?!

Сэр Николас отступил от истины: ночь была совсем не тёплая. Руки заледенели, спину холодил сырой ночной воздух. Кэти осторожно подобралась к окошку и толкнула створку в надежде, что… Да нет, она же ясно слышала звук запираемого окна! И чуда не произошло: окно в самом деле было заперто.

– Что же делать?.. Не получилось у меня отвлечь Филча, что же теперь делать?! – сэр Николас выскользнул из замка. Теперь он колыхался на ветру, как клочок тумана, прибитый к стене. – Придется лететь за подмогой, а? Делать нечего, сейчас приведу Филча…

– Нет! – Кэти в то же мгновение стало жарко.

– А что – нет? А что ты предлагаешь? Как ты заберёшься обратно? Ты же свалишься сейчас!

– Ну, я ещё не свалилась!

– Свалишься – поздно будет за помощью лететь! – повисло тяжёлое молчание. – Правда можно… хотя, что это я – это же очень опасно… Нет…

– Что? Что можно?

– Нет… Это же самоубийство! Я даже не решусь сказать это вслух!

– Уже висеть здесь – самоубийство! Неужели есть что-то ещё опаснее?

– Ну, раз ты настаиваешь… может, ты тогда попробуешь добраться до третьего этажа? Там окно не заперто, я только что оттуда. Смотри: камни все в трещинах, это, конечно не ступеньки, но все-таки можно попытаться… только… может, я всё же позову Филча?

Кэти нащупала щель между камнями сантиметров на пятнадцать выше и подтянулась, одновременно возя ногами по стене в поисках новой опоры. Получилось. Кэти немного отдышалась, но времени терять не следовало: долго она не вытерпит при таком холоде, удерживаясь только кончиками пальцев. И Кэти стала карабкаться вверх, обдирая носки ботинок, обламывая ногти. Сэр Николас крутился вокруг и подсказывал, куда поставить ногу, где торчит очередной камешек, а где, наоборот, проходит глубокая трещина, за которую тоже можно уцепиться.

Прошло несколько минут, а может, часов, когда Кэти наконец добралась до окна на третьем этаже. Она уже протянула руку к подоконнику и вдруг услышала над головой знакомый звук запираемого шпингалета. Судя по всему, Филч успел раньше.

Сэр Николас был в отчаянии. Он летал кругами вокруг и опять стал убеждать её, что ничего уже не поделаешь и придется ему лететь за помощью.

Страх перед падением причудливо перемешивался со страхом, что её обнаружат в таком нелепом положении. Как обычно, страх показаться смешной пересилил. И Кэти сказала:

– Нет! – потом подтянулась к самому окну и ударила по стеклу в надежде разбить его. Ничего, конечно, не получилось: не размахнуться. И сама она едва удержалась на своей ненадёжной опоре.

– Что же делать… что же делать… – привидение продолжало метаться вокруг.

Подстёгнутая его причитаниями, Кэти вспомнила наконец, что она всё-таки какая-никакая, а волшебница! Правда, она пока умеет не так много… и лучше всего у неё получаются превращения… можно превратить стекло в… в камень… очень продуктивная идея! Или в бумагу! В бумагу, конечно же! Вот только до сих пор Кэти ни разу не пыталась трансфигурировать без палочки. Получится ли?

Кэти сосредоточилась, прижала правую руку к стеклу и чётко, как можно увереннее, произнесла заклинание:

– Омнис папирус!

И, о чудо! Стекло под её рукой задрожало, потускнело и превратилось …в пожелтевший лист «Ежедневного пророка»!

По-кошачьи извернувшись, Кэти ввалилась в коридор, оглянулась на окно, затянутое газетным листом, прорванным посередине, и одним духом взлетела по ступенькам в башню Гриффиндора.

Наутро студенты, спускаясь на завтрак, все как один притормаживали в коридоре третьего этажа. Около окна столпились преподаватели во главе с директором, а вокруг уже роилась целая толпа гриффиндорцев.

– Сегодня ночью оно ещё было в порядке! Я запирал его вскоре после полуночи!

– Обычное заклинание преобразования, – пожав плечами, сказала МакГонагал

– Да, но взгляните: такое впечатление, что в окно кто-то ворвался снаружи! – тонко вскричал Флитвик.

– Это невозможно, – выглянув наружу, рассудительно сказал профессор Аллен. – Третий этаж. Кто мог ворваться в окно на такой высоте? Разве что какой-нибудь безумный метеорит… или чья-нибудь сова?