Ромашка - Далекий Николай Александрович - Страница 20
- Предыдущая
- 20/55
- Следующая
Генерал блестяще справился с трудной задачей. Садясь за стол, он вел себя, как простой смертный, — улыбался, шутил, но в то же время от его лица и всей фигуры веяло таким холодом, точно генеральский мундир облекал не живое тело, а обтесанную глыбу сухого льда.
Когда все уселись и рюмки были наполнены, поднялся Хенниг и предложил выпить за здоровье прославленного командира дивизии. Ригель выслушал тост, прикрыл глаза ресницами и иронически скривил тонкие губы. Он давал понять, что ему не по душе чрезмерное внимание к его особе, и он не желает слушать льстивые слова.
— Господа! Мы собрались здесь как товарищи–друзья. Давайте на время обеда забудем о чинах. Я предлагаю тост: выпьем за самую прочную сталь — за солдатское товарищество, выкованное нашей общей военной судьбой в огне сражений.
Он чокнулся со всеми, выпил и закусил двумя ломтиками сыра, рассказал анекдот о Черчилле и его сыне–летчике, развеселил всех и, взглянув на часы, вдруг стремительно поднялся. Тотчас же вскочили на ноги все, кто сидел за столом:
— Я очень тронут, господа… — строго сказал генерал. — Благодарю за доставленное удовольствие. К сожалению, я должен с вами попрощаться. Нет, нет, меня не надо провожать. Оставайтесь на своих местах. Желаю вам весело провести время.
Он взглянул только на Вернера и улыбнулся ему снисходительно–одобрительной улыбкой.
Как только генерал и его адъютант покинули зал, компания за столом повела себя более непринужденно. Подполковник Хенниг сразу же приказал убрать со стола рюмки и заменить их стаканами. Сперва налили по полному стакану Вернеру и обер–лейтенанту Хольцу. Они постились несколько недель и теперь должны были выпить штрафную порцию.
Началась попойка.
Оксана наблюдала за «воскресшими». Оба уже успели сбрить бороды, переодеться в военную форму и ничем не напоминали тех оборванцев, какими они явились на аэродром.
Лицо майора Вернера с нежным румянцем на чистой молочной коже казалось совсем юным. Чудесными были его длинные светлые волосы. Они блестели, как… Оксана долго подбирала сравнение и наконец нашла — волосы летчика своим цветом и блеском напоминали овсяную солому: именно такой бывает она после обмолота. Его глаза при электрическом освещении казались густо–синими, глубокими. Он пил наравне со всеми, но молчал и только застенчиво улыбался, слушая, как штурман рассказывает об их «походе».
Поставленные на стол бутылки вскоре были опорожнены, и Хенниг потребовал, чтобы капитан Бугель «пополнил запас горючего». Лицо командира полка порозовело, он то и дело бросал долгие и пристальные взгляды на официанток, словно решая для себя, кто из них красивее. Лялька расцветала под этими взглядами, но глаза подполковника Хеннига все чаще и чаще останавливались на Анне Шеккер. Он улыбался ей.
Улучшив удобную минуту, Оксана вошла в кладовую к Бугелю.
— Я больше не могу, — сказала она решительно. — Я ухожу. Мне нездоровится…
— Потерпите, Анна. Командир полка будет недоволен вашим…
Бугель осекся. Оксана оглянулась — на пороге стоял Хенниг.
— Капитан, нам не хватает женского общества, а вы шепчетесь здесь… — сказал он, упираясь обеими руками в косяки дверей. — Несколько странное занятие для человека в вашем возрасте, к тому же примерного семьянина. Как это понять?
— Господин подполковник, — залепетал перепуганный начальник столовой, — официантка зашла по делу. Наш разговор Чисто служебный.
Подполковник взмахнул головой, отбрасывая назад упавшие на потный лоб рыжие пасмы, и насмешливо посмотрел на Анну.
— Знаю я эти служебные разговоры… Не ожидал, капитан! Вы бы лучше приказали девушкам сесть за стол.
— Нет необходимости приказывать, достаточно вашего желания, господин подполковник. Анна, скажите девушкам, что их приглашают к столу.
— Мы приглашаем и Анну.
Оксана строго посмотрела в серые глаза Хеннига.
— Господин подполковник, надеюсь, извинит меня. Я себя очень плохо чувствую сегодня и буду только мешать вашему веселью.
Хенниг понял, что это отговорка, и засмеялся.
— О, мы дадим вам лекарство… Рюмочку коньяку — и все пройдет.
Он взял ее под руку, вывел в зал. Девушки уже сидели за столом: сияющая Лялька возле Вернера, растерянная, испуганная Ольга — возле его товарища. Хенниг усадил Оксану рядом с собой.
— Женщины — цветы! — сказал подполковник, разливая коньяк в стаканы, — пока наш стол украшают только три цветка, но в скором времени мы пополним букет… Пьем за здоровье прекрасного пола!
Командир полка любезно подал Оксане стакан. Все выпили. Оксана только пригубила стакан и поставила его на стол.
— Нет, так не годится, милая, — засмеялся подполковник. — Нужно выпить до дна.
— Я не буду пить, — Оксана упрямо сжала губы.
— О, так не бывает. У меня все пьют.
Хенниг поднес стакан к губам девушки. Он уже не смеялся.
Оксана взяла стакан и выплеснула коньяк через плечо. Полковник криво усмехнулся и снова налил.
— Теперь попрошу без фокусов, Анна. Все равно я заставлю.
Девушка сидела неподвижно, лицо ее точно окаменело.
— Ну?! — крикнул Хенниг.
— Оставь, Эрнст! — сказал с досадой Вернер. — Не надо подымать шум. Знаешь, я не люблю…
Командир полка стиснул зубы и посмотрел на летчика.
— Людвиг, не вмешивайся. Может быть, ты выпьешь за нее?
— С удовольствием, если это решает вопрос, — Вернер широко улыбнулся и взял стакан. — Ваше здоровье, Анна. У меня есть младшая сестра, ее тоже зовут Анна. Ваше здоровье!
Он запрокинул голову и выпил.
— Я желаю счастья вашей сестре, — сказала Оксана. — Да хранит ее бог.
Вернер засовывал в рот поддетые на вилку шпроты и только кивнул головой. Лялька подкладывала в его тарелку закуску. Он вытер платком губы, поцеловал Ляльку в щеку, засмеялся.
— Напрасно, Анна, ты капризничаешь, — наклонившись к Оксане, зашептал Хенниг. — Все равно будет по–моему. Я не отступлюсь.
Подполковник встал из–за стола и вышел из зала. Через несколько минут он вернулся и, сжав пальцами руку Оксаны выше локтя, объявил:
— Забирайте бутылки. Едем, нас ждут в офицерском клубе. Там будет полный букет…
Так же не выпуская руку девушки, Хенниг вывел ее из столовой и усадил рядом с собой в машине. Синие сумерки уже окутали землю. Тихие звезды горели в небе, едва зеленоватом на западе. Подошел пошатывающийся Вернер под руку с Лялькой и попросил шофера пересесть на заднее место.
— Не надо! — запротестовала Лялька. — Аня, скажи, ради бога, подполковнику, чтобы он не разрешал Людвигу. Ведь он пьян. Мы разобьемся.
Оксана молчала. Молчал и Хенниг. Он откинулся на спинку и смотрел в небо. Вернер втащил в машину упиравшуюся Ляльку, сел за руль, оглянулся на стоявшие позади автомобили.
— Готовы? Не отставать! Я еду впереди, Эрнст?
— Да, — сказал подполковник и закрыл глаза. — Анна, не бойся. Ганс, говори майору повороты.
Он знал, как ездит Вернер…
Ворота раскрыли. Вспыхнули фары, и автомобиль, сорвавшись с места, помчался по Степной. Хенниг сидел с закрытыми глазами, крепко сжимая руку Оксаны. Шофер то и дело тревожно выкрикивал:
— Правый поворот!.. Тише!.. Левый!.. Прямо!..
Это была бешеная езда. Машину заносило на поворотах, но Вернер не сбавлял скорости Лялька втянула голову в плечи и тихо, жалобно взвизгивала. Задние автомобили отстали, их не было видно.
— Не бойся, Анна, — снова сказал Хенниг, обняв девушку. — Мы не разобьемся. Людвиг — счастливчик, ему везет… Боже, как ему везет!
Они пронеслись по улицам большого притихшего города и выскочили на прямое шоссе. Тут Вернер выжал из машины все, что можно было выжать.
— Внимание! Сейчас правый поворот! — закричал шофер. — Тише, тише, господин майор. Прямо в ворота. Тише! Левый поворот! Стоп!
Автомобиль описал полукруг возле широкой клумбы, взвизгнув тормозами, и остановился у широкого подъезда двухэтажного дома с колоннами. Окна на верхнем этаже были освещены.
Вернер помог Ляльке сойти с машины, вытащил из кармана бутылку и отпил несколько больших глотков. Он был бледен.
- Предыдущая
- 20/55
- Следующая
