Барьер трёх минут - Раннап Яан Яанович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/37
- Следующая
В библиотеке, размышляя об этом, он отступил к окну, включил секундомер и ждал, пока тонкая, как игла, стрелка достигнет тринадцатой отметины. И так несколько раз. Какими коротенькими показались тогда лишние тринадцать секунд!
Что должен делать спортсмен, чтобы за два-три месяца повысить свою скорость и выносливость? Ээри думал, что знает это. Бегать, бегать и ещё раз бегать. Увы, в наши дни в школу не побегаешь. Попробуй-ка побегай, если портфель, набитый учебниками и тетрадями, весит целых полпуда! Вот и пришлось вставать на час раньше и совершать пробежку перед тем, как отправиться в школу, а после школы не идти в кино или к озеру и ещё бегать. Иногда и вечером совершать пробежки по парку. Бегать, бегать и ещё раз бегать. Без твёрдо намеченной цели Ээри никогда бы не смог так. Но теперь у него была цель, была веха, к которой стремиться. Горный пик, который требовалось покорить. Что-то вроде звукового барьера лётчиков. Барьер трёх минут! Он больше не думал о Роланде. Он думал о времени, которое вскоре покажет. Три минуты означали всё: вновь обрести себя, воплотить сокровенную мечту, победить, отомстить за прежние поражения.
Можно считать, что три минуты, бывшие в распоряжении физрука, уже прошли. Вот мелькнул на горе жёлтый кузов автобуса. Очень скоро, почти что сразу заскрипит под шинами песок у ворот и зашипит сжатый воздух, открывая двери. И скрытые в обшивке салона динамики разнесут по всему автобусу голос водителя: «Стадион! Следующая остановка Рынок». И это произойдёт через несколько мгновений. Если гонец Ийберлаана хочет успеть на автобус, он должен бежать, как на стометровке. Но что-то не видно, чтобы от трибуны кто-нибудь бежал. Зато подъезжает автобус.
С-с-с-с! — шипит воздух, распахивая двери. Один: пассажир выходит из автобуса, садятся двое.
Больше уже гонцу Ийберлаана не успеть, даже если он был бы быстрейшим человеком в мире. Сейчас захлопнутся двери. Через две-три секунды. Ээри ощущает всем телом, как водитель протягивает руку к кнопками, и ловит себя на том, что он весь напрягся. Неужели это действительно он прыжком борзой срывается с места? Его ли стремительно мчат к автобусу быстрые ноги? Скользят и со стуком захлопываются двери автобуса. Но он уже внутри.
Во все глаза уставился Ээри на расплывчатое лицо в оконном стекле. Ведь это не может быть он? Или он вдруг раздвоился? Настоящий Ээри, тот, кто покончил со спортом, продолжает стоять у ворот, а тут, в автобусе, мальчишка, каким он был прежде? Когда у него ещё была надежда. Когда у него ещё была цель.
Нет, возле ворот он себя больше не видит. Значит, всё-таки он один. И этот один — в автобусе. Но зачем же? Какое-то время дорога извивается по приозёрной равнине. У белого столба Ээри привычно включает секундомер. Уж коль скоро он на колёсах, можно проверить, за какое время автобус проезжает километр. Только этот эксперимент ничего не даст. Ведь автобус всегда может поехать гораздо быстрее. Сколько секунд вам угодно сэкономить? Пожалуйста. Нажмём лишь чуть сильнее на педаль газа.
Ему, Ээри, поддача газа ничем не помогла. Он не мог долго ждать, ему было невтерпёж. Пробегав неделю по дорожкам парка с двойной нагрузкой, он вложил в кеды двойные стельки и отправился на шоссе. Рано утром. Потому что километровый столб находился довольно близко от дома Роланда, и Ээри не хотел, чтобы его заметили. Асфальт был сухим, чуть присыпанным песком с обочины. Лучшей дорожки нечего и желать. Здесь должны были проявиться истинные возможности.
Конечно, он не надеялся, что сразу пробежит за три минуты. Пика спортивной формы, безусловно, так быстро не достигнешь. Он думал, что покажет три минуты и семь или восемь секунд. Во всяком случае — меньше трёх десяти. И он не поверил своим глазам, когда секундомер показал три пятнадцать.
Конечно, нельзя было удовольствоваться таким результатом. Ведь это даже на две секунды хуже, чем на последних соревнованиях, когда он проиграл Роланду. На следующее утро он повторил контрольный забег. Сжав зубы, он мчался что было сил. «Вчера, ты слишком легко отнёсся к делу, — твердил он себе. — Но теперь покажи, на что способен». Однако стрелке секундомера все эти утверждения были нипочём. Когда у следующего километрового столба Ээри остановил секундомер, стрелка, как и вчера, стояла у отметки пятнадцати секунд.
Загадочная история. Невероятная. Он тогда ещё верил, что законы физики действительны и в делах житейских. Ведь рост мощности пропорционален количеству работы, произведённой в единицу времени. А он поработал как настоящий мужчина. Почему же его мощность не возросла?
Спрашивать об этом нельзя было ни у кого. Тогда ему пришлось бы выложить и всё остальное, что саднило душу.
Автобус с рёвом преодолел ухабы, оставшиеся после прокладки кабеля, и пополз в гору. Сейчас будет остановка.
Самое умное, что мог бы сейчас сделать Ээри — выскочить из автобуса. Ведь автобус идёт кружным путём, и от этой остановки напрямик до стадиона не больше трёхсот метров. Ээри успел бы ещё увидеть забеги на стометровку. А сразу же за ними начнутся прыжки в высоту. Какого чёрта он вообще оказался в автобусе? Какое ему дело, кто будет бежать за школьную команду! Беги, Ээри. Беги, пока не поздно.
С-с-с-с! — знакомо шипит сжатый воздух. И уже поздно. Расплывчатое курносое лицо по-прежнему подрагивает на оконном стекле. Стекло до того запылённое, что на нём вполне можно написать:
3,15 3,15 3,15 3,15
Ну да, от этого шока он к вечеру всё же пришёл в себя. Если человек очень захочет, он сумеет всё оправдать. Одну-единственную неделю попотел, а уже хочешь результатов, — сказал он себе. — Так быстро в ногах силы не прибавится, и так быстро объём лёгких не увеличится, — мысленно твердил он. — Потренируйся хотя бы недели четыре, позаставляй себя целый месяц, а уж тогда начинай замерять время, — упрямо повторял он. Каждое утро. Тридцать одно утро подряд. Когда у человека цель перед глазами, он может многое. Сможет и самое трудное — быть последовательным.
Третий контрольный забег он сделал на стадионе. Занятия в школе к тому времени уже закончились, большая часть однокашников разъехалась из города по деревням. Больше не требовалось вставать на тренировку чуть свет. В полдень, когда жаркое солнце гнало всех на берег озера, на стадионе почти никого не бывало. Никому не было дела до худенького бегуна, который хотел узнать насколько приблизился он после месяца усиленных тренировок к пределу трёх минут.
На сей раз худенький бегун воздержался от предсказаний. Он стал суеверным. Он словно боялся отпугнуть хороший результат. Он решил, что если ничего заранее не загадает, не придётся и разочаровываться.
И всё же ему пришлось разочароваться. Разочароваться сильнее, чем три недели назад. Как только он бросил взгляд на секундомер. Стрелка остановилась на двенадцати секундах.
Следующие три минуты и двенадцать секунд он пролежал здесь же, возле финиша. Жадно вбирая лёгкими воздух, он угрюмо уставился на циферблат секундомера. Лишь на три секунды лучше, чем три недели назад! Неужели из этого следовало сделать вывод, что каждую неделю он сбрасывал всего лишь по одной секунде с волочащегося за тремя минутами хвоста? Если так, то дело ещё не столь плохо. Секунду в неделю. Если так, то можно предположить, что через месяц он сбросит ещё четыре секунды, а через два — уже восемь. И через три месяца, когда они опять придут в школу... Но нет, так думать нельзя. Глупо. Мол, минус четыре, минус ещё четыре и ещё четыре. Будто спорт это простая арифметика. Ерундовых три секунды! Может быть, он сбросил их за счёт того, что бежал по гаревой дорожке стадиона и не в тренировочном костюме, а в трусах и в шиповках.
Центр города остался позади. Пассажиров в автобусе мало, как и всегда в это время. Почему вы не садитесь, молодой человек? Но этого никто не спрашивает. Такой вопрос просто мелькает в голове у Ээри.
- Предыдущая
- 35/37
- Следующая
