Стальные короли - Робертс Джон Мэддокс - Страница 22
- Предыдущая
- 22/71
- Следующая
— Это первый по-настоящему большой дом в вашей стране, в который я попал, — сказал Каирн. — Надо признаться, такого я не ожидал.
— Да и не следовало бы, потому что таких здесь немного. Жители Мецпы не любители сельского стиля.
— Ты говоришь о жителях Мецпы так, будто сам к ним не относишься, — заметил Каирн.
— Я к ним и не отношусь. Черный Лес — часть Северного Прибрежья, которое когда-то было независимым королевством. Нет, мы признавали верховную власть Мецпы, но на самом деле это был союз. А потом они направились дальше на север, и их владычество стало настоящим. Нашу королевскую власть отменили, а предатель стал членом Ассамблеи, вроде как подачку кинули в виде нашей автономии, которую никто не принял всерьез.
— Не очень-то ты любишь Мецпу, — сказал Каирн, — и еще меньше боишься говорить об этом вслух.
— Я аристократ, и в своем доме говорю, как хочу. — В первый раз хозяин выказал признаки гнева.
— Если они смогли завоевать твою страну, — напрямик спросил Каирн, — почему они терпят тебя?
— Они меня не трогают, потому что я сумел стать незаметным. Второстепенный аристократ на пути растущей власти должен уметь стать незаметным. — Он откинулся на сиденье, тон смягчился. — Ваше равнинное королевство — такая же растущая власть.
Каирн покачал головой.
— Мой король подчинил себе равнины и холмы, объединил их и научил людей жить в мире. Он не ищет новых территорий.
— Все они так говорят. Нет короля, что завоевал бы одну страну и не захотел еще.
— Король Гейл не похож на других, — настаивал Каирн.
— Слышал я и это. Что-то вроде таинственного святого, да?
Каирн засмеялся.
— Что-то вроде, но объяснить это сложно. Он ведь король не по праву наследования. Он старший над старшими, говорит с духами, но вместе с тем он — величайший воин нашего времени.
— Сильное сочетание. Но это не значит, что ему хватает своей территории.
— Населения у нас мало, места много. В дальних странах нет ничего такого, что может привлечь нас или нашего короля, только разве возможность торговать. Он сделал нас сильными, чтобы мы могли жить в безопасности. У нас тоже есть враги, готовые захватить наши земли. Король Гейл заставил их пересмотреть эти планы.
— А теперь, — он оперся на локти, — меня поражает, что для незаметного аристократа, каким ты себя описал, мечтающего только остаться в тени и не привлекать внимания узурпаторов, ты что-то чересчур интересуешься захватническими амбициями такого далекого от тебя короля.
Услышав это, Драгоценный Камень откинулся назад и захохотал.
— Ну, настоящий дикий кочевник! Значит, титулы тебя не интересуют, а? Так кто ты, Каирн? Старейшина? Изгнанный принц? Обычные воины не рассуждают так здраво. Они восхваляют своего короля или проклинают его, но редко обращают внимание на его отношения с остальным миром, если это не означает войну. Да, я очень интересуюсь королем Гейлом. Я привечал многих путешественников и торговцев в этом грубом месте, пытаясь узнать о нем хоть что-нибудь. Но ты — первый житель его страны, с которым я разговариваю, не считая нескольких воинов, сопровождавших торговые караваны, и все они мыслили крайне узко. Для них Гейл — святой король, а весь остальной мир — просто обременительные иностранцы. А вот ты — человек с кругозором.
Каирн предостерег себя: легко клюнуть на откровенную лесть. Он получил знания куда более глубокие, чем его сородичи, но никто лучше его самого не знал, как скуден его опыт.
— И откуда такой интерес к королю Гейлу? — спросил Каирн.
— Пойми, то, что я сейчас скажу, некоторыми может быть истолковано, как предательство, и, если ты побежишь с доносом в Крэг, я буду все отрицать до последнего вздоха.
Каирн пожал плечами.
— Я не имею никакого отношения к вашей внутренней политике.
— Очень хорошо. Я слышал, что король Гейл создал непревзойденную армию на своих равнинах. Это кавалерия, и вооружены они большими луками, как у тебя, и с помощью этой армии он уничтожил всех врагов еще до того, как завладел своей легендарной стальной шахтой.
— Это правда, — сказал Каирн.
— Тогда во всем мире только его армия в состоянии победить Мецпу! — Это было сказано со всей страстью.
— Может, и в состоянии, но зачем? Почему он должен хотеть воевать со страной, которая ему никогда не вредила и не угрожала?
— С юга и востока Мецпа ограничена морем. Она расширяла свои владения на север, пока это было выгодно. Поколение назад Мецпа пересекла реку и контролирует все старые государства западного побережья — они стали частью Великой Мецпы. Теперь ее манит дальний запад.
— Почему? — потребовал ответа Каирн. — Что, Мецпа жаждет завладеть пастбищами? Мехами?
— Теперь Ассамблею Великих Мужей возглавляет Мертвая Луна, а Мертвая Луна очень хочет заполучить стальную шахту.
Каирн надеялся, что его следующие слова не приподнимут завесу над его собственной почти безнадежной миссией.
— Рассказывай еще.
— Что может быть более логичным? В Мецпе умеют прекрасно обращаться со стеклом, керамикой и с тем металлом, на который удается наложить лапу — золото, бронза и им подобные. Но сталь — до сих пор самая драгоценная вещь в мире, и с ней можно будет вершить великие дела. Для всего мира сталь означает оружие и инструменты. Для Мецпы это — механизмы, чего остальной мир пока не понимает.
— Но местонахождение шахты держится в огромном секрете, — тревожно сказал Каирн.
— Ее найдут, — настойчиво сказал Благородный Камень. — Во всех странах привечают предателей. Но есть и еще кое-что.
— Что именно?
— Я стараюсь следить за происходящим в мире, хотя не обладаю реальной властью. Ассамблее это удается гораздо лучше. Как у всех правителей, у них есть шпионы в любой стране. Они знают, что на дальнем западе появился новый король, безжалостный завоеватель.
— Да. Гассем. Мы уже победили его.
— Временные неудачи, как я слышал, Гассем тоже жаждет заполучить стальную шахту. И еще вопрос, с кем предпочтет сражаться за шахту Мертвая Луна — с Гейлом-мистиком или Гассемом-завоевателем.
— Гассем и вполовину не такой хороший воин, как мой… король! Мертвая Луна — глупец, если думает, что Гейла победить проще, чем Гассема. Наши стрелы укладывали копейщиков Гассема рядами.
— Возможно, ты и прав, но Мертвая Луна относится к людям, верящим в силу, и только силу. Такой человек будет опасаться завоевателя и презирать миролюбивого короля. Я думаю, он предпочтет напасть на Гейла прежде, чем сразиться с Гассемом.
— Моему королю требуется куда больше, чем ваши измышления, чтобы отправиться на войну. Если бы даже он не был миролюбив, было бы глупо ввязаться в войну без оглядки, а он далеко не глуп. Ты слышал, как он бился на западе?
Драгоценный Камень кивнул.
— Говорят, что его верховые лучники прошли сквозь западные армии, как ветер сквозь траву.
— Именно так. Более того, он сумел воспользоваться твердолобой военной логикой врага и их неумением сражаться с верховыми лучниками. Они-то думали, что наша малочисленность означает слабость. Гейл не повторит их ошибку.
— Что ты хочешь сказать?
— Армия Мецпы вооружена огненными трубками. Король Гейл не станет относиться к ним с презрением только потому, что незнаком с таким оружием. С другой стороны, он не станет воевать с армией, пока не поймет, на что она способна.
Его хозяин долго молча рассматривал Каирна.
— Ты хорошо знаешь своего короля. — Это не был вопрос.
— Так же, как и любой другой среди нас.
— А что, по-твоему, он хотел бы узнать о секретах такой армии?
Каирн как следует подумал и стал тщательно подбирать слова.
— Мне кажется, больше всего он бы захотел узнать, как изготовить огненные трубки и огненный порошок.
Драгоценный Камень покачал головой.
— Это ему ничего не даст. Порошок приготовить поразительно легко, с этим справится кто угодно. А вот сами трубки сделаны из сверхпрочной керамики. Глину для них можно найти в одном-единственном карьере, и охраняется он так же тщательно, как стальная шахта твоего короля, а их производство — сложнейший процесс, требующий промышленного оборудования, которого нет ни в одной стране, кроме Мецпы. Это другая причина, по которой… А, неважно.
- Предыдущая
- 22/71
- Следующая
