Черные щиты - Робертс Джон Мэддокс - Страница 18
- Предыдущая
- 18/65
- Следующая
— Выходит, король Неввы и тебя считает таким наемником? — язвительно спросила Диена.
Воин матва в эмсийской одежде усмехнулся.
— Мы покажем невванцам, кто ценнее на поле боя! — Прочие матва радостно засмеялись и громкими криками поддержали его слова.
— Что ты намерен ответить? — осведомился Афрам.
— Сначала я соберу своих приближенных, — ответил Гейл. — Военачальников, глав деревенских советов и старейшин племен, а также Говорящих с Духами.
— Но ты ведь не хочешь отправить свое войско в Невву сражаться с людьми, которые пока на нас не нападали? — в ужасе воскликнула Диена.
Воины эмси были поражены — не столько словами королевы, сколько тем, что она осмелилась вообще подать голос. Среди народов Равнин женщины не имели права выступать на советах мужчин.
— Мне придется сделать это, — возразил Гейл. — Пару лет назад мы укрепили свои границы и очистили наши земли от разбойников. Воины перестанут быть воинами, если им время от времени не предоставляется возможность участвовать в сражениях. Кое-кто уже начал требовать, чтобы я отпустил их в наемники к правителям южных земель. До последнего времени мне удавалось отговорить людей от этого, но дольше удерживать их я не в состоянии. Если я не позволю им отправиться на войну, они начнут сражаться друг с другом, как это было до того, как я объединил наши племена.
— Но ведь Невва так далеко! — не уступала королева, перекладывая ребенка к другой груди.
— Не для всадников, — засмеялся Гейл. — Мы можем выступить в поход ранней весной, одержать победу и вернуться еще до конца лета. У нас нет ни пеших отрядов, ни обозов, которые замедляют передвижение армии. И помимо всего прочего это укрепит наши отношения с королем Неввы. Я поставлю условием своего участия в войне щедрую оплату для своих воинов и выгодные условия торговли между нами. Мы утвердим себя среди других народов как державу, с которой всем следует считаться. — При этих словах короля раздался одобрительный гомон.
— Отличная мысль, — заметил Афрам. — Молодые воины, как правило, причиняют много хлопот старшим. Эта война пойдет им на пользу. Они не выполняют никакой работы, так что вряд ли кто-нибудь будет сожалеть об их отсутствии до осени. Конечно, мы стремились к миру и покою, но все же без прежних стычек иногда становится скучно!
Присутствующие встретили одобрительным гулом и эти слова.
Когда чуть позже Гейл остался наедине с женой, то вновь заговорил о причинах, склонивших его в пользу этого союза. Они лежали на широкой постели в комнате, имевшей отдельный вход. Гейл настоял на таком устройстве жилища, и матва пошли ему навстречу. В глубине души они считали Гейла пусть и благословенным духами, но все же безумцем, а безумство всегда почиталось среди этого народа. В крошечном очаге потрескивало пламя, в ногах кровати стояла колыбель, в которой мирно посапывала их дочка. Сыновья ночевали в общем зале вместе с дедом, бабкой и прочей родней.
— Я с самого начала знала, что тобою движут не только интересы нашего народа, — с горечью сказала Диена. — Причина — тот человек, Гассем, твой молочный брат, которого ты по-прежнему ненавидишь. Ты идешь на войну только из-за него, признай это!
Гейл не привык к столь гневным упрекам жены, которая редко высказывалась против его решений.
— Все те причины, что я перечислил вечером, истинные, и они все они весьма веские. Поверь, я бы поступил так, даже если бы вождем завоевателей был не Гассем, а кто-то другой. Я бы никогда не отправил молодых воинов в тяжелый длительный поход, из которого далеко не все вернутся обратно, только ради того, чтобы отомстить давнему врагу.
— Тогда почему? — со слезами на глазах спросила королева.
Откинувшись на постели, Гейл уставился на стропила, едва различимые в темноте. Казалось, он всматривается в свое прошлое.
— Я не хочу ненавидеть Гассема за то, что он сделал со мной. Если бы я остался среди шессинов, кем бы я был сейчас? Я никогда не мог стать в своем племени тем, кем хотел — Говорящим с Духами. Сейчас я был бы старшим воином, как тысячи других. Имел бы стадо кагг и, возможно, одну жену…
— Но не ту единственную, которую ты желал, — заметила Диена.
— Да, — согласился Гейл. — Гассем забрал и ее тоже. Впрочем, я в любом случае не смог бы жениться на ней. К тому времени она уже давно была бы замужем за кем-то из старейшин.
Диена со вздохом прижалась щекой к груди мужа, и он обнял ее за плечи.
— Честно говоря, я даже рада, что тогда Гассем так обошелся с тобой…
— И я тоже. Конечно, из-за него я был изгнан из племени, но зато я переплыл море, увидел огромные города и сотни больших деревень. Я познакомился с мудрыми и могущественными людьми, которых никогда бы не увидел на своем родном острове. Благодаря предательству Гассема, я нашел тебя, когда ты была при смерти, и полюбил тебя. Я создал свое королевство, стал его правителем и теперь окружен любовью и уважением моего народа, жены, сыновей, а теперь ты подарила мне и дочь. Разве я могу после этого ненавидеть Гассема?
— Тогда в чем же дело? — повторила свой вопрос королева. В ее голосе больше не слышалось гнева. — Гассем далеко от нас. Он не может угрожать ни тебе, ни нашей земле.
— Пойми, Гассем — это абсолютное зло, какого я не встречал более никогда на своем пути. Я знаю, что люди часто называют так своих врагов, но обычно это просто означает, что они в чем-то не согласны между собой или, наоборот, что-то не могут поделить. Но с Гассемом все иначе. С самого детства он пытался выдвинуться, используя для этого других людей, унижая их или же просто уничтожая. Он выискивал имеющих власть и влияние и подчинял их себе. Старшие воины, старейшины и вожди поначалу относились к нему с подозрением, но затем неизбежно попадали под его влияние. Ему не удавалось использовать в своих целях только старого Говорящего с Духами, поскольку сам Гассем властью над духами не обладал.
И не думай, что это просто детские обиды. Ты говоришь, что Гассем далеко, но на самом деле это не так. Посмотри, чего он достиг. Не имеющий друзей отпрыск небогатой семьи сразу стал командовать среди младших воинов. С ранних лет он искал расположения старших, учился произносить убедительные, прочувственные речи у человека, славящегося своим красноречием, а умению держать себя и изяществу движений — у известного своим мастерством танцора. Гассем искал способы, с помощью которых он мог бы влиять на людей, он льстил им, учился у них и их же использовал. Всего лишь через год после того, как мы вошли в общину младших воинов, к нему уже относились так, будто он один из старших.
— Все равно, он далеко от нас! — не уступала Диена.
— Неправда! Сперва он стал владыкой нашего острова. Тогда, казалось, он еще далеко от других островов. Но он пришел на соседний остров и завоевал его, потом на другой, а потом объединил их под своей властью. Будучи королем Островов, он находился далеко от материка. Но сейчас он пришел на материк и утвердился там, разгромив войско самого могущественного из западных владык. Ты понимаешь? Везде, где бы он ни появился, он покоряет и подчиняет себе людей. Если Гассема не остановить, скоро он будет править Неввой. Потом — Чивой и Омайей, потом — южными королевствами. Пройдет не так много времени, и он подступит к нашим границам, причем с такой силой, что мы не сможем ей противостоять. Он никогда не уничтожает своих врагов полностью, он просто лишает их собственной воли и подчиняет себе.
— Гассем — это же ты сам, — медленно промолвила королева. — Гассем — твое темное отражение.
Гейл помолчал.
— В твоих словах есть доля истины. Но существует и еще одна причина. Я должен встретиться с Гассемом лицом к лицу, и тот из нас, кто победит, будет решать, станет ли мир, который мы знаем, миром любви и покоя или превратится в черный кошмар, где людьми правит зло…
На другой день Гейл сидел у окна, наслаждаясь редким теплом зимнего солнца. Перед ним на складном столике были разложены принадлежности для письма и свиток великолепного пергамента, который выделывали на юге. Он уже разослал гонцов, чтобы собрать своих приближенных. Сейчас король намеревался ответить на просьбу Пашара. Обмакнув тростниковое перо в чернила из ламповой сажи, он начал писать:
- Предыдущая
- 18/65
- Следующая
