Золотой ключ. Том 3 - Эллиот Кейт - Страница 68

• Предыдущая
• 68/83
• Следующая

Открылась дверь, ведущая на лестницу, и все повернули головы в ту сторону, но оказалось, что это всего лишь Элейна.

– Агустин спит. – Ее лицо было печально. – Может быть, даже лучше, что он не просыпается, если сон избавляет его от боли. – Она взглянула на Сааведру и тяжко вздохнула. – Я слышала тебя. Пару дней назад я спросила Сарио, как получилось, что ему так много всего известно. И он ответил: “Я давно живу”. Мне его слова тогда показались такими странными, ведь он всего на шесть лет старше меня. – Она посмотрела на всех, потом снова на Сааведру. – Я могу проверить, правда ли это. Я должна вернуться в Палассо.

– Матра эй Фильхо! Ты не боишься рискнуть?

– Невозможно, – перебил их Гиаберто. – Слишком опасно. Кабрал присоединился к Гиаберто, хотя и не так уверенно.

– Элейна, милая, ты же должна понимать, что, если Сарио в состоянии заставить Ренайо плясать под свою дудку, он, вне всякого сомнения, может поступить точно так же и с тобой.

Она убедительно покачала головой. Сааведра восхищалась ее спокойной отвагой.

– Он не причинит мне никакого вреда и не сделает своей марионеткой. – Элейна с вызовом посмотрела на Гиаберто. – Он написал мой портрет, который защищает меня от влияния иллюстраторов Грихальва.

Сааведра с новым интересом взглянула на Элейну. Красива, хотя и не ослепительна; молода, полна жизни и энергии; но самое главное – в ней есть вдохновляющая сила, она вызывает в душе отклик, привлекает к себе.

И Сааведра поняла, что это Луса до'Орро, тот самый Золотой Свет, что был дарован и Сарио.

Художник. Вот чем она занимается с Сарио, а потому знает его так хорошо. Живопись. Она учится. Чтобы разгорелся ее собственный огонь.

И все же…

– Он тебя любит? – спросила Сааведра.

Он всегда любил ее, насколько вообще был способен любить кого-то, кроме себя и своего искусства; но ведь он прожил так долго, наверняка у него были и другие женщины. Или, может быть, одна другая женщина?

Элейна покраснела, но ответила твердо:

– Он не мой любовник. Но… – Ее колебания выдавали глубокое волнение. – Но я его ученица, Возмущенные возгласы. Вьехос Фратос и в самом деле не те, что раньше. Сааведра не могла припомнить, чтобы мужчины выдвигали такие мелкие, пустые доводы, так легко устраивали скандалы по пустякам. Они не отпустят ее в Палассо.

А она бы пошла; она пошла – невзирая на опасность, и оказалась здесь, в этом времени, хотя ей следовало умереть вместе с Алехандро.

– Но ведь только я могу вернуться! – воскликнула Элейна. – Он мне доверяет и думает, что я доверяю ему. Скажите, что я должна сделать!

Гиаберто стал расхаживать по комнате.

– Меннина моронна, – бормотал он.

– Да, – согласилась Элейна. – Но так нужно, тио. Он резко обернулся.

– Если все обстоит так, как ты говоришь… Если он написал твой портрет красками с кровью, тогда ты и в самом деле можешь его не опасаться, он не способен причинить тебе зло. Эйха! Ты должна отправиться в Палассо. – Он смахнул капли пота с верхней губы. – Сначала следует освободить Ренайо от его влияния. Найди портрет, опусти его в ванну с водой, налей туда скипидар, и пусть полотно хорошенько намокнет. Когда картина будет уничтожена, добавь еще воды, как можно больше, а потом все вылей в сток. Таким образом его власти над герцогом придет конец без вреда для самого Ренайо.

– А почему бы мне просто не сжечь портрет или какую-нибудь другую из его картин? – сердито спросила Элейна. – Позвольте мне сделать с ним то, что он сотворил с моим Агустином!

Сааведра остановила спор, прежде чем он разгорелся с новой силой.

– Я должна его увидеть, – просто сказала она. – Я должна увидеть этого человека и понять, что он собой представляет.

Элейна, стоявшая совсем рядом с ней, пробормотала так тихо, что только Сааведра услышала ее слова:

– Если это действительно он, представить себе невозможно, как много он знает о живописи!

Самая настоящая Луса до'Орро. Да, Элейна женщина, но такой же иллюстратор, как и все остальные.

Холодно, спокойно Сааведра продолжала:

– Я предлагаю Элейне вернуться к нему и отнести записку. От меня, я напишу ее сама, он – мой Сарио – прекрасно знает мою руку. И если это действительно Сарио, он обязательно явится. – Она посмотрела на молодую женщину, его ученицу, понимая, что следующее задание причинит ей боль. – Когда он покинет Палассо, Элейна должна будет уничтожить все его картины способом, описанным Гиаберто. Все до единой. А как только Сарио придет ко мне, сюда, в ателиерро, мы займемся им все вместе. Вьехос Фратос. И я. Возможно, лишь я одна знаю, как следует с ним поступить. – Она больше не испытывала боли. Лишь ощущала безжалостную необходимость. – Так он меня учил. Мне понадобятся краски. И нужно вымыть до блеска пол.

– Что ты намерена сделать? – опасливо поинтересовался Гиаберто.

Сааведра разгладила на животе складки бархатного платья.

– Сарио гениален, но он совершил две трагические ошибки. Он был уверен, что никто не обратит внимания на очевидные вещи. – Она сделала глубокий вдох, чтобы поведать им новую тайну. – Первое – он доказал мне, что я тоже наделена Даром. И второе – он нарисовал Фолио, а точнее, Кита'аб на столе в комнате, где держал меня в плену. В этой книге я прочитала секреты, или рецепты, могучей магии тза'абов. Обещаю вам, номмо Чиева до'Орро, я поймаю моего кузена в ловушку, и он больше не сможет никому причинить зла.

Сааведра видела: они больше не сомневаются, они поверили и приняли ее в свои ряды. Молодой иллюстратор принес бумагу и мелок, положил на стол.

Голос Кабрала прозвучал спокойно и очень тихо.

– Прежде чем мы начнем действовать, я должен сообщить вам, Вьехос Фратос, одну очень важную вещь, которая скоро станет достоянием всей семьи Грихальва. – Он бросил мгновенный взгляд на Элейну. – Вы наверняка слышали, что ассамблея Временного Парламента составила проект конституции. Через два дня они встретятся в Катедраль Имагос Брийантос в присутствии Премио Санкто и Премиа Санкты, чтобы представить документ Великому герцогу, – Он посмотрел на каждого из собравшихся, включая Сааведру. – И в этот день, я думаю, весьма красноречивый человек благородного происхождения Святым Именем Матры эй Фильхо объявит, что Великий герцог Ренайо является незаконнорожденным – чи'патро Грихальва, если уж быть точным до конца. Что он вовсе не до'Веррада.

Сааведра испытала страшное потрясение, как, впрочем, и все остальные, хотя по совершенно иной причине. Для них в словах Кабрала таилась угроза их герцогу; для нее они означали, что в жилах человека, которого все считали до'Веррада, течет кровь тза'аба. Она снова погладила рукой платье, подумав о своем собственном чи'патро до'Веррада.

– Вне всякого сомнения, – заметила она, – ваш герцог за такую наглость может отправить лжеца в ссылку.

– А если это правда? – Кабрал грустно улыбнулся.

– Ложь! – выкрикнул Гиаберто. – Либертисты не знают стыда! Они готовы опуститься до самой невероятной лжи. Кабрал, неужели ты думаешь, что им кто-нибудь поверит?

– А если этот красноречивый человек благородного происхождения является кузеном барона до'Брендисиа? Если он потребует, чтобы Великий герцог Ренайо поклялся на священных кольцах Премио Санкто и Премиа Санкты в том, что он и его наследники и в самом деле принадлежат к роду до'Веррада? – Кабрал едва заметно покачал головой. – А что, если он не сможет дать такой клятвы, опасаясь за свою душу? Кто осмелится лгать перед лицом Матры эй Фильхо?

Лицо Гиаберто неприятно побагровело.

– Ты хочешь сказать, Кабрал, что и в самом деле веришь в то, что Ренайо до'Веррада не сын Арриго?

Сааведра перестала что-либо понимать, пока Элейна не наклонилась к ней и не объяснила, что Арриго является отцом нынешнего Великого герцога.

Гиаберто дико захохотал.

– Даже если это и в самом деле так по какой-то невозможной причине, ты понимаешь, что станется с Тайра-Вирте? Открыть всем, что Великий герцог не до'Веррада? – Он помотал головой. – Первый сын Арриго умер, не оставив наследников, его дочь вышла замуж за человека благородного происхождения из Диеттро-Марейи, и все ее дети – иностранцы.

• Предыдущая
• 68/83
• Следующая