Золотой ключ. Том 1 - Эллиот Кейт - Страница 37

• Предыдущая
• 37/85
• Следующая

Раймон тихо вздохнул, но не повернулся. Обратился к уместившемуся в полуовале окна кусочку сада:

– Думаю, мы должны кое-что предпринять для достижения наших целей.

– Раймон! Матра Дольча, твое счастье, что ты говоришь это мне, а не кому-нибудь… Ты хоть представляешь, к чему это может привести?

– Скорее всего, к Чиеве до'Сангва. Дэво заметно встревожился.

– И тебе все равно? Неужели не боишься? Раймон круто обернулся.

– Я боюсь совсем другого. Впервые за несколько поколений у нас появилась возможность – и какая возможность! – пристроить ко двору члена семьи Грихальва. И ничего не выйдет, потому что один старый моронно на дух не переносит одного мальчишку и завидует его Дару.

Дэво замахал на Раймона руками.

– Ну что ты! У Тави всегда были проблемы…

– Отавио на должность Премио Фрато не годится, и ты это понимаешь. – Раймон совладал с дыханием и заговорил спокойнее. – И я это понимаю. И боюсь. Да, Дэво, боюсь. Ты и сам не хуже меня знаешь, что Сарио – единственная наша надежда.

– Лишь при условии, что он будет послушен, – напомнил Дэво. – Номмо Матра эй Фильхо! Раймон, в семье Грихальва нет другого такого упрямца.

Раймон невесело улыбнулся.

– А я?

Дэво рассмеялся.

– Эйха, одно время и с тобой не было сладу. Но в конце концов ты образумился.

Под манжетой зачесалась рука, напоминая о “наименьшей каре”.

– Да, в конце концов образумился, – задумчиво сказал он. – Ты можешь предложить иной путь?

– Другого пути нет, – без колебаний ответил Дэво.

– Ну так почему же…

– Потому что мы не можем своими руками расшатывать устои! Это противоречит нашим принципам. – Дэво покачал головой. – Компордотта, Раймон. Мы должны быть непогрешимы всегда и во всем.

– И ради этого совершать ошибки?

– Раймон, ты все отлично понимаешь, – убеждал его Дэво. – Без строжайшей компордотты, без угрозы такими наказаниями, как “наименьшая кара” и Чиева до'Сангва, мы превратимся в чудовищ.

– Отавио будет доказывать, что Сарио уже превратился в чудовище.

– Вполне возможно, он окажется прав. Но лишь в том случае, если мы позволим мальчику действовать по собственному разумению. Если оставим его, неподготовленного, без надзора Въехос Фратос. Сарио это Сарио.

– А что мы будем делать, если так и не увидим Сарио в должности Верховного иллюстратора? Дэво пожал плечами.

– Будем ждать.

– Сколько? Пятьдесят лет? Пятьсот? – Раймон раздраженно тряхнул головой. – Нам еще очень повезло, что до'Веррада до сих пор дают стране толковых, трезвомыслящих правителей. Но где гарантия, что так будет всегда? Где гарантия, что пракансийцы и прочие соседи не измотают нас набегами? Если Тайра-Вирте ослабеет, войны не избежать. И в этой войне может погибнуть наш род.

– Ты имеешь в виду тза'абов. – Лицо Дэво окаменело – он понял, к чему клонит Раймон. – Ты боишься не Пракансы, и не Гхийаса, и не других стран, а Тза'аба Ри.

Раймон тяжело вздохнул, прислонился к стене у окна и устало закрыл глаза.

– Эн верро. Его-то я и боюсь.

– Раймон, тза'абы разгромлены! Пророк убит, Всадники Златого Ветра рассеяны, Кита'аб сожжен. И это заслуга наших родичей! Племена в таком упадке, что женщине, называющей себя императрицей Тза'аба Ри, никогда не послать их в бой. И у Пророка вот уже сто лет не было потомка по мужской линии. Тза'абы нам не страшны. Их вера умерла, их дух сломлен.

Раймон отлепил от стены затылок и посмотрел на Дэво в упор.

– Откуда ты знаешь? Дэво растерянно заморгал.

– А откуда все мы знаем?

– С чего мы взяли, что не осталось Всадников Златого Ветра, не уцелело страниц Кита'аба? Что не найдется человека, который захочет возродить Тза'аб Ри?

– С того, что… – Дэво осекся. – С того, что минул очень долгий срок.

– Слишком долгий? – Раймон скептически хмыкнул. – Дэво, что значит слишком долгий срок, если речь идет о возрождении святынь?

– Но…

– Дэво, а разве мы не этого добиваемся? Рождаем мальчиков, Признаем их, обучаем и молимся, чтобы когда-нибудь они нам вернули утраченное… Почему бы не предположить, что тза'абы просто ждут, как и мы, когда самый достойный из них предъявит свои права? У них это Пророк, у нас – Верховный иллюстратор. Но разницы между нами нет. Разница лишь в том, что они хотят разрушить Тайра-Вирте, а мы – сохранить.

Эта идея явно не укладывалась у Дэво в голове.

– Раймон, но ведь мы не знаем наверняка. Может быть, это всего лишь домыслы. Пустые домыслы.

– Ну конечно, – легко согласился Раймон. – Эн верро, должно быть, я ошибаюсь. Конечно.

– О Матра, – прошептал Дэво. – О Матра Дольча! Раймон взял Чиеву, поднес к губам, прижал к сердцу.

– Номмо Матра эй Фильхо, пусть это будет всего лишь домыслом.

А все-таки, если его догадка верна. Екклезия – враг, герцог Бальтран окружен злокозненными Серрано, роду Грихальва заказан путь ко двору. Эйха, что же остается? Компордотта? Но поведение, ограниченное жесткими рамками, – разве не подарок для умных, инициативных и беспринципных врагов?

"Мне нужен Ключ”.

Ладонь Раймона сомкнулась на Чиеве. На живом Ключе.

Итак, его вежливо попросили не совать нос куда не следует. И наверное, забыли о нем. Герцог отказал; все остается по-прежнему. Гитанна, скорее всего, уже покинула дворец или покинет в ближайшее время.

Но вопреки желанию отца мир Алехандро изменился. Жизнь не стоит на месте, она берет свое. Жгучее желание, терзавшее тело, удовлетворено. Теперь он знает, как утолять эту жажду, и утолит ее – столько раз, сколько понадобится.

Но с другой женщиной. Такова отцовская воля.

Ухмыляясь, Алехандро проводил взглядом отца. Сильный, широкоплечий, тот размашистым шагом пересекал внутренний двор – его ждали Палассо и обязанности герцога. Ни малейшего признака слабости, поступь легка и пружиниста, мышцы крепки, суставы не хрустят. У отца отменное здоровье, его огню еще гореть и гореть. “А моему? – подумал Алехандро. Он вытянул руки перед собой, осмотрел, повернул и так, и этак. – Есть ли во мне огонь, или всего лишь искорка? И то еле теплится, стесняясь близости отцовского костра?"

– Мердитто, – пробормотал наследник, с кривой улыбкой глядя, как герцог поднимается по ступенькам и исчезает в тени невысокого портала, – он почему-то недолюбливал Портайа Гранда и чаще пользовался боковым входом.

"Да. Главный вход он оставляет пракансийцам”.

Алехандро вздохнул. Итак, он теперь не у дел. Ему запрещено лезть в постель Гитанны и вникать в интриги двора. Не то чтобы он мечтал об интригах, хотя куда от них денешься, живя в Палассо Веррадо, – но нельзя же его отшвыривать пинком, как дворовую шавку. Все-таки в Тайра-Вирте он не последний человек.

Он подбоченился и попытался носком сапога выковырнуть из мостовой булыжник. Получилось. Пинок – и камень защелкал по своим соседям. Алехандро повернулся на каблуках и твердым шагом направился к воротам, вежливо отказавшись от услуг конюха, у которого всегда был в запасе свежий конь для наследника.

– Нет, граццо. Для моего вздорного характера лучшее лекарство – пешая прогулка.

И если отец походя отнимает у сына Гитанну и заодно благословляет его на поиски новой подружки, сыну ничего другого не остается, как искать себе новую подружку.

Алехандро улыбнулся – к нему вернулась уверенность в себе. Между прочим, сегодня Фуэга Весперра, и большинство горожанок – на улицах. Может быть, день окажется не таким уж пропащим.

Сааведра устремилась к выходу, Сарио шагнул вслед за ней, но тут на его локоть осторожно легла старческая рука.

– Не надо, пусть идет. Для нее моя истина слишком нова, слишком непривычна. Ей нужно время.

Сарио высвободил локоть – для этого не понадобилось усилий.

– Для меня это тоже слишком ново.

– Но ты гораздо любопытнее, чем она, верно? И у тебя есть внутреннее око. – Старик улыбнулся, всплеснув корявыми ладонями в необычном жесте, – было в нем что-то детское, невинное. – Разве любопытство – грех? Нет. Даже я не подозреваю твоих драгоценных Матерь с Сыном в неприятии любопытства… Иначе откуда бы взялось все, за что ты славишь Их Священные Имена: талант, мастерство, извечное стремление к совершенству да в придачу внутреннее око?

• Предыдущая
• 37/85
• Следующая