Изменяющие облик - Роберсон Дженнифер - Страница 63

• Предыдущая
• 63/73
• Следующая

– Я не собираюсь терпеть колдовство Чэйсули! – решительно заявил Кэриллон на следующее утро.

Чэйсули смотрели на него с молчаливым осуждением.

– Кэриллон, – с упреком сказала Аликс.

Его глаза вспыхнули:

– Аликс, это чародейство – зло. Я понимаю, что ты – одна из них, но тебя я знаю. Ты никогда не попытаешься причинить зло наследнику трона Хомейны.

– Так же, как и мы, – заметил Дункан и вздохнул. – Может, ты не поверишь, но Чэйсули никогда не желали оставить свое место подле Мухааров Хомейны. Пока не ушел Хэйл, воины Чэйсули верно служили королям Хомэйны. Мы не ищем ссор с тобой.

Стоявший поодаль Финн прибавил с привычной насмешливостью:

– Зато, похоже, ссоры ищешь ты. Кэриллон поджал губы:

– Я только хочу добраться до Мухаары и освободить мой город от демонов-Айлини. И от Беллэма Солиндского.

– Ты не доберешься туда без нашей помощи, – коротко ответил Финн. – К тому же прошлой ночью ты был, кажется, вполне доволен тем, что мы использовали наши дары против врага.

– Одно дело – использовать вашу магию, чтобы освободить своего сюзерена, возразил Кэриллон. – Но совсем другое – подчинить мою волю.

Финн презрительно рассмеялся:

– Вы только посмотрите, как быстро он начал считать себя нашим властелином! Всего несколько месяцев назад ты был в наших руках, малютка принц, и исполнял нашу волю. Разве мы не могли тогда испытать на тебе свою силу, пожелай мы этого? Или все это просто потому, что ты поднялся выше, когда был убит Фергус Хомейнский?

– Рухо, – тихо сказал Дункан.

Глаза Кэриллона были холодны, как лед:

– Пусть говорит. Эта война помогла мне лучше узнать людей, я понял, что иногда нужно сперва посмотреть на себя. Я долго позволял Мухаару распоряжаться мной – с меня довольно. Мой отец пал от рук атвийцев, я должен исполнить то, что сделал бы он, – Кэриллон невесело улыбнулся. – Нравится тебе это или нет, Изменяющийся, но однажды я стану владыкой Хомейны. И лучше тебе сейчас начать привыкать к этой мысли.

Краска залила лицо Финна, огонь, плясавший в желтых глазах, выдавал всю глубину его ярости, и Аликс довольно усмехнулась. Он взглянул на молодую женщину, но она не торопилась убрать улыбку с лица, и это еще больше разозлило Финна. Он развернулся и пошел прочь.

Дункан стоял перед Кэриллоном, расставив ноги и скрестив руки на груди, по его лицу блуждала ироническая усмешка:

– Господин мой принц, ты можешь быть нашим сюзереном, но это ничего не значит: сейчас ты не можешь ехать в Мухаару. Ты не перенесешь дороги.

Кэриллон встал и выпрямился во весь рост. Чэйсули были высокой и статной расой, но немного нашлось бы равных ростом Хомейнскому принцу. Только глаза Кэриллона выдавали, чего стоит ему удержаться на ногах:

– Если я не могу доехать до моего города, тогда и говорить нечего о том, чтобы его освободить!

– Кэриллон, – мягко сказала Аликс. – Это не больно. Ты только станешь сильнее.

Он взглянул на нее и протянул руку: след наручника был воспаленным, из ранок сочилась лимфа.

– Мне нет дела, болят у меня руки, или нет. Разве я не научился терпеть боль?

Дункан положил руку на плечо Аликс, словно призывая ее к молчанию.

Мгновением позже она поняла: ее слова ничего бы не изменили. Иное дело – речи Дункана.

– Хомейна бьется в муках, ты не можешь этого не знать, – сказал Дункан. Да, это тяжело сознавать, особенно если ты принц этой земли и когда-нибудь должен будешь взойти на трон. Однажды Чэйсули отвергли истину пророчества – и поплатились за это. Если ты отвергнешь ее, Кэриллон, ты тоже заплатишь за это.

– Я не Чэйсули, – раздраженно ответил Кэриллон. – Пророчество Изменяющихся не может предсказать, что случится с хомэйном. Меня в нем нет.

– Этого ты не можешь знать, – спокойно возразил Дункан. – Как и любой другой человек. Если ты хочешь выжить, ты должен следовать предначертанному пути. Это Пророчество предсказывает, что произойдет с тобой, мой господин, несмотря на то, что ты хомэйн. Я думаю, ты тот самый Мухаар, о котором говорит Пророчество – тот, кто остановит кумаалин, тот, кто вернет нашему народу мир и родные земли.

На лице Кэриллона отражалось усталое недоверие. Дункан вздохнул:

– Мы не можем изменить Пророчество. Но противостоять черной магии Айлини мы умеем…

– Не хочешь же ты сказать, что все случившееся было волей богов? оборвал его принц. – И смерть моего отца…

– Человек должен умереть до того, как его сын станет мужчиной, – мягко ответил Дункан. – И Чэйсули должен вновь воссесть на трон Хомейны.

Кэриллон заметно побледнел:

– Чэйсули? Ты говоришь, что Хомейна попадет в руки оборотня?

Аликс встала между ним и Дунканом, страшась, что не сможет погасить этот взрыв чувств, и коснулась руки Кэриллона, сжимавшей рукоять меча:

– Я узнала, что когда-то эта земля принадлежала Чэйсули, – мягко сказала она, – еще прежде, чем в нее пришли хомэйны. Чэйсули отдали трон твоим предкам.

Дункан не отрицает твоих прав на трон. Он хотел сказать, что ты получишь его прежде, чем он будет вновь отдан Мухаару-Чэйсули. Разве мы не можем стать одним народом?

– Ты будешь править в Мухааре, господин мой, – спокойно сказал Дункан, но только если мы поможем тебе в этом.

Кэриллон не ответил. Аликс улыбнулась и проговорила с ласковой настойчивостью:

– Я не позволю им повредить тебе. Обещаю.

Свободной рукой он провел по ее лицу:

– Тогда моя судьба в твоих руках.

– Нет. Твоя судьба принадлежит тебе. Толмоора.

Чэйсули вошли в Мухаару под покровом темноты. Кэриллон, который все-таки согласился в конце концов на то, чтобы его лечили магией земли, ехал на атвийском коне.

Сверкающее великолепие города исчезло под ударами магии Айлини. Стены лежали в развалинах и были обезображены, словно какой-то дьявольский огонь выжег самое силу и жизнь. Многие дома лежали в развалинах, в других не было заметно никаких признаков жизни. Они смотрели в темноту пустыми глазницами окон.

Аликс, дрожа, прижалась к Дункану. Там и тут появлялись темные фигуры, мгновенно исчезавшие при виде всадников – боялись чародейства Айлини.

• Предыдущая
• 63/73
• Следующая