Изменяющие облик - Роберсон Дженнифер - Страница 20
- Предыдущая
- 20/73
- Следующая
– Я и говорю, это дикость!
– Можешь называть это, как тебе угодно.
– А что, по-твоему, я должна подумать? Он наклонился и подбросил дров в костер – пламя с треском взлетело вверх, глаза Дункана блеснули, как глаза зверя:
– Когда ты узнаешь о своем клане больше, ты начнешь думать по-другому.
Он отложил лук и пристально посмотрел на Аликс. Потом в его спокойных глазах появились искорки любопытства:
– Ты выйдешь замуж за Кэриллона? Аликс уставилась на него в растерянности:
– За Кэриллона!..
– Да. Я видел то чувство, что возникло между вами.
Несколько мгновений она не могла собраться с мыслями, чтобы ответить.
Столь прямой вопрос ошеломил девушку, даже в мечтах о своем принце она никогда не видела себя его женой: мечты о несбыточном причиняли слишком жестокую боль.
– Нет, – наконец ответила она, – Кэриллон никогда не возьмет меня в жены.
Ему суждено жениться на какой-нибудь принцессе – на высокородной госпоже из Атвии, Эринны или, быть может, даже Солинды, если война с Солиндой когда-нибудь окончится.
– Значит, ты будешь его любовницей. Его мэйхой.
Это девушке не понравилось:
– Сложновато мне будет стать даже его любовницей, если я, как ты говоришь, должна остаться с кланом! – обиженно проговорила она.
Дункан усмехнулся, внезапно сделавшись удивительно похожим на Финна, но это ощущение исчезло, стоило Аликс повнимательнее приглядеться к нему. Даже сейчас в Дункане не было ничего от резкости и нарочитой грубости Финна:
– Ты не пленница, хотя тебе и могло так показаться. Что же до принца… мне кажется, он сказал то, что думал. Он вернется за тобой, – он вздохнул. – Я не знаю когда, но он это сделает.
– Я буду рада этому, Изменяющийся. Дункан пристально разглядывал ее несколько мгновений:
– Почему ты так нас боишься? Я же сказал тебе, что мы не причиняем зла людям своей крови.
Аликс отвернулась в некотором замешательстве: неужели ей ничего не удается скрыть от глаз Дункана? Или – что же, ее мысли так легко прочесть?
– А я уже ответила. Меня вырастили в страхе перед вами и перед тем чародейством, которое у вас в крови. Все, что я знала о вас – то, что Чэйсули это демоны… и они опасны, как демоны, – снова взглянула на Дункана. – Вы нападаете на фермы и угоняете скот, вы раните и убиваете людей. Если в этом нет зла, то у вас весьма странные представления о добре и зле!
Дункан улыбнулся:
– Да, может показаться и так. Но не забывай – нас принудил к этому Шейн.
Прежде мы мирно жили в своих лесах, охотились, где и когда хотели – нам не было нужды совершать набеги. Кумаалин сделала нас чем-то вроде разбойников с большой дороги, грабящих честных людей. Мы никогда не были такими, мы воины, а не воры – но Шейн не оставил нам выбора.
– А если бы выбор был… вы вернулись бы к своей прежней жизни?
Он потрогал золотую рукоять кинжала, смотрел как-то отстраненно, а когда заговорил, показалось – это слова пророчества:
– Мы никогда не будем жить, как прежде. Мы предназначены для другого. Так оказали древние боги.
Она зябко передернула плечами: эти слова напугали ее. Хотела было отпить еще глоток из деревянной чаши, но меда больше не осталось.
– Так ты станешь любовницей Кэриллона? Чаша выпала из ее рук:
– Я не стану ничьей любовницей. Дункан криво и недоверчиво усмехнулся:
– Насколько я понял, многие женщины пошли бы на все, чтобы удостоиться столь высокой чести.
– Я не «многие», – резко ответила Аликс. – Я не могу представить, чтобы такое когда-либо случилось, а потому об этом и не думаю.
Какое право он вообще имеет лезть в мою жизнь и выспрашивать меня о моих чувствах?!
– Но что же, ты так легко от него откажешься?
Аликс тоскливо посмотрела на него – в голосе Дункана слышалось участие, и она забыла, что говорит с врагом.
– Я не могу сказать, что буду делать. Я не знаю даже, чего хочу! Дункан сдвинул брови:
– Это все ограничения, которые ставит ваше хомэйнское воспитание. Среди Чэйсули женщина вольна выбрать того, кого захочет. Женщина клана может оставить одного мужчину и уйти к другому, если таково будет ее желание.
– Ты что, думаешь, что мой отец воспитал уличную девку? – с укором проговорила Аликс. – Однажды я выйду замуж за фермера, такого же, как мой отец, или за какого-нибудь деревенского парня, – она пожала плечами. – Когда-нибудь…
– Твой отец вовсе тебя не воспитывал, – заметил Дункан.
Аликс не успела возразить: она поняла, что Дункан говорит о Хэйле. Правда или нет эта удивительная история ее рождения – она не знала, а потому завела старую песню – надо же хоть что-то сказать!
– Кэриллон женится на принцессе. Конечно, так и будет.
– Конечно, так и будет, – насмешливо повторил Дункан, явно передразнивая ее. – Если он выживет, то женится на принцессе.
– Если выживет?! Дункан потер глаз:
– Айлини позаботятся о том, чтобы Кэриллон не прожил так долго.
– Айлини! – Аликс в ужасе посмотрела на вождя. – Колдуны, служащие черным богам? Но почему? На что им Кэриллон? Разве не Беллэм правит Солиндой?
Дункан, вновь занявшийся своим луком, заговорил наставительно:
– Солинда всегда была сильной державой, но короли ее алчны. Они не хотят довольствоваться одной Солинды: им нужно, чтобы хомэйны стали их подданными.
Беллэм стремился к этому всю жизнь, но стычки на границах и даже серьезные битвы, в которых погибло столько людей, не дали ему ничего. Теперь он пытается добиться власти над Хомейной любыми возможными способами.
– Обращаясь к Айлини?..
– Солинда и сейчас много сильнее прежнего. Беллэму нужна сверхъестественная сила Тинстара, который правит Айлини – если только чародей может править народом чародеев, – Дункан склонился над луком. – Сила Солинды Тинстар, а не Беллэм.
– Тинстар… – прошептала она, на мгновение вспомнив истории, которые она слышала в детстве от матери – та все пугала ее Айлини, когда девочка не хотела слушаться.
Пока отец не сказал ей, что этого нельзя делать: говоря о Тинстаре и Айлини, сказал он, ты призываешь их в Хомейну. Аликс передернула плечами, прогоняя воспоминание, но Дункан, кажется, не заметил этого.
- Предыдущая
- 20/73
- Следующая
