Сочинитель - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 20

• Предыдущая
• 20/82
• Следующая

“ДОМ “АПТАУН”. Меблированные квартиры”.

В подъезд вели широкие стеклянные двери.

— Здесь есть для меня офис? — спросил он.

— Можешь называть его и так, — ответил Джамайка. — Но на самом деле это будет твоя квартира.

— Почему квартира?

— Ты будешь здесь жить, — объяснил Джамайка. — Это входит в твои обязанности. Мистер Би уже предупредил твоего отца. Он считает, что тебе надо держаться подальше от вашего дома. Соседи могут настучать в призывной пункт, если будут видеть тебя поблизости.

— Пока у них нет повода стучать. Я даже еще не получил новую призывную карточку.

Джамайка достал из кармана маленький конвертик и протянул его Джо. Он наблюдал за лицом Джо, пока тот открывал конверт и читал карточку. “ДЖО КРАУН. Разряд: 4-Ф. 22-е окт. 1942”.

— Теперь она у тебя есть, — без всякого выражения сказал он.

Джо смотрел на него во все глаза. Джамайка улыбнулся.

— Это еще не конец света. Больше того, если ты действительно так любишь потрахаться, как ты говоришь, то можешь подумать, что очутился в раю.

Мать посмотрела на него с подозрением.

— Когда это за работу консьержа платили сотню долларов в неделю? Да еще и с трехкомнатной квартирой? Консьержи счастливы, если им бесплатно дают комнату на чердаке, не говоря уже о том, чтобы еще и получать деньги. В этом есть что-то не то, ты можешь оказаться за решеткой, если не случится что-нибудь похуже.

— Боже правый! Мама, — остановил ее Джо. — Во-первых, я не консьерж. Я — менеджер. Я управляю семьюдесятью квартирами, которые приносят семь, может быть, десять тысяч долларов дохода в неделю. И у меня будет достаточно времени для того, чтобы писать. Это самое важное. Этот первый чек на сто пятьдесят долларов от журнала “Коллиерз” — только начало.

— Во-первых, не на сто пятьдесят, а на сто двадцать восемь, а во-вторых, откуда ты знаешь, что тебе удастся продать еще какой-нибудь рассказ? У тебя есть на это гарантия?

— Черт! — сказал Джо. Поднявшись из-за стола, он посмотрел на отца, который до сих пор вел себя на удивление спокойно. — Папа, объясни ей, пожалуйста, почему я должен пойти на эту работу.

Отец взглянул на Джо, потом повернулся к жене.

— Это хорошая работа, Марта, — мягко сказал он. — Поверь мне, мой друг никогда не сделает ничего такого, что навлечет на него неприятности.

— Твой друг — самый настоящий гангстер! — выпалила Марта.

Лицо Фила побагровело от гнева.

— Гангстер? — взревел он. — Кто хотел отмазать своего маленького мальчика от призыва, ты или мой друг? Но именно мой друг сделал то, что ты хотела. Теперь у Джо разряд четыре-Ф. И он должен платить за это, и я должен платить за это, нравится это тебе или не нравится!

— И мой сын должен попасть в тюрьму или быть убитым, или произойдет что-нибудь еще хуже! — кричала она.

— Твой маленький сыночек пойдет в перетраханную тюрьму, если когда-нибудь узнают про его долбаную призывную карточку! — Фил почти задыхался. — И заткнись, пока у меня не начался еще один чертов сердечный приступ!

Марта перепугалась.

— Фил, успокойся. Успокойся, сейчас я дам тебе таблетку, — она посмотрела на Джо. — Смотри! Смотри, до чего ты довел отца!

— Со мной уже все в порядке, — сказал Фил. — Все, что я хочу, — это хоть немного мира и покоя.

— Я бы хотела взглянуть на квартиру перед тем, как он переедет. Там может быть полным — полно тараканов и мышей. Как я могу быть уверена в том, что там хотя бы чистые простыни?

Фил заговорил уже спокойно:

— О’кей. Ты сможешь сходить посмотреть. Но не сейчас. Подожди, пока он там устроится. Тогда никто не будет его беспокоить.

— О’кей, — наконец согласилась Марта. — Но что я скажу соседям, когда они не будут видеть его поблизости?

Фил в изумлении покачал головой.

— Вся округа знает, что ему нужно пройти медицинскую комиссию. Скажи им, что он пошел служить. Поэтому нам и нужно, чтобы он уехал отсюда.

— А как же свадьба Мотти и Стиви? Что скажут соседи, если он не придет домой на свадьбу своего брата?

Джо посмотрел на Мотти, все еще сидевшую за столом. Она не сказала ему ни слова о том, что уже говорила с его родителями о себе и Стивене. Мотти отвела взгляд. Он повернулся к матери.

— Может быть, к тому времени, когда это произойдет, я смогу зайти домой, чтобы присутствовать на ней.

— Нет, — категорично заявил Фил. — В это время будет считаться, что он находится в учебной части, и каждый дурак знает, что оттуда не отпускают домой.

— Я, пожалуй, лучше пойду в свою комнату и начну собираться, — сказал Джо.

Фил поднялся из-за стола.

— Я уйду на пару часов, — сказал он. — Буду дома в половине одиннадцатого.

— Каждый понедельник и среду ты уходишь вечерами на несколько часов собирать деньги, — пожаловалась Марта. — Почему они не могут выплачивать все в пятницу, как было всегда?

— Наш бизнес расширился, — ответил Фил. — И если я не буду сам заниматься этим, мы никогда не получим наши деньги, — он направился к двери, повторив: — Я вернусь в половине одиннадцатого.

— Не забудь положить свои таблетки в карман, — напомнила ему Марта.

Фил подбросил на ладони маленький пузырек.

— Они у меня есть, они у меня есть, — пробормотал он себе под нос.

Джо как раз закончил укладывать свои вещи и закрывал чемодан, когда услышал, как машина отца подъезжает к дому. Потом открылась боковая дверь, на лестнице раздались тяжелые шаги отца, направляющегося в его с Мартой спальню. Через несколько секунд зашумел душ в ванной родителей; потом все звуки затихли, и Джо заметил, как угасла полоска света, видневшаяся из-под их двери.

Джо взял несколько рукописей с кровати. Вдруг одна из них привлекла его внимание, и он присел на край кровати, чтобы перечесть ее. Это был рассказ, набросанный карандашом на желтой линованной бумаге лет пять назад. Он написал его, чтобы поразить воображение своей школьной учительницы английского, которая была первым человеком, сказавшим ему, что у него есть талант и ему надо стать писателем.

Тот факт, что глубокий квадратный вырез ее платья открывал ему исчерпывающе полный и волнующий вид ее упругих грудей и розовых сосков, не имел ничего общего с его решением стать писателем. Но вырез платья сыграл свою роль. Об этом в основном и говорилось в рассказе. Школьник влюбляется в свою учительницу английского, потому что думает, что она намеренно позволяет ему заглядывать в декольте. Его мечты разбились вдребезги, когда он пришел к ней с букетом цветов, а дверь открыл ее муж. Почти целый год она жила в его снах и мечтах, почти десять банок вазелина были потрачены на его стертый, воспаленный пенис Сейчас, перечитывая рассказ, он подумал, что о том времени и вправду стоит написать рассказ, — но не тот, что он уже написал. Он швырнул рукопись на пол, разделся и лег в постель. С секунду он сомневался — не встать ли ему, чтобы почистить зубы, но он слишком устал; он выключил бра над кроватью. Он смотрел в темноту; слабые отблески уличных фонарей лежали на потолке. Тени уже начали темнеть, когда в комнате послышался тихий стук.

• Предыдущая
• 20/82
• Следующая