Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 17

• Предыдущая
• 17/152
• Следующая

С неожиданным удивлением он посмотрел на небо. Солнце уже село, и на землю внезапно упала темнота. Звезды зловеще уставились на него. Тяжелые клубы дыма повалили из дверей хижины. Затем раздался громкий треск, и пламя, охватившее высохшее дерево, метнулось к двери. Макс подошел к повозке. Только через три мили на вершине небольшого холма он обернулся.

На том месте, где стоял его дом, высоко в небо поднимался огромный столб пламени.

Он остановил повозку во дворе позади конюшни Ольсена. Соскочив с козел, подошел к дому, поднялся по задней лестнице и постучал в дверь.

– Мистер Ольсен, – позвал он.

Тень заслонила освещенное окно, дверь отворилась, и на пороге появился Ольсен.

– Макс, – воскликнул он. – Почему ты вернулся?

Макс посмотрел на него.

– Они убили маму и папу.

– Убили? – удивленно воскликнул Ольсен. – Кто убил?

Привлеченная звуками голосов, позади него появилась миссис Ольсен.

– Трое мужчин, – сказал Макс. – Они спросили меня, и я указал им дорогу к дому. А они убили их. – Он помолчал немного и добавил совсем тихим голосом. – Они украли папину лошадь, ружье и револьвер.

Хотя внешне Макс был спокоен, миссис Ольсен чувствовала, что он потрясен. Она рванулась к Максу:

– Пройди в дом и выпей чего-нибудь горячего.

Он посмотрел ей в глаза.

– У меня нет времени, мадам. Я должен догнать их. – Он повернулся к Ольсену. – У меня во дворе мулы, повозка, четыре овцы и шестнадцать цыплят. Не могли бы вы дать мне за них сто долларов и пони?

Ольсен кивнул.

– Ну конечно, мой мальчик. Только мулы и повозка стоят в три раза больше. Я лучше дам тебе пегую. Это хорошая лошадь, сейчас оседлаю ее.

Макс покачал головой.

– Нет, спасибо, мистер Ольсен. Мне нужен пони, на котором я смогу скакать по прерии без седла. Так я смогу двигаться быстрее.

– Хорошо, пусть будет как ты хочешь.

– Могу я сейчас получить деньги?

– Конечно.

Ольсен повернулся, чтобы пройти в комнату, но голос жены остановил его:

– Нет, нет, – она решительно провела Макса в дом. – Сначала ему надо поесть, потом поспать. Он вполне может поехать завтра утром.

– Но они будут уже далеко, – запротестовал Макс.

– Не будут, – ответила миссис Ольсен. – Они тоже остановятся на ночлег, и будут завтра утром не дальше, чем сейчас.

Она закрыла дверь, подвела Макса к столу, усадила на стул и поставила перед ним тарелку супа. Он начал машинально есть.

– Я пойду распрягу мулов, – сказал Ольсен.

Когда он вернулся в дом, Макс спал за столом, уронив голову на руки.

Миссис Ольсен отвела мужа в сторону и прошептала:

– Не позволяй ему одному ехать за этими людьми.

– Я поеду, мадам, – прозвучал за ее спиной голос Макса.

Она повернулась и посмотрела на него.

– Нет. Это взрослые мужчины, и ты не справишься с ними, ведь ты еще мальчик.

Встретившись с ним взглядом, она впервые увидела в глубине его темно-голубых глаз чувство собственного достоинства.

– Мне почти шестнадцать, мадам. Индейцы племени моей матери в шестнадцать лет уже не мальчики. Это мужчины.

На второй день пути Макс, обнаружив подозрительные приметы, пустил пони шагом и стал тщательно изучать обочину дороги. Через несколько минут он спешился. Здесь стояли четыре лошади, после небольшого отдыха две из них свернули на дорогу к Виргиния-Сити, две других продолжили путь через прерию на восток.

Он снова поскакал по прерии, внимательно отыскивая следы, и наконец обнаружил то, что искал. Одна из лошадей была лошадью его отца – он узнал следы подков на мягкой земле. Эти следы были слабее других, что означало, что лошадь была без седока и ее вели в поводу. Это также означало, что тот, за кем следовал Макс, был главарем, иначе ему не позволили бы забрать лошадь – самое ценное из украденного.

Через несколько миль он обнаружил лошадиные яблоки, спешился, потрогал их ногой и определил, что они не более чем семичасовой давности. Значит, теперь бандит двигался медленнее. Макс вскочил на пони.

Большую часть ночи он двигался по следу, освещаемому яркой луной, и к вечеру следующего дня был уже менее чем в часе езды от своей жертвы. Он посмотрел на небо. Было около семи часов, скоро наступит темнота. Бандит остановится на ночлег, если уже не остановился. Макс спешился и стал дожидаться темноты.

Он вырезал из кустарника рогатину и закрепил на ней круглый камень. Затем опутал камень тонкими полосками кожи и ими же обмотал ручку рогатины. Теперь он держал в руках боевую дубинку, сделанную так, как его научили летом индейцы.

Наступила темнота. Макс поднялся, прикрепил дубинку к ремню и осторожно двинулся вперед, держа пони за гриву. Двигался он медленно, прислушиваясь, ноздри его раздувались, улавливая запах дыма. Удача сопутствовала ему. Он вскоре уловил запах костра, расположенного примерно в четверти мили. Привязав пони к кустарнику, он достал из мешка, расположенного на спине пони, ружье и бесшумно двинулся вперед.

Вдруг Макс услышал ржание лошади. Он лег плашмя на землю, вглядываясь в темноту. Он различил лошадь, привязанную примерно в трехстах ярдах, но костра не было видно.

Сделав ползком круг, он очутился с подветренной стороны. Теперь он явственно чувствовал запах костра. Подняв голову из густой высокой травы, Макс увидел в двухстах ярдах от себя костер. У костра, согнувшись, сидел человек и ел что-то из сковородки. Бандит был отнюдь не дурак. Он развел костер между двумя валунами, и подобраться к нему можно было только спереди.

Макс снова нырнул в траву. Надо было ждать, пока бандит уснет. Он перевернулся на спину и посмотрел в небо. Действовать ему предстоит через несколько часов, а сейчас он нуждался в отдыхе. Закрыв глаза, Макс погрузился в сон.

Пробудился он внезапно. Луна светила в небе прямо над ним. Медленно приподнявшись, Макс выглянул из травы. Костер уже догорал. В его слабом отблеске виднелась тень человека, лежащего у валунов. Макс стал осторожно продвигаться вперед. Бандит захрапел и перевернулся во сне. Макс замер на секунду, подождал, пока бандит затихнет, и снова двинулся в сторону костра. Он мог уже различить револьвер, зажатый в вытянутой руке бандита.

Макс взял с земли маленький камень, тихо отцепил от пояса дубинку и приподнялся. Сдерживая дыхание, он бросил камень к ногам бандита. Тот вскочил, бормоча проклятия. Держа в руках револьвер, он вглядывался в темноту впереди себя. Он не понял, что случилось, когда Макс опустил ему на затылок боевую дубинку.

Когда Макс вернулся назад с пони, на востоке уже забрезжил рассвет. Он привязал пони вместе с остальными лошадьми и пошел посмотреть на бандита. Глаза его были закрыты, дыхание ровное, но в том месте, куда был нанесен удар, расплылось кровавое пятно. Он лежал на земле обнаженный, руки и ноги растянуты и привязаны к кольям, вбитым в землю.

Макс присел на камень и стал точить нож о его гладкую поверхность. Когда взошло солнце, бандит открыл глаза. Сначала он ничего не мог разобрать, но постепенно его зрение прояснилось. Он попытался подняться и понял, что привязан. Тряся головой, бандит посмотрел на Макса.

– В чем дело? – спросил он.

Продолжая точить нож, Макс ответил:

– Я Макс Сэнд. Помнишь меня?

С ножом в руке он подошел к лежащему бандиту и посмотрел на него. Тошнота снова подступила к горлу, когда он вспомнил картину, увиденную в родной хижине. Но когда он заговорил, голос его был спокойным и бесстрастным.

– Зачем ты убил моих родителей?

– Я их не убивал, – ответил бандит, не отводя глаз от ножа в руке Макса.

– У тебя лошадь моего отца.

– Он продал мне ее.

– Отец никогда не продал бы единственную лошадь.

– Отпусти меня! – внезапно заорал бандит.

Макс приставил нож к его горлу.

– Ты скажешь мне, что произошло?

– Это не я, это другие, – кричал бандит. – Я ничего не делал, а им нужно было золото. – Глаза его расширились от ужаса, и он в страхе обмочился. Моча заструилась по его обнаженным ногам. – Отпусти меня, сумасшедший индейский ублюдок! – завопил он.

• Предыдущая
• 17/152
• Следующая