Полярная фактория - Козлов В. - Страница 38

• Предыдущая
• 38/51
• Следующая

Уже к июню контрактация в основном была закончена, цифра дошла до 5000.

Остается лишь во-время собрать законтрактованные стада.

К этому приняты меры.

Из Нового порта прибыл пастух Никола Лямду, хорошо говорящий по-русски — комсомолец.

У него трое помощников. Они уже собрали до 600 голов. В октябре стадо должно увеличиться до 5000.

Самым характерным в работе Ануфриева это, конечно, цифры. Из 170 чумов, подлежащих контрактации, по его сведениям дали оленей только 44 чума, 126 ускользнули.

Конец апреля и начало мая ознаменовались рядом беспрерывных буранов, бурь, морозов. По туземному поверью это так и должно быть: в этот период идет отел важенок, который обязательно должен сопровождаться плохими погодами.

На факторию стали поступать пешки — мех утробных и новорожденных оленей.

Торговые операции вообще оживились. Помогла усиленная выпечка хлеба.

Наш производственный торговый план выполнен на 107,75 % Перед Комсеверпутем фактория оправдала себя и может, не краснея, ждать смены.

А весна уже пришла.

В июне солнце греет настолько, что земля прогревается за день на ¹/₄ аршина. Хотя все еще нередки мокрые бураны и ночные заморозки.

Странно наблюдать здешние ямальские погоды. Иными днями так тепло и радостно светит солнце, что как-то невольно веришь, будто Ямалу доступна такая же жизнь, как и по ту сторону полярного круга.

Но налетает циклон, бушует буря, свистит буран — и вновь все надежды на близкое лето улетучиваются.

Снег все же сходит, холмы и бугры обнажаются. Озера растаяли, вода ежедневно прибывает на губе — вдоль берегов-образовались „заберега“ кристально чистой воды.

И на ряду с этим в неделю обязательно 3—4 бурана и ненастья: идет снег вперемежку с дождем, ревет шторм, холодеет воздух до того, что без полушубка нет возможности, выйти на двор.

И еще странность казалось бы необ’яснимая: мы окружены со всех сторон водой и не можем добыть рыбы хотя бы только на стол. Дичью полны озера и тундра, а мы сидим и ждем, когда туземцы привезут оленье мясо или убитых уток — иначе нам нечего есть.

Охота и рыбная ловля поставлены из рук вон скверно, нет инструктажа.

Это особенно отзывается на мне — я болен цынгой и лежу пластом на койке, а между тем, от питания именно и зависит исход моей болезни.

Предложил рабочему Васе Соболеву по 3 рубля за утку, по 6 рублей за гуся. Цена по здешнему очень соблазнительная. Однако ничего не вышло. Он, правда, убил несколько штук дичи, но постоянно ходить на охоту не хочет.

15 июня к нам прибыл из Нового порта заведующий красным чумом Степанов и милиционер, назначенный состоять при тузсовете, Ширяев. Они выехали из района в начале мая.

На красный чум ассигновали крупные суммы денег. Степанов по меньшей мере пару месяцев затратил на то, чтобы достать 200 оленей, необходимых для передвижения чума.

В результате 15 июня добрались до нашей фактории на легких нартах.

Самый чум еще в пути и прибудет дней через 14.

Работа красного чума пока не выразилась ничем. Вообще как организация, так и план работы очень слабо намечены. Нет пособий, нет ни одного толмача. Ни Степанов, ни фельдшер Евтухов не знают языка.

С такими ресурсами, разумеется, совершенно немыслима какая-либо пропаганда или агитация. У них есть переводчик Колька Окатета, но он сам тоже нуждается в переводчике. Имеется волшебный фонарь, однако подбор картин совершенно не подходящий для показа туземцу: аборты, гинекологические операции и тому подобные сюжеты, пропаганда которых среди туземцов и туземок абсолютно нежелательна. Они оставили кварцевую лампу в Новом порту.

По поводу неудачной организации дорогостоящего и малообещающего красного чума Степанов делал доклад. Были выявлены все его слабые стороны и вынесено пожелание, чтобы в будущем подобные организации планировались в высшем руководящим центре, располагали возможностью систематизировать план культурной работы чума, который обязан дать кадры культработников и систему, по какой должна двигаться культработа.

Так просто на „ура“ создавать красные чумы и посылать их в тундру без языка и без плановой „головы“ — напрасная трата денег и притом довольно крупных, в десятках тысяч.

В прошлом году красный чум не дал никакой работы, растерял за сезон 137 оленей — часть с’ели, часть сдохла. Обошелся округу в круглую сумму и не оставил никакого опыта, и в этом году повторили попытку и послали такой же ненужный тундре, совершенно бесполезный чум.

Впрочем, секретарь тузсовета Ануфриев, кончивший работу и поездки по контрактации, обещает принять в деятельности чума участие и наладить беседы, собрания и т. п. Возможно, ему это удастся — он знает язык.

Чумы должны строиться на совершенно другой основе. Тогда они понесут в тундру просвещение, культуру и советизацию.

Мне хотелось бы этим очерком прийти на помощь организациям, на обязанности которых лежит проработка деталей типового красного чума для ямальской тундры. Как он должен выглядеть, чем его снабдить, как оборудовать? Само собой понятно, что идея красного чума в его показательности. Этот принцип наглядной оценки для темного туземца в высшей степени актуален. Культурному человеку ярко бросаются в глаза недостатки грязного кочевого чума.

Отсутствием этих недостатков, их устранением, главным образом, и должен отличаться показательный чум от обыкновенного кочевого.

В первую голову требуется упорядочить отопление. У туземца оно чересчур примитивно. Разводится огонь под треножником или под висящим котелком. Горящий мох дает мало тепла и много дыма — он не успевает выходить в отверстие, проделанное в вершине конуса чума. От дыма буквально нет спасения — он ест глаза, покрывает слоем копоти все предметы, не дает дышать. Это огромное неудобство легко устранить. Вместо первобытного треножника надо поставить чугунную печь, с вытяжными железными трубами наружу. Печь отапливается торфяными брикетами, устроена на колосниках. Очень хорошо такие печи делать с духовыми ящиками — подобный тип уже выработан и испытан в городах. Правда, он рассчитан для дров, но, разумеется, не представит затруднений перевести топку его на торф.

Печь с духовым ящиком, разрешив вопрос об отоплении чума, коренным образом изменит способы изготовления пищи. Явится возможность делать мелкие выпечки в духовом ящике, облегчится варка мяса, упростится кипячение воды. Перед хозяйкой разом предстанут все выгоды и удобства чугунной усовершенствованной печи сравнительно с примитивным треножником.

Весь вопрос в том, чтобы одновременно с демонстрированием такого усовершенствования в красном чуме, дать туземцу возможность завести печь в собственном чуме. Это уже дело ближайшей фактории Госторга или Комсеверпути. Она обязана иметь в лавке такие печи, а вместе и брикеты торфа для продажи. Залежи торфа на Ямале так велики, что при самом незначительном инструктаже пропагандистов красных чумов туземцы могут своими средствами добывать это топливо.

Однако опять-таки красный чум должен иметь образцы прессов для торфа. Научив обращаться с прессом, работник красного чума на 100 проц. разрешит ему вековечную топливную проблему.

И уж дело факторий снабдить тундру печками и прессами в том количестве, которое потребуется. Без хвастовства можно предсказать, что это будет настоящий переворот в жизни кочевого туземца.

Топливный кризис, нехватка дров, необходимость пользоваться мхом — уродуют жизнь кочевого чума. Печь и изобилие торфа создадут совершенно иную обстановку жизни.

Запасы торфяных брикетов туземцы могут делать в любом месте Ямала. Перевозить потребуется только пресс. Залежи торфа имеются по всему Ямалу. Поэтому каждый чум может заранее, летом заготовить для себя нужное количество брикетов в нужном месте, как в тайге заготовляются заранее дрова.

Задача красного чума провести эту первую реформу с таким расчетом, чтобы фактории не отстали. Они пока еще не освоили торфяных разработок. Не разработаны ни пресса для брикетов, ни печи, приспособленные под торф. Впрочем, не заброшен и показательный чум с такими печами. Это надо координировать. И как только в лавках факторий появятся в продаже орудия для разработки торфа — тотчас же они должны получить свою агитацию в красном чуме.

• Предыдущая
• 38/51
• Следующая