Пират - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 30

• Предыдущая
• 30/100
• Следующая

С минуту Иордана молчала. Когда она заговорила, в голосе ее были боль и страдание.

— А я? — спросила она. — Какие у тебя планы относительно меня?

— Никаких, — фыркнул он. — Ты можешь делать, черт побери, все, что тебе нравится. Когда ты будешь нужна мне, я дам тебе знать.

Иордана была пьяна. Так она еще никогда в жизни не напивалась. Она была на пике алкогольного возбуждения, которое приходило только после глубокой депрессии, возбуждения, в ходе которого она себя чувствовала словно бы вне своего тела. И в то же время она бывала весела, обаятельна, умна, остроумна.

После утреннего звонка Бадра весь день она пребывала в мрачной меланхолии. Единственное, к чему она на свете была искренне привязана, — это были ее сыновья. В свое время ей казалось, что так же она любит и Бадра. Но теперь она не знала, какие к нему испытывает чувства. Может быть, потому, что не понимала, как он относится к ней.

В первый раз она была обрадована, получив приглашение Юсефа. Она не любила его так же, как, впрочем, не испытывала симпатии ни к кому из подхалимов и собутыльников, вечно вертевшихся вокруг Бадра. Она никогда не могла понять стремления Бадра окружать себя людьми подобного сорта, в то время, когда он мог получить любую понравившуюся ему женщину одним мановением пальца. Он по-прежнему оставался самым восхитительным и очаровательным мужчиной, которого она когда-либо встречала.

Когда Юсеф объяснил ей, что дает обед в честь Майкла Винсента, режиссера, который, по замыслу Бадра, будет ставить фильм «Посланник», она согласилась, что, представ на этом приеме хозяйкой, она сделает достаточно благородный жест. Особенно, когда Юсеф намекнул, что Бадр будет очень обрадован таким ее решением.

Небольшой обед Юсефа оказался приемом на двадцать человек, организованным в «Ля Бон Оберж», ресторане на полпути между Ниццой и Каннами. Как хозяйка она сидела во главе стола с Винсентом, почетным гостем, справа от себя. Юсеф сидел слева. Хотя Бадра не было, место в торце стола с другой стороны было многозначительно оставлено пустым. В середине стола между двумя обаятельными женщинами сидел Жак, тот светловолосый жиголо, которого принцесса Мара представила ей в вечер ее дня рождения.

Обед, заказанный Юсефом, был восхитителен. «Дом Периньон» лился нескончаемым потоком. Едва пригубив вино, она уже поняла, что ей хочется вкусить его в полной мере. Сегодня вечером ее ничего не волновало. Майкл Винсент оказался очень приятным человеком, хотя он не пил ничего, кроме шотландского виски, но он был американцем, с которым она могла обмениваться шутками, смысла которых никто за столом толком не понимал.

Когда обед близился к середине, она ощутила смутное беспокойство от того, что Жак неотступно наблюдал за ней. Каждый раз, когда она смотрела в его сторону, он старался поймать ее взгляд. Но они были слишком далеко друг от друга, чтобы вступить в разговор.

После обеда Юсеф предложил всем отправиться в дискотеку, чтобы продолжить вечеринку. К тому времени она набралась уже достаточно, чтобы счесть идею поистине восхитительной. Она любила танцевать. Они провели у «Виски» не более часа, когда, подняв глаза, она увидела перед собой Жака.

Он вежливо поклонился.

— Могу ли я пригласить вас?

Оркестр выдавал резкие ритмы «Роллинг Стоунз».

— Простите, — сказала она.

Кивнув, он обратился к Юсефу, который сидел рядом с ней. Еще до того, как они вышли на пространство для танцев, она уже была вся во власти ритмов. Повернувшись к ней лицом, Жак сделал первое па. Несколько секунд она критически оценивала его движения. Рок не давался французам. Он танцевал напряженно и скованно. Но всецело отдавшись танцу, она быстро забыла о партнере.

Сквозь звуки музыки прорезался его голос:

— Вы сказали, что позвоните мне.

Она посмотрела на него.

— Неужто?

— Да.

— Не помню, — сказала она. Она в самом деле не помнила.

— Вы врете, — обвинительным тоном сказал он.

Не сказав ни слова, она повернулась и пошла прочь.

Он схватил ее за руку.

— Я прошу прощения, — серьезно сказал он. — Пожалуйста, потанцуйте со мной.

Мгновение она смотрела на него, а затем позволила ему вернуть себя обратно. Ритм рока сменился балладой. Обняв Иордану, он тесно прижал ее к себе.

— Все эти три дня я не мог ни спать, ни есть, — сказал он.

Она по-прежнему была бесстрастна.

— Я не нуждаюсь в услугах жиголо.

— Я это знаю лучше кого бы то ни было, — сказал он. — Но вы так прекрасны и вы мне нужны сами по себе.

Она скептически посмотрела на него снизу вверх. Ей бросилась в глаза серьезность его лица.

— Вы только почувствуйте, как я хочу вас, — сказал он.

Закрыв глаза, она положила голову ему на плечо, не в силах отказаться от сладостного прикосновения его плоти, и поплыла в розовом тумане. Как знать, может быть, он говорит и правду. Она не видела легкую усмешку, которой тот обменялся с Юсефом.

Грубая ткань хаки бесформенной рубашки и брюк царапала ей кожу, когда вместе с другими пятью новенькими она вошла в барак командования. Жесткие кожаные сапоги гулко ударили в деревянный настил. Комнату озарял неровный желтый свет масляной лампы.

Командир сидела за столом в дальнем конце помещения, и по бокам от нее были люди в форме. Углубившись в бумаги на столе, она не обращала внимания на вошедших, пока те не застыли по стойке «смирно» перед ней.

— Смирно! — рявкнул сержант.

— Ан-наср! Победа! — крикнули они в ответ, как их научили в первый же вечер по прибытии в лагерь несколько дней назад.

Вытянувшись, Лейла отвела плечи назад и почувствовала, как лифчик сжал ей груди. Лифчик был сделан из той же грубой хлопчатобумажной ткани. Она смотрела прямо перед собой.

Командир медленно поднялась из-за стола. Лейла заметила, что на плечах ее рубашки были знаки различия, говорившие, что она носит звание полковника. Мгновение она смотрела на них, не отрывая взгляда, а затем неожиданно сильным голосом резко выкрикнула:

— Идбах аль-аду!

— Смерть врагам! — крикнули они в ответ.

С легкой улыбкой удовлетворения командир кивнула.

• Предыдущая
• 30/100
• Следующая