Мустанг - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 30

• Предыдущая
• 30/129
• Следующая

Аманда Финн, нарисовавшая Синди обнаженной, везла ее по центральной улице Гринвича, штат Коннектикут.

— Знаешь, я как-то сразу влюбилась в этот городок. Тут живет много артистов, художников. Есть и знаменитости. Спортсмены. Звезды шоу-бизнеса. Город очень спокойный. Все друг с другом ладят. Думаю, тебе здесь тоже понравится.

Синди решила, что им с Анджело пора выбираться из Нью-Йорка. Хотя им не хотелось покидать манхаттанскую квартиру, оба понимали, что это не лучшее место для их детей. Маленькому Джону исполнилось пять лет, и ему уже не хватало прогулок по нью-йоркским паркам. Энн в свои три года ни минуты не сидела на месте. Да и Моррис, который только научился ходить, стремился вырваться из замкнутого пространства квартиры. Синди осмотрела несколько домов в округе Уэстчестер и в Нью-Джерси. В Коннектикут она приехала впервые.

— Здесь можно купить все, от квартиры и коттеджа на участке в четверть квадратных акра до поместья стоимостью в миллион долларов и выше.

Сама Аманда занимала пентхауз пятиэтажного кирпичного дома на тихой улочке. Они подъехали к дому, поднялись на лифте. Студией Аманде служила бывшая теплица на крыше дома. Одну из двух спален она превратила в гостиную. Были в квартире и кухня, и ванная. Аманда поставила на плиту воду для кофе, отвела Синди в студию и предложила сесть на диван.

Стеклянные крыша и восточная, северная и южная стены обеспечивали идеальную освещенность. Восточную стену Аманда занавесила, чтобы из окон более высокого здания на противоположной стороне улицы люди не могли смотреть на позирующие модели. С юга и севера домов не было. Южная стена выходила на пролив Лонг-Айленд и северное побережье Лонг-Айленда. Студию заполняли мольберты, палетгы, кисти, тюбики с краской, журналы, газеты, пустые коробки из-под пиццы и бургеров.

Аманда подставила губы для поцелуя, и Синди поцеловала ее.

— Я очень хочу, чтобы ты переехала сюда. Очень хочу.

Синди поднялась, подошла к мольберту с незаконченной картиной обнаженного юноши.

— Это Грег, — пояснила Аманда. — Он придет с минуты на минуту. Грег учится в средней школе Гринвича и, как только заканчиваются занятия...

— Очень уж он юный.

— Ему шестнадцать. Его родители дали мне письменное разрешение рисовать его. Его мать иногда приходит сюда и смотрит, как я рисую. Она считает, что ему лучше зарабатывать деньги на карманные расходы, позируя художнику, чем разнося газеты или расфасовывая продукты. Позировать для студентов он, однако, не хочет, а я вряд ли нарисую больше двух, максимум, трех картин.

Аманда подошла к Синди сзади, обняла, начала ласкать ее груди.

— Если в ты жила здесь, я бы вновь нарисовала тебя. Я могла бы чуть изменить твое лицо, и никто бы тебя не узнал.

Галерея продала еще шесть ню Аманды, на которых она изобразила себя. На тот момент она считалась самой знаменитой в мире моделью, в ее случае слава модели затмевала славу художника. Огромное зеркало занимало угол студии.

— Я не уверена, что хочу вновь раздеваться перед тобой. Ты и так очень возбуждена, — ответила Синди.

Аманда поцеловала ее в шею.

— Я тебя люблю, — просто ответила она.

Подобные разговоры не были у них редкостью, но Синди полагала, что за словами Аманды ничего не стоит. Она не верила, что Аманда действительно испытывает к ней романтические чувства, считала, что Аманду просто влечет к ней и она видит в Синди не только благодетельницу, но и подругу. Синди разрешала Аманде целовать себя в грудь и живот, когда позировала ей, но не позволяла зарываться в «ежик»... впрочем, Аманда и не пыталась. Когда они оставались вдвоем, Синди тоже целовала сразу набухавшие соски Аманды, но ничего больше.

Засвистел чайник. Аманда ушла на кухню и вернулась с двумя кружкам и дымящегося черного кофе.

— Я слышала, мистер Хардеман умер, первый мистер Хардеман.

— Хорошая весть, — отреагировала Синди.

— Обширный инфаркт. В его возрасте такое неудивительно.

— Он свое пожил.

— Помнится, ты говорила, что он будет жить, пока кто-то не прострелит ему сердце серебряной пулей.

— Его смерть дает нам шанс вывести наш новый автомобиль на дороги. Он обещал не вмешиваться, но именно этим всю жизнь и занимался. Он хотел, чтобы новый автомобиль выглядел так, как он должен выглядеть по его представлениям, каким он построил бы его тридцать лет тому назад. Я думаю, дай ему волю, он бы снабдил задние крылья ребрами.

— Как только появится ваш новый автомобиль, я его куплю, — вырвалось у Аманды. — Я...

Звякнул звонок. Аманда подошла к пульту и нажала кнопку, открывающую дверь подъезда.

— Это Грег.

— Мы не сможем говорить в его присутствии о Хардеманах, новом автомобиле или о чем-то еще. Я уйду через несколько минут. Он не захочет позировать...

— Нет проблем. Грег не ребенок.

Аманда представила его как Грегори Хаммерсмита. Юноша пожал руку Синди и сказал, что рад с ней познакомиться.

— Аманда говорила мне, что вы — ее подруга. Я слышал о мистере Перино, хотя никогда не видел его в деле, даже по телевизору.

— Грег, ты попозируешь в присутствии миссис Перино?

— Почему нет? — без запинки ответил он. — Чем больше народу, тем веселее, — и начал раздеваться. Снял ботинки, носки, футболку, джинсы, стянул трусики. Обнаженный, встал на низкую платформу и принял позу, соответствующую картине, которую заканчивала Аманда.

Синди старалась не смотреть на него очень уж пристально, но Грег ничего не замечал, потому что стоял, отвернувшись от нее. Еще юноша, с узкими грудью и плечами, но крепкими мышцами рук и ног, указывающими на то, что он занимался спортом. Бледная кожа. Полное отсутствие волос на теле, за исключением маленького светло-каштанового островка под животом. Синди не могла сказать, лежит у него член или все-таки чуть приподнялся. Достаточно длинный, но еще тонкий, юношеский, он изгибался над мошонкой.

— Мне нравятся картины Аманды, — говорил Грег, не поворачивая головы. — Хорошему, серьезному художнику позировать легче.

— Я знаю. Я тоже ей позировала.

— Также?

• Предыдущая
• 30/129
• Следующая