Камень для Дэнни Фишера - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 3
- Предыдущая
- 3/97
- Следующая
Окрестности только-только начинали приводить в порядок. Их называли Гайд-парк, это в районе Ист-Флэтбуш в Бруклине. Я пошел вдоль улицы с недостроенными домами, их обнаженные белые деревянные каркасы сияли на ярком полуденном солнце. Я пересек следующую улицу, и дома остались позади. Здесь было только чистое поле. Испуганный лай собаки теперь стал несколько громче, но я все же не мог определить, откуда он доносится.
Странно, как на открытом пространстве далеко разносятся звуки. Там, где мы жили раньше, у аптеки, которую держал отец, нельзя было расслышать даже того, что происходило сразу за углом. Поле в следующем квартале еще не было засыпано и представляло собой ничто иное, как глубокую пустую котловину от одного угла до другого. «Как только эти котловины засыпят, подумал я, — так сразу же начнут строить и здесь.»
Теперь стало понятно, откуда доносится визг собаки, это было через квартал отсюда. Я увидел двух мальчиков, стоявших там на краю котлована.
Они смотрели куда-то вниз. Собака, должно быть, свалилась туда. Я ускорил шаг и через несколько мгновений уже стоял рядом с мальчиками. Небольшая коричневая собачонка визжала, пытаясь выкарабкаться по склону котловины.
Ей удавалось преодолеть только часть пути, затем она соскальзывала и падала на дно. Вот тогда-то визг был громче всего, когда она скатывалась вниз. И оба мальчика при этом начинали смеяться, непонятно почему. Мне же это вовсе не казалось смешным.
— Это ваша собака? — спросил я.
Оба они повернулись, посмотрели на меня, но ничего не ответили. Я спросил снова. Больший из мальчиков спросил: «А кто спрашивает?» Что-то в тоне его голоса испугало меня. Он был совсем недружелюбен.
— Я же просто спросил, — сказал я. Он подошел ко мне, слегка покачиваясь. Он был больше меня.
— А я сказал «Кто спрашивает?» Теперь его голос стал еще грубее. Я отступил назад. Зря я ушел из нового дома. Мать ведь только велела не мешать, пока грузчики не кончат вносить мебель в дом. — Это ваша собака? — спросил я, стараясь улыбнуться так, чтобы голос у меня не дрожал. Большой мальчик приблизил свое лицо ко мне. Я твердо посмотрел ему в глаза, — Нет, — ответил он.
— А-а, — протянул я и повернулся снова, глядя на собачонку. Она по-прежнему пыталась выкарабкаться по косогору. Голос мальчика прозвучал у меня над ухом. — Ты откуда? — спросил он. — Что-то я тебя не видел здесь раньше. Я снова повернулся к нему. — Восточная сорок восьмая улица. Мы только что переехали. В новые дома. Мы переехали первыми во всем квартале.
У него было мрачное и хмурое лицо. — Как тебя зовут? — спросил он.
— Дэнни Фишер, — ответил я. — А тебя?
— Пол, — сказал он. — А это мой брат, Эдди.
Какое-то время мы помолчали, глядя на собаку. Она преодолела примерно полпути и свалилась вновь.
Пол засмеялся. — Смешно, сказал он. — Этот глупый щенок и понятия не имеет, как выбраться оттуда. — Ничего смешного, — сказал я. — Бедная собачка может вообще не выбраться оттуда.
— Ну и что? — фыркнул Пол. — Так ей и надо, раз уж она туда свалилась.
Я промолчал. Мы постояли еще на краю обрыва, глядя вниз на собаку. Я услышал какое-то движение с другой стороны от себя и обернулся. Это был Эдди. Он был меньше меня. Я улыбнулся ему, и он улыбнулся мне в ответ.
Пол обошел вокруг меня и остановился рядом с ним. В его поведении было нечто такое, что мы оба перестали улыбаться. Эдди выглядел немного виноватым. Интересно, с чего бы это?
— В какую школу ты будешь ходить? — спросил Пол.
— Не знаю, — ответил я. — Наверное в ту, что около Ютики, на авеню Д.
— В какой класс?
— Четвертый А.
— А сколько тебе лет?
— Восемь, — с гордостью ответил я. — Сегодня у меня день рожденья.
Поэтому мы и переехали. Папа купил мне дом в подарок на день рожденья.
Пол презрительно хмыкнул. Видно было, что он не поверил. — Ты шустер, а? Ты пойдешь в мой класс, а мне девять лет.
— Ну, я пропустил третий В, — как бы извиняясь объяснил я.
Глаза у него похолодели и стали злыми.
— Ты будешь ходить в Святое Сердце?
Я удивился.
— А что это такое?
— Церковь Святого Сердца, — ответил он. — Около Трои.
— Нет, — ответил я, покачав головой.
— Священный Крест? спросил он, — Это большая церковь, которой принадлежит кладбище.
— Какое кладбище? — спросил я. Мне было как-то не по себе. Мне не хотелось отвечать на этот вопрос. Интересно, что тут такого важного, что он все настаивает на ответе.
Он показал рукой через дорогу Кларендон-роуд. Где-то в квартале дальше виднелась черная железная ограда кладбища. Я снова повернулся к нему.
— Нет.
— А в какую церковь ты ходишь? — напирал он.
— Ни в какую, — ответил я.
Он помолчал минутку, обдумывая услышанное.
— Ты что, не веришь в бога? — наконец спросил он.
Конечно верю, — сказал я. — Но в церковь я не хожу.
Он скептически посмотрел на меня.
— Если ты не ходишь в церковь, значит не веришь в бога, — подчеркнуто произнес он.
— Верю, — настаивал я. Я почувствовал, как от обиды слезы стали подступать у меня к глазам. Он не имеет права так говорить. Я выпрямился во весь рост. — Я еврей, — крикнул я срывающимся голосом, и хожу в синагогу.
Братья переглянулись, и в их глазах появилось понимание. Их лица превратились в недружественные маски. Пол угрожающе шагнул ко мне.
Инстинктивно я отступил. Сердце у меня заколотилось. Что я такого сказал, что они так рассердились?
Пол повернулся ко мне лицом. — Зачем вы убили Христа? зарычал он на меня.
Я совсем испугался от его дикого голоса. — Я не убивал, — замялся я.
— Я даже не знал его.
— Убили! — голос Эдди был выше, чем у брата, но такой же дикий. — Папа нам говорил! Он говорил, что евреи убили его и даже распяли на кресте. Он говорил нам, что жиды заселят все новые дома в округе Я попытался успокоить их. — Может быть какие-то незнакомые мне евреи и убили его, — умоляюще произнес я, — но мама мне всегда говорила, что он царь евреев.
— И все равно они его убили, — твердил Пол.
Я задумался на мгновенье. Собака снова стала скулить, но я боялся повернуться и посмотреть. Я попытался сменить разговор. — Надо попробовать достать собаку оттуда.
Они не ответили. Видно было, что они все еще сердятся. Я попробовал придумать что-нибудь, чтобы угодить им. — Может быть, они убили его потому, что он был плохой царь, — предположил я. У них побледнели лица. Я перепугался и повернулся было бежать, но не успел. Пол схватил меня и прижал мне руки к бокам. Я попытался высвободиться, но не смог и заплакал.
На лица у Пола вдруг появилась презрительная улыбка. Он отпустил мне руки и отступил.
— Так ты хочешь достать оттуда собаку? — спросил он.
Я попытался заглушить рыдания. Одной рукой вытер глаза. — Да-а, протянул я.
Он глубоко вздохнул, все еще улыбаясь. — Отлично, еврейчонок, доставай ее! — Внезапно он бросился на меня с вытянутыми вперед руками.
В ужасе я хотел было увильнуть, но он толкнул меня в грудь, и я задохнулся. Затем я стал падать, кувыркаясь, по склону котлована. Я пробовал было ухватиться за что-нибудь, чтобы не скользить, но ничего не вышло. Я докатился до дна и с минуту лежал там, собираясь с духом.
Тут я услышал, как кто-то радостно заскулил, и почувствовал, как теплый язык начал лизать мне лицо. Я сел. Махонькая коричневая собачонка, совсем щенок, лизала мне лицо, помахивая хвостиком и тихонько счастливо повизгивая.
Я встал на ноги и посмотрел вверх. Мне было стыдно, оттого что плакал, но собачка почему-то была так счастлива, увидев меня, что я больше уже не боялся.
Пол и Эдди смотрели вниз на меня. Я погрозил им кулаком. — Негодяи! — крикнул я. Это было худшее из всех известных мне слов.
Я увидел, как они нагнулись и стали что-то подбирать с земли.
Мгновение спустя на нас обрушился град камней и гальки. Собака взвизгнула, когда в нее попали. Я закрыл голову руками до тех пор, пока этот град не прекратился, но ни один из них в меня не попал.
- Предыдущая
- 3/97
- Следующая
