Выбери любимый жанр

Хищники - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 34


Изменить размер шрифта:

34

— Деньги у меня есть, — заявил Жан-Пьер. Остальные офицеры отдали ему честь.

— Командуйте, капитан. Если мы сегодня вечером свяжемся с рыбаком, то сможем отбыть следующей ночью.

— Я готов. Только скажите, сколько нужно денег.

Жан-Пьер обедал с отцом в их парижском доме. Жак удивился, увидев Жан-Пьера, входящего в его кабинет на Елисейских Полях.

— Что случилось? Боши заняли ваш штаб? Жан-Пьер рассмеялся.

— Ну что ты, папа. Немцы нас еще не нашли.

— Так что ты здесь делаешь? Собрался уйти в подполье, чтобы тебя убили?

— Нет, папа.

— Ты даже не можешь отправиться в Англию.; Я прочитал в газете, что весь штаб де Голля уже там. Я думаю, положение у тебя хуже некуда. По моему мнению, тебе надо возвращаться в Плескассье, переодеваться в крестьянскую одежду и там пережидать войну.

— Нас восемь человек. — Жан-Пьер словно и не слышал совета отца. — Мы нашли рыбака-испанца, который переправит нас в Дувр.

— Легкой прогулки не получится. В Канале штормит, а немецкие самолеты постоянно кружат над ним и топят все, что плывет.

— Мне очень жаль отец, но это мой долг. Мой друг Луи, который полетел вместо меня, погиб. Вместе со всеми, кто улетел на том самолете. Его сбили над Каналом. В штабе все изумились, увидев меня живым и невредимым. О том, что меня в последний момент заменил Луи, им не сообщили. Поэтому я должен плыть в Англию. Это мой долг перед Луи.

— Ты и впрямь глуп. Какая будет польза де Голлю, Франции, мне в конце концов, если ты погибнешь? Я тебе не разрешаю! Ты никуда не поплывешь!

— Не сотрясай понапрасну воздух, папа. Решение принято.

— Нельзя тебе плыть на этой посудине! — сердито бросил Жак. — Если с тобой что-нибудь случится, что прикажешь делать мне? Я останусь один и без наследника. Неужели тебе безразлична судьба собственного отца?

— Во-первых, папа, умирать я не собираюсь, — рассмеялся Жан-Пьер. — И волнуешься ты напрасно.

— Месье Вейля, банкира, задержали на границе со Швейцарией и расстреляли. Боши не знают жалости. Если они заметят ваше суденышко, шансов на спасение у тебя не будет. Они тебя убьют.

Жан-Пьер коснулся руки отца.

— Тогда, папа, спасать семью вновь придется тебе. Ты мужчина хоть куда. Обрюхатишь еще трех женщин. Вот у тебя и появится новый наследник.

Жак посмотрел на сына.

— Тебе бы только дурачиться, Жан-Пьер.

Рыбацкая шхуна испанца провоняла тухлой рыбой. Даже некурящим пришлось закурить, чтобы попытаться забить этот жуткий запах. Многих тошнило. Неподалеку от Дувра их перехватил английский сторожевой корабль. Французы перебрались к нему на борт, а испанец отправился обратно во Францию, Неделю спустя Жан-Пьер прибыл в штаб-квартиру де Голля, который поручил ему поддерживать связь с подразделением охраны посольства США. Подразделение это не только охраняло посла и его семью, но и обеспечивало секретность радиоканалов, связывающих посольство с Государственным департаментом в Вашингтоне. Поначалу Жан-Пьер решил, что ему поручена мелочевка, недостаточно быстро понял, что настоящая его работа — собирать информацию, поступающую в посольство и исходящую из него.

Командовали подразделением полковник и майор, но Жан-Пьер имел дело только с лейтенантом Брэдфордом Нортоном, еще недавно сержантом, получившим повышение за мужество, проявленное в ходе боевых действий. Брэд, он предпочитал, чтобы его называли именно так, пользовался заслуженным уважением как солдат, так и офицеров.

Те же чувства испытывал к нему и Жан-Пьер, который был на несколько лет старше лейтенанта. Они работали в тесном контакте, и вскоре их связывали уже не только деловые, но и дружеские отношения. Прошло не так уж много времени, и они признались друг другу в своих гомосексуальных наклонностях. И стали любовниками.

Поскольку денег Жан-Пьеру хватало, в Лондоне он устроился очень неплохо. Арендовал уютную квартирку около Гайд-Парка, неподалеку как от штаб-квартиры де Голля, так и от американского посольства.

Через несколько месяцев после встречи с Брэдфордом они обедали в ресторане отеля «Мэйфлауэр».. Жан-Пьер повернулся к Брэду.

— Я хочу, чтобы ты переехал ко мне. — Брэд рассмеялся.

— Прекрасная мысль. Я бы с удовольствием. Однако если в армии узнают о наших отношениях, меня отдадут под трибунал, на три года сунут в тюрьму, а потом с позором выгонят из армии.

— А зачем кому-то об этом знать? — спросил Жан-Пьер. — Мы же не останемся здесь до скончания века. После войны ты сможешь приехать ко мне во Францию. Там мы будем жить, как в раю.

— А что я буду делать во Франции? Языка я не знаю. Нет, Жан-Пьер, чтобы жить, нужны деньги.

— Деньги — это ерунда, — рассмеялся Жан-Пьер.

— Что? У тебя достаточно денег, чтобы жить, не работая? — спросил Брэд.

— У меня достаточно денег, чтобы жить, не работая, даже в Америке. Главное в том, что я тебя люблю! Я хочу, чтобы мы жили вместе.

Брэд посмотрел на него и поднял бокал с вином.

— Я тоже люблю тебя!

Они чокнулись, выпили вина. Первым заговорил Жан-Пьер.

— За нашу верность!

Под столом Жан-Пьер положил руку на бедро Брэда, затем двинулся выше. Почувствовал его твердеющий фаллос.

Часть вторая

Два франка за литр

ГЛАВА 12

ДЖЕРРИ В АРМИИ

Пятницу, да еще тринадцатое число я считал для себя несчастливым днем. В феврале 1942 года этот день выдался еще и холодным. Я стоял с голой задницей в Гранд-Централ, проходил медицинскую комиссию. Меня осмотрели никак не меньше двадцати врачей, и они заглянули во все отверстия в моем теле, от задницы до ушей. Наконец осмотр закончился. Я оделся и теперь сидел по другую сторону стола от врача лет пятидесяти, который внимательно просматривал мою медицинскую карту. Каждые несколько минут поверх нее он смотрел на меня.

— Ты еврей? — наконец спросил он.

— Да, доктор, — ответил я.

— Я тоже еврей. Я молча кивнул.

Он поднялся, взял какой-то маленький черный инструмент с лампочкой на конце, сунул его сначала в мое правое ухо, потом в левое. Вновь сел за стол.

Продолжил чтение медицинской карты. Затем раскрыл толстый фолиант и начал что-то из него вычитывать. Я огляделся, не стоит ли кто за мной. Нет, очереди выстроились к другим врачам. Мне призывники напоминали скот, идущий на бойню из какого-нибудь ковбойского фильма. Врачи не видели в них людей. Их интересовали только результаты осмотра. По ним врачи или давали добро на службу, или освобождали от нее. Никого не волновало, хотел человек служить или нет.

34
Перейти на страницу:
Мир литературы