Сага о возвышении - Брин Дэвид - Страница 12

• Предыдущая
• 12/317
• Следующая

Ресницы вокруг глаз Буббакуба ощетинились. Из водора пила полилась путаная, неразборчивая речь. Затем челюсти чужака несколько раз быстро и резко щелкнули, послышалось пронзительное рычание.

Фэгин за спиной Джейкоба вдруг зачастил на щелкающе-урчащем языке. Буббакуб повернулся к кантену, глаза его пылали, из горла вырывалось высокое утробное рычание. Он резко махнул коротенькой лапкой в направлении Ла Рока. От раздавшейся в ответ трели кантона у Джейкоба по спине пробежал холодок.

Разъяренный Буббакуб вскочил со своих подушек и быстро вышел из комнаты. На людей он даже не взглянул.

Некоторое время в комнате висела напряженная тишина, молчал даже совершенно ошарашенный репортер. Через несколько секунд он повернулся к Джейкобу с самым жалким видом.

— Демва, что я сделал не так?

Джейкоб вздохнул.

— Быть может, ему не понравилось, что вы объявили его своим кузеном, дорогой Ла Рок.

Он повернулся к Кеплеру, собираясь переменить тему. Ученый теперь не отрывал взгляда от двери, минуту назад захлопнувшейся за разъяренным Буббакубом.

— Доктор Кеплер, если на борту нет соответствующих данных, то, быть может, вы могли бы предоставить мне какие-то основополагающие работы по физике Солнца, а также работы по предыстории проекта «Прыжок в Солнце»?

— С большим удовольствием, мистер Демва. — Кеплер устало кивнул. — Я пришлю их вам еще до обеда.

Казалось, его мысли блуждают где-то далеко-далеко.

— И мне! Мне эти документы тоже нужны! — воскликнул пришедший в себя репортер. — У меня официальная аккредитация, и я требую всю информацию относительно того позора, что вы творите здесь, доктор Кеплер!

После секундного замешательства Джейкоб лишь пожал плечами. Надо отдать должное Ла Року — наглость легко можно выдать за решительность и непоколебимость.

Кеплер улыбнулся, словно не расслышал.

— Прошу прощения?

— Какое преступное тщеславие! Этот ваш хваленый «Прыжок в Солнце» сжирает огромнейшие суммы, которые могли бы пойти на освоение пустынь на Земле или на создание еще более великой Библиотеки! Какая наглая самонадеянность! Вы пытаетесь исследовать то, что было известно нашим старшим братьям еще тогда, когда мы не были даже обезьянами!

— Видите ли, сэр. Конфедерация финансирует наши исследования... — Кеплер густо покраснел.

— Исследования?! И вы называете это исследованиями?! Все эти знания давным-давно есть в Библиотеке. Вы позорите нас, выставляете все человечество на посмешище!

— Ла Рок... — начал Джейкоб, но репортера понесло:

— А что касается вашей Конфедерации! Какая гнусность! Запереть наших старших братьев в резервациях, словно вернулись времена американских индейцев! Простым людям недоступен филиал Библиотеки! И Конфедерация поддерживает этот абсурд, эту претензию на самопроизвольное зарождение разума! Над нами смеется вся Галактика!

Кеплер не устоял перед напором Ла Рока. Краска сошла с его лица, он начал заикаться:

— Я... Я не думаю...

— Ла Рок! Прекратите!

Джейкоб схватил репортера за плечо, резко развернул к себе и быстро прошептал:

— Не стоит позорить нас в присутствии почтенного кантена Фэгина.

Глаза журналиста расширились. Джейкоб услышал, как за спиной осуждающе зашелестела листва. Ла Рок мгновенно сник. Два недоразумения за столь короткое время — слишком много даже для журналиста. Промямлив извинения чужаку и бросив на прощание многозначительный взгляд на Кеплера, Ла Рок поспешно ретировался.

— Спасибо за спецэффекты, дружище Фэгин, — поблагодарил Джейкоб, когда за репортером закрылась дверь.

Ответом ему был короткий нежный свист.

С Земли Солнце виделось хотя и ослепительным, но благодатным шаром, воспринимаясь людьми как нечто само собой разумеющееся, на что и внимания-то тратить не стоит. С расстояния в сорок миллионов километров Солнце казалось адом, закованным в цепи. Опасное и жестокое, оно свирепо бурлило в черном провале космоса, простиралось на миллионы миль во все стороны, притягивая взгляд, маня полыхающим чревом. В какой-то момент свечение стало столь ярким, что на «Брэдбери» уже нельзя было обойтись без фильтров. «Взглянуть одним глазком» на этот пылающий ад означало попросту обречь себя на мгновенную слепоту. Капитан отдал приказ включить поляризационные защитные экраны. Обычные иллюминаторы задраили.

Открытым осталось лишь окно Лиота, через которое пассажиры могли любоваться «животворным светилом», не опасаясь за свое здоровье.

Как-то бессонной ночью, бредя к автомату с кофе, Джейкоб задержался у этого необычного окна. Он еще не до конца стряхнул с себя остатки тревожного полузабытья и не слишком хорошо соображал. Несколько минут он тупо смотрел на Солнце, не вполне сознавая, что именно видит перед собой. Вдруг совсем рядом послышались знакомые шепелявые звуки. В голове Джейкоба несколько прояснилось.

— Вот так выглядит ваше Шолнце ш афелия орбиты Меркурия, Джейкоб.

Оказывается Кулла сидел поблизости, за одним из карточных столов. Джейкоб взглянул на часы, висевшие как раз над стулом чужака. Четыре тридцать. Сонный язык еще плохо повиновался ему.

— Что... мы уже так близко?

Кулла кивнул.

— Да.

Резцы чужака надежно скрывались за толстыми складчатыми губами. В огромных глазах плескалось красное сияние.

— До прибытия ошталошь два дня.

Длинные руки Куллы неподвижно покоились на столе, свободное одеяние крупными складками ниспадало с бесформенных плеч.

Джейкоб, слегка покачнувшись, повернулся к окну. Солнечный шар колыхался прямо перед глазами.

— Ш вами вше в порядке? — В голосе прингла прозвучала тревога. Он привстал.

— Нет, нет, прошу вас! — Джейкоб остановил его легким взмахом руки. — Легкое головокружение, и только. Бессонница. Надо бы выпить кофе.

Он поплелся к автомату, но на полпути остановился и снова взглянул на пылающее Солнце.

— Красное! Оно красное! — В его хриплом голосе послышалось изумление.

— Ешли пожволите, я мог бы дать вам некоторые объяшнения, пока вы будете пить кофе.

— Да, пожалуйста.

Джейкоб повернулся к едва различимому в темноте ряду автоматов с напитками и бутербродами.

— Окно Лиота монохроматично, — начал Кулла. — Оно шоштоит из огромного чишла круглых плаштин, одни из которых поглощают швет, а другие полярижуют. Плаштины вращаютшя отношительно друг друга, что пожволяет наштроить окно на определенную длину волны. Это очень тонкое и ишкушное уштройштво, хотя и вешьма ущтаревшее по галактичешким штандартам... вроде тех швейцаршких чашов, что некоторые люди вше еще предпочитают другим. Когда люди познакомятшя ш Библиотекой поближе, подобные вещи они очень шкоро начнут вошпринимать как архаижм.

Джейкоб наклонился, пытаясь разглядеть содержимое ближайшего автомата. Вроде бы кофе. За прозрачной дверцей угадывалась небольшая решетчатая площадка. Если он нажмет вот на эту правую кнопку, то на площадку опустится чашка, а затем по механической артерии в нее устремится струя горьковатого черного напитка. Джейкоб вздохнул почти сладострастно.

На голос Куллы, шуршавший у него в ушах, Джейкоб реагировал неопределенными вежливыми замечаниями.

— Да, да, я понимаю... Ах, вот как... Ясно...

Слева от него, на расстоянии протянутой руки, зажегся призывный зеленый огонек автомата. Повинуясь безотчетному порыву, Джейкоб нажал на светящуюся кнопку. Затуманенными глазами он следил за аппаратом. Ну же! Что-то зажужжало, затем щелкнуло. Вот и чашка! А теперь... Что за черт?! В чашку шлепнулась большая желто-зеленая таблетка. Он открыл дверцу и взял чашку в руки. Секундой позже на пустую решетку хлынула струя горячей жидкости.

Джейкоб с сомнением разглядывал таблетку в чашке. Что бы это ни было, а на кофе непохоже. Левой ладонью он протер глаза. Затем с укором взглянул на злополучную кнопку. И только теперь рассмотрел над ней отчетливую надпись: «Синтез питания для В.З.» В прорези под кнопкой торчала пластиковая карточка. Джейкоб разобрал текст: «Прингл: диетическая добавка, кумарино-протеиновая смесь».

• Предыдущая
• 12/317
• Следующая