Бетси - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 3

• Предыдущая
• 3/78
• Следующая

Открыл глаза. Видение исчезло. Я вернулся в ванну с горячей водой и мерно гудящим «джакузи». Медленно, очень медленно опять закрыл глаза.

На этот раз все обошлось. Я остался в воде.

Зазвонил телефон. В современных мотелях предусмотрено все, что только можно. Я протянул руку и снял трубку со стены за унитазом.

— Мистер Перино? — пропел мелодичный голос телефонистки.

— Да.

— Звонит мистер Лорен Хардеман. Соединяю.

В трубке что-то щелкнуло, и я услышал знакомый голос.

— Анджело, с тобой все в порядке? — чувствовалось, что он действительно обеспокоен.

— Полный порядок. Номер Один. Как вы?

— Нормально, — он рассмеялся. — Бодр» как мальчишка лет восьмидесяти пяти.

Рассмеялся и я. Ему недавно исполнился девяносто один год.

— Что это за шум? — спросил он. — Такое впечатление, будто ты говоришь из бочки, в которой переплываешь Ниагарский водопад. Я едва разбираю твои слова.

Я выключил «джакузи».

— Так лучше?

— Гораздо. Я смотрел телевизор и видел, как ты заехал в боксы. Что случилось?

— Подгорели клапана.

— Где ты выступаешь в следующий раз?

— Точно не знаю. Пока я дал твердое согласие на участие в гонке в Уоткинс-Глен. Но это осенью, — я услышал, как открылась дверь номера, к ванной приблизились шаги Синди. Я поднял голову. Она стояла на пороге.

— Может, на лето уеду в Европу и погоняюсь там.

Ее лицо осталось бесстрастным. Она повернулась и ушла в гостиную.

— Не делай этого. Нет никакого смысла. Еще разобьешься.

Хлопнула дверь холодильника. Звякнули о стекло кубики льда. Синди вернулась с двумя стаканами канадского виски со льдом. Я взял один. Она опустила крышку на унитаз и села. Пригубила виски.

— Я не разобьюсь.

Он, однако, гнул свое.

— Заканчивай с гонками. Ты уже не тот, что раньше.

— Просто неудачная полоса.

— Как бы не так. Я видел, как ты ехал. В прежние времена ты не позволил бы и Господу Богу обойти себя на повороте. А на последнем круге мимо тебя могла бы прорваться целая армия.

Вместо ответа я глотнул виски. Голос его помягчел.

— Послушай, в этом нет ничего плохого. У тебя была звездная пора. В 1963-м ты по праву считался вторым гонщиком в мире. И стал бы первым в шестьдесят четвертом, если б не вскарабкался на стену в Себринге и на год не выбыл из игры.

Я знал, о чем речь. Подтверждением тому служили ночные кошмары.

— Пяти лет вполне достаточно, чтобы доказать самому себе, что весь пар уже вышел.

— И чем же мне, по-вашему, заняться? — саркастически спросил я. — Переходить в спортивные комментаторы?

В его голосе появились резкие нотки.

— Не нахальничай со мной, юноша. Твоя беда в том, что ты никак не можешь повзрослеть. Не следовало мне возиться с той игрушечной машиной. Такое впечатление, будто ты никак не можешь с ней расстаться.

— Извините.

Действительно, я злился на себя самого и не имел никакого права выплескивать эту злость на него.

— Я в Палм-Бич. И хочу, чтобы ты заглянул ко мне на пару дней.

— Зачем?

— Не знаю, — он и не старался скрыть, что лжет. — Номы найдем, о чем поговорить.

Задумался я лишь на» мгновение.

— Хорошо.

— Вот и договорились. Ты приедешь один? Я должен предупредить экономку.

Я глянул на Синди.

— Пока сказать не могу.

Он хохотнул.

— Если она — милашка, возьми ее с собой. Здесь смотреть не на что, только море да песок.

В трубке раздались гудки отбоя. Синди взяла ее у меня, повесила на стену. Я встал, и она подала мне полотенце. Затем с моим стаканом вышла из ванной.

Я вытерся, повязал полотенце вокруг бедер и последовал за ней. Стакан мой стоял на столе, а она, сидя на полу, возилась со своим четырехдорожечным магнитофоном. Я глотнул виски, наблюдая за ней.

Она укладывала маленькие бобины в коробочки и что-то писала на них. Рев моторов возбуждал ее, как ничто другое. Кому-то требовался вибратор, ей же хватало работающего двигателя. Посади ее на переднее сиденье рядом с собой, газани, сунь руку ей между ног, и она наполнится «медом».

— Сегодня что-нибудь записала? — спросил я.

— Есть немного, — она не подняла головы. — Все кончено?

— С чего ты так решила? Только потому, что я забыл привезти тебя сюда?

Синди посмотрела на меня.

— Я не об этом. Пирлесс утверждает, что прошел слух, будто ты завязываешь с гонками.

Пирлесс входил во второй состав команды «Джи Си».

Выступал только в кроссах, но очень хотел поучаствовать в настоящих гонках. Я постарался изгнать из голоса нотки ревности.

— Тебя подвез Пирлесс?

— Да.

— Он тебе приглянулся?

— Скорее, я — ему, — тут она попала в точку. И ему, и многим другим, я это прекрасно знал. Что-то в ней было особенное.

Я почувствовал прилив желания.

— Включи магнитофон.

Синди коротко глянула на меня, затем молча поставила магнитофон на столик у кровати, установила четыре динамика, по два с каждой стороны, подсоединила провода. Повернулась ко мне.

— Поставь длинную запись. Ту, что ты сделала в Дентрне в прошлом году.

Она вытащила нужную бобину, поставила на магнитофон.

— Раздевайся.

Она разделась, вытянулась на кровати, не спуская с меня глаз. Без единого слова.

Я наклонился и нажал клавишу «пуск». Зашуршала перематывающаяся лента, послышались выкрики зрителей. И тут же взревели двигатели. Гонка началась.

Я ступил на кровать, встал над Синди. Губы ее чуть разошлись, меж белоснежных зубок виднелся кончик розового язычка. Вся она была золотисто-коричневая, за исключением узкой белой полоски на груди и треугольника на бедрах. Коралловые соски набухли, на вьющихся волосах между ног заблестели крохотные алмазики.

Я шагнул вперед, так, чтобы мои ступни оказались у нее под мышками. И сдернул полотенце.

Давно уже вставший член звонко шлепнул о живот. Я стоял над ее лицом, а она смотрела на меня снизу вверх.

Мгновение, не больше, потом пискнула, схватилась за моего молодца и потащила себе в рот. Я опустился на колени.

Ее язычок вылизал мне мошонку, затем двинулся дальше, вызнавая секреты анального отверстия. И все это время одной рукой она держалась за основание члена, управляя им, как ручкой переключения скоростей.

— Позволь мне лечь на тебя, — донесся до меня ее сдавленный шепот.

Я перекатился на бок, потом на спину. Она оседлала меня, медленно опускаясь на моего молодца. Он словно попал в кипящее масло.

— О, о, о, — постанывала она, качаясь взад-вперед, натирая клитор о мой лобок.

А рев двигателей гулял от динамика к динамику, наполняя комнату неистовостью звука, и она двигалась в том же ритме, поднимаясь на вершину блаженства на каждом круге.

Стоны стали громче, перешли в крики. Ее мотало из стороны в сторону. Ритм ее движений убыстрялся.

Вверх-вниз, вверх-вниз. Глубже, глубже, еще глубже.

Как мог, я помогал ей.

— Хорошо, — шептала Синди. — Как хорошо.

И вот уже вопли экстаза огласили комнату. И двигатели заревели громче: машины накатывали на финишяую полосу.

И наконец Карл Ярборо первым закончил гонку, его «марк-68» проскочил белую поперечную линию на скорости 143, 251 мили в час. А Синди получила последний оргазм, без сил упав на меня.

Потом соскользнула и улеглась рядом, казалось, вымотанная до предела. Скоро, однако, дыхание ее выровнялось, она открыла глаза.

— Ну и гонка, — прошептала Синди.

Я лишь смотрел на нее. Она же положила руку мне на член, и глаза ее округлились от изумления. Она начала нежно поглаживать его.

— Он еще стоит. Ты — потрясающий мужчина.

Я по-прежнему молчал. Не стоило говорить ей, что я так и не кончил.

Синди наклонилась, поцеловала головку члена, прижала ее к щеке.

— Где я найду такого, как ты?

Я погладил ее по волосам.

— Ты уходишь с Пирлессом?

— Ответь сначала на мой вопрос. Ты завязал?

— Да, — я не колебался ни секунды.

• Предыдущая
• 3/78
• Следующая