Запретная любовь - Робардс Карен - Страница 7

• Предыдущая
• 7/57
• Следующая

Взбив подушки, миссис Донован повернулась к господину.

– Хотите еще чего-нибудь, милорд? – осведомилась она. Ей очень хотелось угодить графу.

Джастин склонил голову, желая сказать, что все в порядке, но миссис Донован не двигалась с места.

– Может, вам не понравилась еда? – спросила она, взглянув на поднос с нетронутым ужином.

Джастин вздохнул: ему было известно, что женщина гордилась – и справедливо – своими кулинарными способностями. Он ничуть не сомневался, что еда была очень вкусной.

– Вовсе нет, миссис Донован, – поспешно произнес он. – Просто я что-то вдруг неважно себя почувствовал. Такая долгая дорога…

Лицо миссис Донован смягчилось. Она сама не любила путешествовать, так что ей было понятно чувство хозяина.

– Вам следовало сказать мне об этом, милорд, – проговорила женщина, приближаясь к господину и с тревогой глядя на него. – Я бы приготовила вам один из моих знаменитых отваров. Ничто не успокаивает желудок лучше, чем они.

– В этом нет необходимости, миссис Донован. – Джастин опасался, что она заметит его смущение и легкую дрожь. Как-то, еще мальчиком, Джастин приезжал в Маамз-Кросс-Корт и наелся зеленых яблок. Тогда миссис Донован напоила его одним из этих своих лечебных отваров, и лечение оказалось более тяжелым, чем болезнь. Даже ради репутации своей воспитанницы он не хотел бы испробовать отвар еще раз.

– Хорошо, милорд, раз вы так считаете, – послушно кивнула миссис Донован, но в душе явно была не согласна с хозяином и охотно поспорила бы с ним, если бы набралась смелости. – Так что, с вашего разрешения, я отнесу поднос вниз. Когда человек себя плохо чувствует, даже запах еды ему неприятен.

Помешкав еще немного, миссис Донован взяла поднос и понесла его к двери. Джастин с ужасом смотрел на исчезающий ужин. Мало того что день был отвратительным, так теперь еще придется укладываться спать на голодный желудок.

Едва миссис Донован вышла из комнаты, Меган вылезла из-под кровати. Она была в пыли с ног до головы – видно, горничные не утруждали себя мытьем полов под кроватью, но ухмылялась во весь рот. Прищурив глаза, Джастин смотрел на нее, даже не вставая с кресла.

– Думаю, ты просто счастлива, – холодно промолвил он. – Из-за тебя я лишился и обеда, и ужина.

– Мне очень жаль. – Улыбка исчезла с ее лица. Подойдя к нему, девушка обеспокоенно посмотрела на опекуна. – Ели ты и впрямь очень голоден, то я попозже сумею проскользнуть в кухню и принести тебе еды. Я часто проделывала это в пансионе.

– Пожалуй, один вечер я смогу обойтись и без еды, – заявил граср. – А теперь ступай к себе. Быстро!

– Ты уверен?.. Не сомневайся, я сумею раздобыть еду, – заверила его девушка.

– Уверен! – твердо произнес граф. – Уходи, пока миссис Донован не вздумала вернуться сюда с одним из своих отварчиков. А если она это сделает, то, клянусь, тебе несдобровать.

Меган, уже испытавшая на себе действие снадобий миссис Донован, усмехнулась, представив себе физиономию опекуна, пьющего этот мерзкий отвар. Взглянув на нее, Джастин улыбнулся. Меган заливисто расхохоталась.

– Давай-ка живо уходи! – повторил он, поднимаясь с кресла.

Меган направилась к двери.

– И ради Бога, не попадайся никому на глаза! – предупредил ее Джастин.

– Не беспокойся, – бросила через плечо Меган, на лице которой все еще играла улыбка. Взявшись за ручку, она проговорила: – Честное слово, я не хотела, чтобы все так получилось. И вовсе не это имела в виду.

– Что – не это? – не понял граф.

– Я не испытываю к вам дурных чувств, милорд, – промолвила она и, не дождавшись ответа, выскользнула из спальни.

Сойдя на следующее утро вниз, Меган мурлыкала под нос какую-то мелодию. Ночью дождь перестал, а мягкое сентябрьское солнце было под стать ее настроению. У девушки было такое чувство, словно она заново родилась, а та особа, которой она была прошлой ночью, исчезла, уступив место кому-то другому. Наконец-то Джастин приехал к ней и, кажется, впервые за все долгие годы своего опекунства заметил ее.

По сути, жизнь ее была бесконечной чередой пансионов. Ей так хотелось добиться внимания Джастина, хотелось знать, что она хоть немного интересует его. Но увы… Со временем она стала бояться его. Видимо, граф считал каждое свое слово законом, которому она должна беспрекословно подчиняться, нравится Меган это или нет. На письма, которые она каждую неделю аккуратно писала Джастину под неусыпным оком классных дам, девушка так же регулярно получала ответы Чарльза Стэнтона.

Встречалась Меган с Джастином по два раза в году. Маленькой девочкой она до ощущения тяжести под ложечкой волновалась перед встречей с опекуном, надеясь, что уж на этот раз все будет иначе – граф, возможно, окажется чуть более ласковым и хотя бы улыбнется ей. Не исключено даже, мечтала Меган, что Джастин сводит ее куда-нибудь и угостит миндальным печеньем и мороженым, как это делали другие отцы, приезжавшие к своим дочерям в школу.

Но ничего подобного не происходило, и Меган в конце концов пришла к выводу, что ей и не стоит ждать от жизни чего-то хорошего. Снова и снова повторяла она себе, что должна быть благодарна ему хотя бы за то, что он вообще взял на себя заботы о ней. Ведь остальные девочки в пансионах были знатного происхождения, и, если бы не Джастин, Меган пришлось бы довольствоваться должностью горничной при одной из своих нынешних соучениц, которые явно кичились своим благородным происхождением. Меган не раз доставалось от них, но и она не спускала им обид и насажала подружкам немало синяков, за что прослыла невоспитанной особой, из которой вряд ли получится настоящая леди. В конце концов Меган стала думать о Джастине как о суровом человеке с холодным сердцем, но все же мечтала, что в один прекрасный день, когда она вырастет и станет настоящей красавицей, опекун смягчится и даже будет гордиться ею. Утешаясь надеждами на будущее, девушка тем не менее не могла смириться с равнодушием графа.

А потом, когда Джастин вообще перестал навещать ее, Меган начала злиться. Она готова была пойти на все, лишь бы привлечь его внимание. Прошлым вечером, когда она увидела, что граф смотрит на нее, стоя у дверей, Меган испытала настоящий триумф. Наконец-то ей удалось достичь задуманного – опекун смотрел на нее.

Гнев послужил причиной того, что девушка бросилась в его спальню. Увидев его в ванне, она едва не сбежала прочь. Но Меган смогла взять себя в руки и, высоко подняв голову и проявив настойчивость, заставила Джастина выслушать себя. Его холодное отношение к ней не удивило ее, но гнев кипел в девушке с такой силой, что она готова была убить графа. Но выдержка оставила ее, и она разрыдалась, как малое дитя. А потом невыносимый Джастин был так добр с ней! Когда он успокаивал ее, держа у себя на коленях, Меган почувствовала себя в полной безопасности. Такого ощущения она никогда не испытывала. Ей стало казаться, что он все-таки интересуется ею, и это перевернуло весь ее мир.

– Доброе утро, Меган! – крикнула ей миссис До-нован из столовой, где она сидела за завтраком.

Меган пришлось тряхнуть головой, чтобы вернуться мыслями к реальности, а потом она побежала к женщине, прыгая через три ступеньки и не обращая внимания на длинные муслиновые юбки. С веселой улыбкой подбежала она к миссис Донован.

– Разве его светлость еще не встал? – удивленно спросила Меган.

На столе стоял всего один прибор.

– Можешь не волноваться, моя дорогая, он уже поел и ушел. Похоже, до обеда мы его не увидим.

– Ох! – невольно вырвалось у Меган, когда она усаживалась за стол.

Все вдруг показалось ей серым. А она-то с таким нетерпением ждала, когда сможет впервые позавтракать в компании своего опекуна. Впрочем, накануне Джастин лег спать не поужинав, поэтому, наверное, он и вскочил в такую рань. Наверняка он умирал от голода. На лице Меган промелькнула улыбка, когда она вспомнила, как громко урчало у него в животе.

• Предыдущая
• 7/57
• Следующая