Остров страсти - Робардс Карен - Страница 22

• Предыдущая
• 22/74
• Следующая

Спустя одиннадцать дней «Маргарита» пришвартовалась в испанском порту Кадис. После недели штормов вновь установилась жаркая и солнечная погода. С тех пор как они поссорились, Кэти старалась лишний раз не заговаривать с Джоном, а он также был подчеркнуто немногословен. Все их отношения сводились теперь к быстрым и грубым соитиям, которых он добивался по меньшей мере раз в день, а иногда два или даже три раза. Кэти приучилась в самые решительные моменты лежать в постели не шевелясь, словно каменная статуя. Она гордилась тем, что ничего не чувствует, и со злорадством каждый раз напоминала об этом Джону.

Его настроение ухудшалось по мере того, как нарастало ее сопротивление. Даже Гарри ходил вокруг него на цыпочках, словно вокруг бомбы с тлеющим фитилем. Петершэм почитал за благо держаться подальше от капитанской каюты, когда там находился Джон. Он честно объяснил Кэти, что не желает становиться мишенью для его безудержного и слепого гнева. Кэти же оставалась несгибаемой. Ее тактика, хотя и опасная, как хождение по лезвию бритвы, приносила свои плоды.

Ее поведение раздражало Джонатана Хейла точно так же, как небольшой слепень выводит из себя могучего жеребца. Прошлой ночью, когда Джон, раздувая ноздри, задрал на девушке юбку — ритуал, ставший для Кэти привычным, — его словно пронзило сознание того, что равнодушие девушки отравляет всю его жизнь. Пока он ее раздевал, она лежала, уставившись в потолок, неподвижно, как тряпичная кукла. Выругавшись, он отбросил в сторону ее панталоны и мрачно навис над ее лицом. Кэти плотно зажмурилась, не желая откликаться на присутствие своего врага даже взглядом.

— Давай, давай, стерва, — грубо подбодрил он. — Закрой свои глазки и думай об Англии. Мне плевать, что ты будешь при этом чувствовать.

С этими словами он налег на ее застывшее тело и энергично им овладел. Кэти не издала ни единого звука и не пошевелила ни единым мускулом. Она лежала как труп, внутренне торжествуя. Он выигрывал случайные битвы, а она одерживала победу в войне.

С обдуманной жестокостью он тискал пальцами ее груди и осыпал поцелуями, больше похожими на укусы, нежную шею. Испытав оргазм, он, грязно ругаясь, скатился на бок. Через несколько минут он поднялся с койки, оделся и, раздраженно топая сапогами, вышел из каюты. И вот прошел день, а он все еще не показывался. Кэти довольно улыбалась. Она заставила его страдать, и все вокруг заиграло для нее новыми красками.

Когда в иллюминаторе наконец появилась земля, Кэти, словно магнитом, неудержимо повлекло наружу. Она решила покончить со своей добровольной ссылкой. В конце концов, от этого заключения страдала только она. Джон несколько раз повторил, что она может оставаться в его каюте до самого Страшного суда — ему это безразлично. Тупое животное, так с горечью подумала Кэти, а затем выбросила его из своих мыслей. Она твердо решила без всяких помех насладиться погожим деньком.

Кэти торопливо оделась. Угрюмые стены капитанской каюты внезапно навалились на нее с такой силой, что она едва не закричала. Она выбрала простое полотняное платье телесного цвета, которое как нельзя лучше подходило для сильной жары и вдобавок удачно гармонировало с ее сливочной кожей. Широкополая соломенная шляпка, завязанная под подбородком, чтобы уберечь нежный цвет лица от палящих лучей, завершила ее туалет. Она была готова. Кэти вышла из опостылевшей каюты и ступила на палубу.

Ее появление не вызвало ни малейшей заминки в плавном течении судовой жизни. Никто даже не оглянулся ей вслед. Матросы дружно стравливали паруса, чтобы «Маргарита» могла стать на якорь. Они висели на мачтах, цепкие, как обезьяны; и до ушей Кэти доносились их непристойные песни и жизнерадостные проклятия.

Она покосилась на ют: Джона там не было. Кэти продолжала зорко высматривать его фигуру, исходя из теории, что врага лучше обнаружить до того, как он сам заметил тебя. Казалось, что его вообще нет на корабле. Кэти недоверчиво нахмурилась и заново начала обшаривать глазами палубу. Вдруг высоко над ней раздался его зычный голос. Она вскинула голову. Когда наконец она его разглядела, ее застывшее на миг сердце забилось с удвоенной силой. Он забрался на самый кончик грот-мачты, чтобы развязать узел, которым топсель крепился к рангоуту. После нескольких рискованных попыток это ему все же удалось, и парус, колышась, начал опускаться вниз, словно огромная белая бабочка. Джон издал триумфальный вопль и поехал вниз по шесту вслед за парусом, сноровисто перебирая руками по отполированной древесине.

Кэти обуревали противоречивые чувства. Работать на такой высоте было опасно! Почему он взялся за это сам? Она была слишком взбудоражена и не задумывалась над тем, почему гипотетическая картина его падения с мачты так потрясла ее воображение. Это был мгновенный и безотчетный импульс.

— Майклсон! Финч! Проверьте, не дырявый ли парус! — распорядился Джон, когда полотнище окончательно распласталось на палубе.

— Тысяча чертей, кэп, мы не портные! — весело отозвался Финч.

— Так станете ими, раз я говорю, — парировал Джон с улыбкой. — Валяйте, ребята!

Матросы, добродушно ворча, склонились над парусом. Сначала Кэти показалось невероятным, что они осмеливались пререкаться со своим капитаном, который в последнее время был мрачен, как кладбищенский сторож. Джон словно переродился; его скверного настроения как не бывало — он шутил и смеялся.

Слова одной из матросских песен начали понемногу обретать смысл. Джон говорил, что в порту будет множество женщин, жаждущих разделить с ним постель, и вот матросы радостно варьировали пророчество капитана. Похабные куплеты назойливо лезли в уши, и Кэти, тряхнув головой, постаралась их отогнать. Ее глаза сузились. Если капитан Хейл хочет спать с проституткой, она первой скажет ему «спасибо», когда освободится от своей тягостной обязанности! Вдруг она испугалась, что ее увидят, и прижалась к стене, проходившей под ютом. Надменный Хейл наверняка истолкует ее появление на палубе как свидетельство ее слабости.

— Э-эй, кэп! — Гарри подошел к основанию мачты и, по-журавлиному задрав шею, смотрел на Джона, который все еще карабкался вниз.

— Чего?

— Я насчет пленников, кэп. Я собираюсь на берег закупить воды и провизии. Договориться о выкупе?

— Ты еще спрашиваешь! Чем скорее мы избавимся от этих паразитов, тем лучше!

Никем не замеченная, Кэти стояла, закусив губу, и пыталась убедить себя в том, что ее очень обрадовала эта новость. Вскоре она сможет возобновить оборванный было ход светской жизни: ездить на вечера и балы, встречаться с симпатичными молодыми людьми… Она решила, что вернется в Португалию. Случившийся с ней позор останется в тайне, и она сохранит свое доброе имя. Потом она выйдет замуж… «Маргарита» и каюта с койкой будут казаться ей дурным сном.

— Гарри! — вдруг крикнул Джон своему помощнику, который уже направился к перилам, чтобы спуститься в шлюпку, которая доставила бы его на берег.

Гарри торопливо вернулся к мачте.

— Кэп?

— Договоритесь о выкупах за герцогиню и за обоих Грэйди. А девушку я хочу пока что оставить.

— Вы точно так думаете, кэп? — нервно переспросил Гарри, когда до него дошло значение этих слов.

— Какого дьявола ты обсуждаешь мои приказы? Делай как сказано!

— Но, кэп…

— Вычти ее выкуп из моей доли. Ну что, твоей пуританской душе от этого стало легче? — вскипел Джон.

Гарри осторожно покашлял. Он хорошо знал, что в гневе капитан был сущим дьяволом.

— Да, сэр, — бодро ответил он и, лишь отойдя от мачты на десяток шагов, позволил себе печально покачать головой.

Поначалу Кэти едва не захлопала в ладоши от радости Ага1 Он не хочет с ней расставаться!.. Затем пришло отрезвление. Да, он будет держать ее у себя — пока она ему не надоест. Тогда он вышвырнет ее вон, словно пару изношенных башмаков, и подыщет свеженькую красотку. Даже сейчас он не собирался довольствоваться исключительно ею, цинично признавшись, что отправится в портовый бордель. Достойна ли она, дочь графа, такой жизни? Быть ничтожным вместилищем животной похоти? Никогда! Она скорее выпрыгнет за борт, чем примет такое унижение! Она не примет, не примет! Она сбежит!..

• Предыдущая
• 22/74
• Следующая