Сверху и снизу - Риз Лаура - Страница 64
- Предыдущая
- 64/78
- Следующая
Я иду за тобой — эти слова снова и снова звучат в моей голове, словно многократное эхо в каком-нибудь каньоне. Я останавливаю машину за квартал от дома Яна, в тени развесистого платана. Вдалеке слышатся автомобильные гудки, воет сирена «скорой помощи». Я иду за тобой.
Помедлив, я открываю пакет с одноразовыми перчатками. Мои отпечатки, без сомнения, остались в квартире Яна еще с прошлого визита, но если я найду вещественные доказательства того, что Ян убил Фрэнни, на них не должно быть ничего напоминающего обо мне.
Засунув перчатки в карман, я выхожу из машины и, перейдя улицу, замечаю наверху стоящего на лестнице рабочего, который чистит водосточные трубы. На автостоянку заезжает серый «седан», дверь гаража под действием системы дистанционного управления поднимается вверх, пропуская машину. Я вставляю ключ в замок, в глубине души ожидая, что он не подойдет; однако ключ входит на удивление легко, и когда я поворачиваю его, замок открывается. Я толкаю дверь и, подавшись вперед, жду, не послышатся ли какие-нибудь звуки, — мне надо убедиться, что Яна нет дома.
Подождав немного, вынимаю ключ из замка, чувствуя себя при этом преступником, без разрешения вторгающимся в чужое владение. Мое сердце учащенно бьется. Я пытаюсь успокоить себя — преступникам хозяева не оставляют ключей.
— У вас проблемы?
Вздрогнув, я выпрямляюсь, роняю ключ на пол и, быстро повернувшись, вижу рабочего, держащего под мышкой лестницу. Он очень худой, у него желтоватое, болезненное лицо.
— Что-то случилось? — снова спрашивает он. Густые черные усы свисают вниз, полностью скрывая его рот, и кажется, что слова вылетают словно из ниоткуда.
Нервно засмеявшись, я нагибаюсь, чтобы подобрать ключ.
— Нет, просто мне некуда торопиться. Сегодня такой замечательный день, что даже не хочется входить в дом.
— Понимаю, что вы имеете в виду. — Его усы ходят вверх-вниз, когда он открывает рот. — Но, на мой взгляд, все-таки чертовски жарко. В такие дни, как этот, лучше работать в помещении.
— Да, — соглашаюсь я. Мужчина стоит не двигаясь, и я начинаю нервничать. — Вот, решила, что поработаю сегодня дома. Здесь спокойнее, чем в офисе.
Он перекладывает лестницу с одного плеча на другое, а я тем временем проскальзываю в квартиру и сквозь стеклянную панель рядом с дверью вижу, как он проходит по дорожке и приставляет лестницу к стене. Привалившись к двери, я облегченно вздыхаю. На часах половина третьего — пора начинать.
Только теперь я замечаю, как здесь прохладно. Гостиная с ее белоснежными стенами могла бы сойти за дезинфекционную, если бы не куски дерева, ножи и статуэтки, в беспорядке разбросанные на кофейном столике. Я сразу направляюсь в спальню, надеваю перчатки и принимаюсь методически обследовать ящики комода, хотя не очень-то надеюсь, что найду что-либо в столь доступном месте. Кроме носков, нижнего белья, сложенных маек и джинсов, здесь ничего нет. Обыскивая последний ящик, я вспоминаю, как всего пять месяцев назад точно так же обыскивала дом М., считая его убийцей, а Яна своим спасителем.
Я обшариваю гардеробную, отодвигаю в сторону одежду, заглядываю на верхние полки, проверяю углы. Здесь тоже ничего нет. В ванной я открываю все дверцы, заглядываю под раковину. Опять ничего. Возвращаюсь в спальню. Мне кажется, что логичнее всего было бы прятать что-то здесь, а не на кухне или в гостиной. Я разочарованно смотрю по сторонам. Ящики, тумбочка, гардероб, кровать. Очевидно, это не может быть спрятано здесь. Тем не менее я опускаюсь на четвереньки и заглядываю под кровать.
Нервная дрожь пробегает по моему телу. Вот оно! Далеко, вне моей досягаемости, задвинута картонная коробка из-под обуви. Я ложусь на живот и ползу вперед до тех пор, пока не дотягиваюсь до коробки, потом вытаскиваю ее наружу и открываю крышку.
Первое, что бросается мне в глаза, — это начатый рулон изоленты и старый медицинский браслет Билли. Я молча смотрю на ленту и браслет, не в силах сдвинуться с места. Облегчение, страх, ненависть — все эти чувства в долю секунды переполняют мое сердце. Я беру в руки браслет и переворачиваю его. На оборотной стороне выгравировано: «Диализ». Фрэнни всегда носила его с собой и никому бы не отдала, тем более тому, с кем провела всего одну ночь.
Я кладу браслет на ковер, снова заглядываю в коробку и вижу небольшой плоский нож с деревянной ручкой. Неужели им резали торс Фрэнни? Мне становится страшно, и я по спешно откладываю нож в сторону, а потом вынимаю изоленту и нахожу за ней комплект фотографий. На четырех из них изображена Фрэнни — непристойные снимки ее обнаженного тела в различных похотливых позах. Делал ли он их в ночь убийства? На трех фотографиях лица не видно, и я вряд ли узнала бы сестру, если бы не отсутствующий на руке палец. На четвертой фотографии по ее лицу текут слезы, рот искривлен от боли.
На последних двух снимках изображена я: на одном в халате и шлепанцах подбираю с дорожки газету, на другом еду по Поул-лайн-роуд в своей «хонде». Я снова смотрю на фотографии Фрэнни, и мое сердце переполняется безмерной болью.
Щелк, щелк!
Я замираю на месте.
Этот шум доносится из соседней комнаты — так щелкает ключ в замке на входной двери. Я не в силах двинуться с места и надеюсь только на то, что это мне показалось. Но нет — звуки доносятся снова: вот поворачивается дверная ручка, открывается и снова захлопывается дверь.
Я быстро кладу на место фотографию, изоленту, нож и медицинский браслет Билли, а потом засовываю коробку под кровать, встаю и, сняв перчатки, сую их в карман брюк. Из гостиной доносится звук шагов; вот что-то упало, и это еще больше пугает меня. Единственное место, где я могу спрятаться, — гардеробная. А может, просто сказать Яну, что я заехала, решив вернуть ему ключ?
За стеной раздается музыка — Ян включил радио. Я тихо открываю дверь гардеробной, стараясь остаться незамеченной, и уже собираюсь выходить, когда меня останавливает сдавленный крик. Обернувшись, я вижу Пэт — женщину, которая убирает у Яна.
— Господи! — говорит она. — Вы меня до смерти напугали. — Пэт ставит на пол зеленое ведро. — Я и не думала, что здесь кто-то есть. Нора, не так ли?
— Да, — говорю я, радуясь тому, что с перепугу она не замечает моего волнения.
Сейчас Пэт кажется мне крупнее и плотнее, чем я ее запомнила. Особенно бросаются в глаза полные бледные руки.
— Прошу прощения, я не хотела вас напугать. Мне нужно было подать голос, когда вы вошли.
Вытащив из ведра тряпку, Пэт начинает протирать туалетный столик.
— Ян не говорил мне, что вы будете сегодня.
Я закрываю дверь гардеробной и на секунду задерживаюсь, чтобы придумать какое-то объяснение.
— Он и не знал об этом. — Мне остается надеяться, что Ян не упоминал о нашем разрыве. — Я взяла белье: хочу сдать его в стирку.
Закончив вытирать туалетный столик, Пэт переходит к тумбочке. Очевидно, мои пояснения ее устраивают.
— Пожалуй, мне пора на работу. — Я не спеша двигаюсь к двери.
Пэт рассеянно улыбается, несомненно, довольная тем, что я не буду стоять у нее над душой во время уборки.
— Всего хорошего, — говорит она, и я выхожу из комнаты.
Всю вторую половину дня я названиваю Джо, но его, как назло, нет в участке. Вечером я звоню ему домой, но ни он, ни жена не подходят к телефону. Я собиралась увидеться сегодня с М., но хочу сначала поговорить с Джо, рассказать ему, что нашла в квартире у Яна, — возможно, после этого убийца Фрэнни будет наконец арестован. В девять часов я сдаюсь: со звонком придется подождать до утра. Взяв ключи, я решаю прогуляться до дома М. Вечерний воздух несет с собой прохладу; после дневной жары это особенно приятно, и я радуюсь тому, что не поехала на машине. Над головой мерцают звезды, небо великолепно — оно черное и сияющее, как обсидиан. Я иду по Монтгомери и, думая о Фрэнни и снимках, которые нашла в квартире Яна, испытываю громадное облегчение при мысли, что все наконец кончилось. Слава Богу, теперь ее убийца не останется на свободе.
- Предыдущая
- 64/78
- Следующая
