Книга теней - Риз Джеймс - Страница 108

• Предыдущая
• 108/197
• Следующая

В тот же день королева вручила мне рекомендательное письмо к своей сестре, королеве Неаполя Марии-Каролине. Итак, я решила отбыть из Франции в южном направлении, подальше от ненужной славы и чужого имени.

«Пребывание в Италии: Прочь из Рима — Великолепный Неаполь! — La Serenissima — Я встречаю свою soror mystica»

Я отправилась прямиком в Рим, но, поскольку нашла этот древний город чересчур оживленным из-за какой-то важной церемонии, связанной с Папой Пием VI, провела там всего три дня и отбыла в Неаполь. Я ехала через лежащие среди гор долины, минуя города и замки, церкви и монастыри, по пути мне попадались женщины с богатыми украшениями на пышной высокой груди.

Неаполь… Он был великолепен! Стояло лето, все кругом было залито чарующим золотистым свечением, напоминающим свет, излучаемый бледным топазом. Неаполитанский свет (подлинный художник непременно спросит о местах, где сам не был: «А какой там свет?») зачаровывает : он просеивается сквозь покрытые виноградными лозами решетки для вьющихся растений, струится над камнем и мрамором. Нигде больше нет таких чудесных теней, таких насыщенных красок, такой естественной грации во всем. Прибыв из шумной суматохи Рима, я наслаждалась как высокими тонами света и цвета, так и низкими тонами всего остального.

Я обосновалась в гостинице «Марокко» в Чиайе, на юге города. Вид из моего окна был великолепен: море и остров Капри прямо передо мной, налево — Везувий, изрыгающий дым и пар, направо расстилались холмы Позиллипо, усеянные белыми домиками, казавшимися в ярких солнечных лучах окутанными алмазной пылью.

Я была настолько околдована самим городом, что не спешила явиться ко двору.

Вечерами, когда гас золотистый свет, струилось пурпурное вино, я ужинала в компании местных жителей, завязывая с ними добрые отношения, как и надлежит всякому путешественнику. Пару раз, а может, и чаще я танцевала тарантеллу с мужчинами, имена которых не удосужилась запомнить.

Эти первые дни прошли вблизи Порта Капуана и Пьяцца дель Меркато, чьи прилавки и тележки на колесиках благоухали снедью. В этих передвижных ресторанчиках, которые возвещали о своем приближении грохотом подвешенных там горшков и сковородок, я ела кусочки каракатиц, сваренных в пряном соусе и подаваемых со спагетти с фруктами на десерт. Все это запивалось охлажденной лимонной водой. Восхитительно! Наконец, совершив в одно из воскресений поездку в Помпеи, где я наслаждалась созерцанием удлиняющихся на закате теней, я решила ехать ко двору на следующий день. Хоть меня и не ждали, время это сделать пришло.

До меня дошли слухи, что королевская семья собирается совершить заграничный вояж. Король Фердинанд IV и его супруга Мария-Каролина, сестра французской королевы, отправлялись в Вену. Это должна была быть первая остановка в путешествии, имевшем целью подготовить династические браки их детей. После короткой переписки было решено, что я займусь портретами принца и принцесс в отсутствие их родителей.

В конце концов король и королева дали знать об успехе своей миссии: их дочери, три Марии — Тереза, Луиза и Кристина, — займут троны Австрии, Тосканы и Сардинии. К счастью, я закончила портрет последней из Марий к тому времени, как первое из этих известий достигло Неаполя, и поэтому смогла избежать пышных празднеств, посвященных этому событию, и сосредоточила свое внимание на портрете во весь рост их брата, семнадцатилетнего принца Франческо ди Борбоне, на чью красоту не наложили своего отпечатка (как это случилось с его сестрами, матерью и тетей) австрийские предки.

Принц… Я решила изобразить его в достаточно традиционной позе с легким намеком на дворцовый антураж — на фоне складок тяжелой изумрудной драпировки и двух колонн, обрамляющих чудесный вид на расположенный в отдалении Неаполитанский залив. Я добавила несколько второстепенных деталей, таких как угол изысканно украшенного письменного стола с глобусом и несколькими полуоткрытыми книгами, что должно было придать принцу вид озабоченного судьбами мира, образованного юноши, каким он в действительности не был.

Я изобразила принца в профиль, но во время сеанса он все время поворачивался ко мне лицом, улыбаясь, не отводя широко открытых глаз, словно охваченный страстью. Я весело объявила: «А теперь я перейду к глазам» — и попросила изменить позу. Но он каждый раз вновь поворачивался ко мне, как цветок к солнцу. Такой соблазн! Впрочем, у меня было много заказов, когда приходилось изображать тех, кто восхищался мною. Но к принцу я не питала личного интереса, хоть и была польщена, и его восхищение мной не мешало работе: я могла бы закончить его портрет даже заочно — сеансы зачастую не более чем обряд, ритуал, исполняемый ради натурщика.

В качестве придворной портретистки я сидела рядом с принцем, когда исполнялся «Те Deum» [69] для четырех голосов и оркестра, написанный и спетый в честь вновь обрученных принцесс. Это дало повод для слухов: два министра с уверенностью предполагали, что я в отсутствие королевы уклоняюсь от своих обязанностей.

Поскольку я добиралась до Неаполя через горы, в Рим я отправилась берегом моря. Я предпочитала передвигаться ночью, сберегая дни для счастливых случайностей. Я долго была в пути, останавливалась где хотела, пользуясь гостеприимством местных жителей. Каждый встреченный итальянец казался другом.

К сожалению, Рим, несмотря на множество полотен Рафаэля, не произвел на меня большого впечатления, сама не знаю почему. Я изображала из себя путешественницу: если и брала заказы, то быстро выполнимые — поясные портреты, писанные пером и чернилами. Через неделю после приезда в Рим я уже стала собираться в Венецию.

По приезде я разыскала некоего Доминика Виванта Д***, к которому у меня было рекомендательное письмо от одного неаполитанского дворянина… А может быть, парижского дворянина? Я не помню, чем занимался синьор Д***, вероятно у него и не было никакой профессии — он просто был богатым бездельником. Единственное, что я о нем запомнила: этот человек не обладал ни талантом, ни обаянием, и я никогда бы не провела еще один вечер в его компании, если бы не его любовница Изабелла Теоточчи. Ее дом пользовался популярностью: она, по общему мнению, была «либеральных» взглядов. Широко известная под одним именем, хотя ее брачный статус часто и внезапно менялся, Теоточчи выбрала Д*** в любовники по каким-то своим соображениям. Кстати, когда я еще была в Венеции, она бросила Д*** и вышла замуж за государственного инквизитора графа А***, которого не любила. Этот союз имел свою подоплеку: в качестве графини А*** Теоточчи стала хозяйкой салона, нередко посещавшегося такими личностями, как Казакова, Шатобриан, мадам де Сталь. Не стоит преуменьшать и ее влияния в судебных делах, решавшихся в Венеции.

• Предыдущая
• 108/197
• Следующая