Matador поневоле - Ривера Луис - Страница 13

• Предыдущая
• 13/37
• Следующая

Несколько дней пролетели незаметно. Рафи постоянно был занят делом. Он или тренировался, или выступал, или слушал выступления Мигеля. Поговорить у них времени не было, но Рафи все равно приходил каждый раз, когда его друг выходил на арену.

Два выступления Рафи прошли одно лучше другого. Публика была в восторге. Слепой тореро делал на арене то, на что отваживался не каждый зрячий матадор.

О нем стали говорить. Каждый день люди приходили в гостиницу, где жил Рафи, чтобы встретиться лично со слепым храбрецом. Но, по просьбе юноши, хозяин никого не пускал к нему.

Однако все эти дни, независимо от того, занят был Рафи или отдыхал, тягостное предчувствие надвигающейся катастрофы не покидало его ни на минуту. Оно пришло в тот день, когда он пообещал Мигелю задержаться в городе до конца фиесты. Правда, тогда это было лишь маленькое облачко на чистом небосклоне. Но через несколько дней оно превратилось в мрачную грозовую тучу.

Рафи не мог найти этому предчувствию объяснения. Оно просто было, и все. Хотя к тому не было никаких видимых причин. Напротив, все шло очень хорошо. Рафи отлично выступал, хозяин был доволен, несмотря на возможность скорой разлуки, даже Вероника, которая знала больше, чем отец, была весела…

Но с каждым днем Рафи становился все мрачнее. Он старался не показывать виду, но обмануть Веронику все же не смог. Накануне последнего третьего выступления, когда Рафи мрачнее тучи ушел в свою комнату совсем рано, отказавшись от ужина, она пришла к нему.

— Эй, — сказала Вероника, войдя в темную комнату Рафи, — что-то ты сегодня совсем невесел… Что случилось?

— Ничего, — ответил он.

— Собираешься уходить?

— Не знаю. Наверное.

— Мигель сказал тебе что-нибудь?

— Ничего такого, что мне помогло бы.

— И куда ты хочешь отправиться?

— Даже не представляю.

— Как же ты собираешься искать этого человека?

Рафи молча пожал плечами.

— Как-нибудь.

— Как-нибудь… Не самый лучший план.

—Ну да.

— Знаешь, мне кажется, что решимость сама по себе вещь очень хорошая. Ее многим недостает. Но на одной решимости далеко не уйдешь. Какая бы ни была у тебя воля, каким бы твердым ни было твое решение, какой бы ни была благой цель, ты обречен на поражение, если не знаешь верного направления. Ты можешь закончить свои дни слепым бродягой.

— Я и так слепой бродяга.

— Ты матадор, — твердо сказала девушка. — Если бы ты знал хоть что-нибудь о том человеке, я бы сама собрала твою дорожную сумку. Но ты не знаешь ничего… Только в книгах человек отправляется в неизвестность и находит свое счастье. В жизни неизвестность не лучший ориентир. Ты можешь потерять все, не приобретя ничего взамен. Вернее, почти наверняка потеряешь. Какой смысл начинать битву, зная заранее, что нет шансов выиграть ее? Только для того, чтобы не сидеть сложа руки?

— И что ты посоветуешь? Спокойно жить во тьме дальше, радуясь тому, что у тебя есть, где спать и что есть?

— Нет. Сделать то, что делает полководец перед сражением. Перед тем, как повести свои полки в атаку, он должен узнать, где враг и что он из себя представляет.

— Но это невозможно!

— Тогда нужно подождать. Пока враг сам не раскроет себя…

— Можно прождать всю жизнь.

— Нет, Рафи. Ты узнал о существовании этого человека. И это произошло не просто так. Ничто не происходит просто так. Каждое событие имеет свой смысл, хотя он сразу может быть и не понятен. Тебе в руки дали конец ниточки. Ты можешь дернуть за нее изо всех сил и оборвать. Можешь отпустить, не зная, что с ним делать… Но если ты хочешь узнать, что находится на другом ее конце, тебе нужно потянуть за нее очень осторожно… Медленно и аккуратно распутать все узелки на ней, ни на секунду не выпуская эту ниточку из рук. Это единственный способ дойти до противоположного конца. Сделай так, и ты увидишь, что в итоге получишь то, что должен был получить.

— Но сколько времени на это уйдет… Может быть, годы… Может быть, вся жизнь…

— В твоих силах потратить это время правильно. Но вот на что ты совершенно неспособен — так это приблизить хоть на мгновение свою победу. Все случается не просто так. И все случается в свой срок. Начало и конец пути даны нам судьбой. Середина же пути — в наших руках.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я дочь шута,

— И что?

— Шуты, Рафи, настоящие шуты, — самые серьезные и знающие люди в мире. Ведь чтобы хорошо шутить, нужно быть на «ты» со многими истинами. Иначе рискуешь попасть пальцем в небо со своей шуткой…

— Никак не могу понять, когда ты говоришь серьезно, а когда смеешься, — проворчал Рафи.

— Зато мне не приходится ломать над этим голову. Ты-то за все время не пошутил ни разу. Не понимаю, как можно быть таким серьезным? Приговоренные к смертной казни и то веселее тебя, Рафи.

— Может быть. Если бы я мог видеть…

— Да, да… Знаменитое «если бы». Как же без него. Без этого величайшего утешения...

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать то, что сказала. Нет лучшего утешения для себя самого, чем слова «если бы». Ими можно оправдать все, что угодно. Но мы сейчас говорим не об этом. Тебе не стоит пускаться в путь, если ты даже не знаешь, в какую сторону идти. Ты рассказывал мне про девушку, ради которой покинул родной дом. Ты ведь так и не нашел ее. Хочешь повторить ту же ошибку?

— Во-первых, это не была ошибка… Я не нашел Марию, зато нашел вас,.. Тебя, твоего отца. Теперь я выступаю на самой большой арене страны. Кем бы я был, если бы остался тогда дома? Даже не хочу думать об этом. А во-вторых, та цыганка, помнишь? Она сказала, что Марии нет ни среди живых, ни среди мертвых. Поэтому я и не смог найти ее.

— Ни среди живых, ни среди мертвых? Что это значит? — удивленно спросила Вероника.

— Я и сам не понимаю… Еще одна загадка.

— Ты... Ты часто вспоминаешь о ней?

— Нет, — Рафи покачал головой. — Теперь уже нет. Иногда мне кажется, что ее вообще не было… Что это всего лишь моя фантазия. Какая-то тень…

Они помолчали.

— Ну, ладно, матадор, тебе нужно отдохнуть перед завтрашним боем. Последний бой в столице… Ты должен показать им все, на что способен. Чтобы тебя здесь запомнили надолго.

— Да… Твой отец сказал, что я могу стать легендой, — усмехнулся Рафи. — Если останусь слепым…

— Легендой? Может быть. Да, наверное, так и есть… Но ты не знаешь, что лучше, — быть слепой легендой или…

— Просто человеком, который может видеть.

— Да, именно это я и хотела сказать. Значит, перед тобой выбор?

— Ну да… Правда, после твоих слов я уже сомневаюсь и в том, что стоит куда-то спешить. Ничего не знаю, — Рафи опустил голову. — Все так сложно…

—Ты справишься.

— Надеюсь.

— Главное — не спеши. Помни, что ниточка может оборваться, если ты будешь неосторожен. А сейчас спокойной ночи, матадор.

— Спокойной ночи, — устало ответил Рафи.

Несмотря на разговор с Вероникой, мрачное предчувствие не покинуло его. Наоборот, уже засыпая, он вдруг понял, что именно завтра должно что-то произойти.

Но утро прошло как обычно. Рафи встал рано, позавтракал и провел несколько часов на заднем дворе гостиницы, в закрытом от любопытных глаз закутке, работая нал своими уже ставшими знаменитыми верониками и полуверониками. За этим занятием он почти перестал думать о своем предчувствии. В конце концов, все это может быть просто из-за усталости.

Его третий бой должен был состояться днем. Само по себе это говорило о многом. Днем в столице выступали только самые лучшие тореро, любимцы публики, на работу которых собирался посмотреть весь город. Вечер — время для неудачников и начинающих, еще не успевших себя проявить матадоров. Первые два боя Рафи провел как раз вечером, при свете многочисленных факелов. Самому Рафи было все равно, когда выступать, хотя он знал по разговорам других эспада, что сражаться вечером не только не слишком почетно, но еще и опасно. Намного опаснее, чем днем. Дрожащий, мечущийся свет факелов играл плохую шутку с тореро. Часто они принимали колебание тени за начало атаки быка и делали неверное движение. Для слепого Рафи это не было проблемой. Но все же, когда он узнал, что выступать его пригласили днем, он обрадовался. Это означало, что столица приняла его.

• Предыдущая
• 13/37
• Следующая