Точка зрения (Юмористические рассказы писателей Туркменистана) (сборник) - Меляев Ходжанепес - Страница 41

Приезжает как-то бухгалтер одного из районных учреждений. Шелковичных червей, по-видимому, он до этого видел только на картинке. А когда увидел живых — остановился в отдалении, близко и подойти боится. А они только что очнулись от пятого сна и хрумкают листья тутовника так, что треск на все помещение разносится. Долго смотрел на них удивленный представитель, а потом повернулся ко мне и говорит:

— Вот жрут, паразиты!

Потом осмелел и подошел к нарам. Взял ветку тутовника и ткнул в бок червяка-шелкопряда:

— Перестань, тунеядец, взбесился ты, что ли?

А тунеядцу хоть бы что. Очистил один лист, за другой принялся.

Постоял представитель, покачал головой и ко мне подошел:

— Яшули, где председатель?

— Где-то здесь, неподалеку. Скоро должен прийти.

— Яшули, сколько раз давали шелкопрядам листья тутовника?

— Раза два-три…

Он вытащил из кармана блокнот, прочитал нужную страницу и сказал:

— Два-три раза? Вот поэтому они у вас так и жрут, словно волки голодные. Ведь за это время надо было раз пять покормить.

— Покормили бы и пять раз, да не успели…

— А чем же вы здесь занимаетесь? Спите, что ли?

— И спим, бывает…

Снова посмотрел он в блокнот и говорит:

— А сколько раз их поили?

Тут я окончательно убедился, что с шелкопрядом наш представитель дело имеет первый раз.

— Последний раз вчера вечером поили, — говорю.

Возмутился представитель:

— Как, с вечера они ничего не пили?

— Да, — вздохнул я, подтвердив самые черные его подозрения. — С вечера, бедняги, ни капли воды не видели…

— Эх, яшули, яшули… Как погляжу я, в вашем колхозе совсем никакого порядка нет!

— А вы председателю скажите, — кротко посоветовал я. — Мое дело маленькое: убирать помещение да следить, чтобы с дровами перебоев не было…

— А что? И председателю подскажем! Поправим! — задорно воскликнул он и, порхнув молодым петушком, поспешил поправлять председателя…

Понял я, что кто-то над ним подшутил. Мол, обязательно проследи, чтобы шелкопряды вовремя напоены были. А то в колхозах воду экономят, а от этого ущерб шелководству.

Откуда же было бухгалтеру конторы «Вторчермет" знать, что шелкопряды воду не пьют?

Долго смеялись над этим случаем в колхозе. Зайдет кто-нибудь ко мне, посмотрит на шелкопрядов и говорит:

— Вот жрут, паразиты! Яшули, а сколько раз вы их поили?

Тут уж и мне не удержаться от улыбки…

Но были случаи, когда становилось не до шуток.

Как-то ранней весной, не помню, в каком году, собрались мы, члены правления, и обсудили вопрос о подготовке помещений для шелковичных червей. В тот год план их разведения был увеличен, поэтому решили отдать нм складское помещение в старом поселке, два помещения новых, которые предназначались сперва под коровник. Все это, конечно, предварительно побелить, продезинфицировать и подготовить.

Так и сделали. Приобрели печи, запаслись дровами, привезли лес для нар. Был только один недостаток: помещения несколько уже, чем полагается, да и потолки пониже. Конечно, в просторных помещениях и светлей, и воздуха больше. Но где их взять? Не по щучьему же велению… Ну и вынуждены были довольствоваться имеющимися, вполне приличными.

В тот день, когда мы получили грену[10], явился представитель из района — щупленький, чернявенький, на бритой голове туркменская тюбетейка. Он оказался работником отдела шелководства, поэтому, как только вышел из машины, сразу же вытащил из сумки рулетку, тетрадь и пошел измерять помещения для шелковичных червей. Измерял и вдоль и поперек, что-то записывал в тетрадке, а потом приказал:

— Перенести!

Председатель Курбан-ага не понял приказа:

— Что перенести?

— Нары перенести.

Курбан-ага подумал, что представитель шутит, и решил поддержать его шутливый тон:

— Вместе с помещением?

Но представитель не шутил, и вопрос этот ему очень не понравился. В его планы, видимо, не входило фамильярничать с председателем. Он многозначительно поглядел на Курбан-агу (а взгляд так и кричал: «Да как вы смеете позволять такие шутки в присутствии представителя района?») и сухо заметил:

— Можете и с помещением, если есть желание, — это дело ваше. Только новое помещение по размерам должно соответствовать инструкции.

Председатель сразу посерьезнел, даже несколько растерялся и стал объяснять, как мог:

— У нас нет такого помещения, товарищ представитель, а новое мы сейчас не в состоянии построить. Все, что могли, — сделали.

— Клуб можно использовать…

— Ну кто же разрешит отвести под червей клуб? — присоединился к разговору я.

— Я разрешаю! — вспылил представитель. — Что, нас прислали сюда в бирюльки играть? Разрешаю и приказываю! А кто спросит, скажите, что представитель района Кер-тиков указал. Нас сам секретарь послал в колхозы и велел полностью изыскать внутренние резервы. А тут и искать не надо, они на поверхности лежат.

Сколько мы ни возражали, представитель настоял на своем и уехал. Его как работника шелководства решили к одному колхозу не прикреплять — пусть обследует, в каких условиях выращивают шелкопрядов в других хозяйствах…

Делать нечего — приказ надо выполнять. Теперь нары стояли в просторном клубе, а молодежь устраивала танцы под радиолу на лужайке, под его окнами. От других культурных мероприятий вынуждены были совсем отказаться. Зато черви, обласканные изобилием тепла и света, были довольны, и несмолкаемый шелест их челюстей сливался в благодарственный гимн товарищу Кертикову…

А через три дня подкатил на мотоцикле высокий светловолосый парень и, улыбаясь, сказал:

— Здравствуйте! Меня послали вместо Кертикова. Я представитель района в вашем колхозе.

— Очень рады, — сказал председатель, но мне почему-то показалось, что особой радости он не испытывал. — Вот мой заместитель, пройдите посмотрите, — и представил сидящую рядом Бибиджемал. — А я сейчас должен ехать в районный центр на собрание по шелководству.

Представитель, сопровождаемый Бибиджемал, все обошел и вечером снова был в правлении. К этому времени и председатель из районного центра вернулся.

— Башлык-ага, что же это вы натворили? — спросил представитель и сел возле Курбан-аги.

— А что именно?

— Вы еще спрашиваете? Да как же это вас угораздило под шелковичных червей отвести очаг культуры, где воспитательная работа должна бить ключом?

— Представитель заставил. Тот, что до вас был, — ответил председатель.

— Кертиков?

— Да.

Представитель помолчал, пожевал папиросу.

— Но почему же вы-то согласились? Или вам его предложение понравилось?

— Сколько могли, упирались, — сказал председатель. — Да ведь плетью обуха не перешибешь…

— Да вы, как видно, и не пытались перешибить. Гнилую мягкотелость проявили… Насильно никто вас не смог бы заставить. Ну да что уж теперь говорить… Делать надо! Сейчас же перенести нары в прежнее помещение!

«— Пощадите, товарищ представитель! — взмолился Курбан-ага. — Если мы еще раз их перенесем, расходов будет больше, чем дохода от всех этих шелкопрядов. Овчинка явно выделки не стоит…

— Так что, червей держать в клубе? Может быть, они у вас в концертах будут выступать? И это говорите вы мне, заведующему отделом культуры? И серьезно верите, что я это вам разрешу? Никогда в жизни!

Но тут уж заупрямился председатель. Коса нашла на камень.

— Да что же, нам больше делать нечего, как нары туда-сюда таскать? А вас завтра, как Кертикова, отзовут и пришлют другого, так мы опять их сюда потащим? А может быть, их в правлении поставить или по домам колхозников раздать? Баста! Пока не получу прямого указания от первого секретаря райкома, не перенесу!

— Перенесешь!

— Не перенесу!

Долго они спорили. Представитель и так и этак, то с одной стороны к председателю подъедет, то с другой. А тот — ни в какую! Смотрю, под конец представитель откровенно загрустил.