Предвестник шторма - Ринго Джон - Страница 94
- Предыдущая
- 94/174
- Следующая
— В этих дивизиях служат американские граждане, граждане-солдаты. И их семьи и любимые — тоже американские граждане. И эти люди ясно и недвусмысленно поручили мне защищать Соединенные Штаты до последнего вздоха. И, генерал, мы начнем прямо здесь.
— Есть, сэр, — серьезно ответил генерал.
— И не в угоду какой бы то ни было политической целесообразности, но потому, что граждане Соединенных Штатов хотят, чтобы мы защитили эти города. И если мы не выполним волю народа, значит, мы не справились с поручением.
— Да, сэр.
— Вы готовы выполнять эти директивы в меру своих способностей?
— Да, господин президент, — распрямил спину Главнокомандующий. — Я всегда выполнял приказы, даже когда имел четкие и сильные возражения. Это мой долг.
— Очень хорошо, вот моя директива. Наземные Силы Соединенных Штатов воспрепятствуют вторжению послинов в северную часть Вирджинии. Данная оборона будет, несомненно, организована южнее Потомака, и все имеющиеся в распоряжении силы первоначально устраивают оборону внутри и вокруг Базы морской пехоты в Квонтико. Большинство корпусов и так расквартированы там, так что им не придется далеко идти.
Я изложу это письменно и обращусь к нации, зачитав и письменную директиву, и представив обе точки зрения насколько возможно беспристрастно и полностью. Но в конце ответственность за трудное решение я возьму на себя. Вам понятна эта директива?
— Да, сэр. Каково главное намерение? Помимо обороны северной части Вирджинии? Какова главная цель защиты?
— Идея — не уступить ни пяди земли. Последнее место, которое можно потерять, это Арлингтон, но линия обороны должна быть как можно дальше с учетом ограничений по времени и пространству. Первую линию обороны большинство Десятого корпуса организует южнее Ококвана. Это понятно?
— Да, сэр. Внутри и вокруг Квонтико.
— Очень хорошо, генерал. Уинстон Черчилль как-то сказал, что «война слишком серьезное предприятие, чтобы оставить ее генералам». Я не совсем согласен, но я согласен, что есть причина для установления гражданского контроля над военными и что именно по такой причине, а не из-за боязни переворотов. Удачи, и да хранит господь нас всех, особенно несчастные души во Фредериксберге.
Когда генерал вышел из зала ситуаций, президент посмотрел на министра обороны, который все еще кипел.
— Генерал Тэйлор не слишком высокого мнения насчет «Передовой Обороны», не так ли?
— Нет, господин президент, совсем невысокого, — согласился министр сквозь сомкнутые зубы. — Не могу поверить, что вы позволили ему говорить вам такие вещи.
Эдвардс кивнул.
— Он стал довольно популярным. Под его управлением в войсках произошли большие изменения.
— Итак, — сказал министр, — вы хотите сказать, что нам придется согласиться с его вздором?
Президент подался вперед и крепко сжал подлокотники кресла.
— Я хочу сказать, что вашему другу Олдсу лучше хорошо знать, о чем он говорит.
40
Фредериксберг, Вирджиния, Соединенные Штаты Америки, Сол III
10 октября 2004 г., 06:14 восточного поясного времени
Треск петард снова пронесся над холмом, когда приземлилась очередная волна шариковых бомб из шестнадцатидюймовых снарядов, и Томми подобрал свой УОП.
— О’кей, давай пройдемся еще раз.
— Мы выпускаем несколько очередей отсюда, — устало сказала Уэнди, — затем отходим в «Алесию».
— Ты идешь первой, я приму на себя огонь, который сможет пробиться внутрь, пока мы бежим. Я бы поменялся с тобой броней, но не думаю, что ты сможешь двигаться в ней достаточно быстро.
— О’кей. — Она посмотрела на стеганую накидку от плеча до колен. — Я тоже так не думаю. Из «Алесии» мы подорвем установленный здесь клэймор.
Она указала на мину, установленную в середине комнаты и направленную на дверь.
— Когда они атакуют «Алесию», мы бежим в подвал, заходим в тоннель, закрываем дыру сейфом при помощи лома и подрываем клэймор в «Алесии», когда они войдут в ту дверь.
— О’кей. Сойдет.
Со стороны пулеметного гнезда на перекрестке наискосок от их позиции донеслась очередь. Огонь вызвал ответный град флетчетт, стену дома усеяли искры рикошетов. М-60 пролаял раз, другой, затем его навеки успокоила гиперскоростная ракета. Взрывная волна от кинетического взрыва на другой стороне улицы вышибла у них воздух из груди.
— О боже, — закашлялась Уэнди от облака пыли, окутавшего улицу, прижала винтовку к плечу и положила ее на подушку.
— Начинаем веселье, — прошептал Томми и вжал УОП в плечо. Он переключился на гранатомет и выбрал слабину спускового крючка.
Когда первая шеренга фаланги послинов вошла на перекресток улиц Чарльз и Джордж-стрит, ее встретил шквал огня. Используя лазерный прицел, Уэнди стреляла короткими очередями на удивление метко для новичка, в то время как с другой стороны улицы пара юных милиционеров лупили быстрыми одиночными выстрелами из своих устаревших винтовок М-14. Настоящими убийцами оказались, однако, пять двадцатимиллиметровых гранат, с помощью которых Томми Санди усеял перекресток мертвыми послинами. Быстро перенося огонь с одной стороны узкой Джордж-стрит на другую, он создал барьер из плоти мертвых и раненых кентавров, которые на мгновение задержали следующих за ними собратьев. К несчастью, вторая шеренга могла разглядеть источник стрельбы.
Град вольфрамово-стальных флетчетт промчался сквозь проемы, через которые двое подростков вели огонь, от каменных стен комнаты отскакивали рикошеты. Томми нырнул вниз и перекатился от окна кувырком через голову.
— Пошли! — заорал он и выскочил через заднюю дверь магазина, забыв прикрыть Уэнди своей броней.
Уэнди устремилась к двери и пошатнулась, когда правая нога отказалась поддерживать ее вес. Она посмотрела вниз и в нарастающем свете дня увидела на икре темное пятно от срикошетившей флетчетты. Она оперлась на «Галил» и похромала к двери.
Томми пригнулся за дверью, водя винтовкой влево и вправо, пока вставлял следующую обойму гранат.
— Давай! — прокричал он сквозь грохот канонады на другой стороне. Когда она не прошла мимо него, он посмотрел назад в комнату. Проблема была очевидна.
— Я смогу, — плача, сказала Уэнди, натыкаясь на мебель, наполовину не видную из-за льющихся от боли слез, а мир вокруг покачивался в серой пелене.
Он посмотрел на нее, и время, казалось, остановилось на мгновение, пока его мозг лихорадочно перебирал альтернативы. Один раз его рука дернулась в направлении «Орла Пустыни» на поясе, затем он внезапно принял решение, переложил штурмовую винтовку в левую руку и взвалил Уэнди на правое плечо. Когда входная дверь задрожала от ударов, он припустил к «Алесии».
Билл Уорт надрывно кашлял посреди обломков своего разрушенного книжного магазина, и по телу расходились все новые волны бесформенной боли. Тяжелое деревянное стропило придавило ему ноги, и его общее состояние свидетельствовало, что он будет не в самой презентабельной позе, когда придет время встретиться с джентльменами с другой планеты.
Однако, что бы ни думал по этому поводу Жан-Поль Сартр, не каждому дано выбирать собственную судьбу. Если ему предстоит встретить последних посетителей Фредериксберга именно таким образом, так тому и быть.
Судя по ощущению неясной слабости и расплывающемуся под грудью пятну, он подозревал, что ему, может быть, и вовсе не удастся лично приветствовать гостей. Чтобы отвлечься от размышлений о превратностях судьбы, он попытался взглядом провести инвентаризацию того, что осталось. Книга возле его правой руки привлекла его взор, и он подтянул ее к себе, несмотря на дискомфорт, который движение вызвало где-то в нижних областях его тела. Не признав сразу обложку, он открыл книгу на титульной странице и был приятно удивлен своим неожиданным открытием.
— Боже мой, — прошептал он, — оригинальный «Копперфильд»! Где же вы прятались, молодой человек?
- Предыдущая
- 94/174
- Следующая
