Семья на выходные - Риммер Кристин - Страница 21
- Предыдущая
- 21/22
- Следующая
— Ты мне не папа, отпусти меня.
Следуя примеру Евы, Джордан потащил мальчика к автостоянке. Утро было морозное и пасмурное. По глубокому, выпавшему прошлой ночью снегу они с трудом пробрались к машине.
Джордан быстро открыл дверцу водительского сиденья и затолкал туда мальчика, потом сел сам.
Уэсли попытался было открыть дверцу, но Джордан тихо сказал:
— Только попробуй.
Уэсли замер, внимательно посмотрел на Джордана и, верно, пришел к выводу, что лучше не перечить. Потом надулся, скрестил руки на груди и через ветровое стекло уставился на серое небо.
Джордан взглянул на ребенка, не зная, что делать дальше, но понимая всю комичность создавшегося положения. Вчера на месте Уэсли был он сам, Ева старалась до него достучаться, найти к нему ключ, вылечить те не видимые никому раны, которые он скрывал, упорно отмалчиваясь, уклоняясь от откровенного разговора.
И что он тогда ощущал? В нем боролись два противоположных чувства: он хотел, чтобы она оставила его венское, и в то же время — чтобы схватила и не отпускала, клялась никогда больше его не бросать.
— Я собираюсь жениться на твоей маме, Уэс.
Ты, я, твоя мама и Лиза будем жить вместе. Одной семьей.
Уэсли молчал. И продолжал смотреть в окно.
— Так будет, обязательно, несмотря ни на что, Уэс.
У ребенка задрожали губы.
— Можешь сопротивляться сколько хочешь, но от этого никуда не денешься. Нас четверо. И мы одна семья.
— Нет! — Уэсли повернулся к нему, маленькое личико исказилось от гнева и возмущения. — Ты мне не папа. Ненавижу тебя. Уходи! Ты злой, ты кричал на маму.
— Иногда, когда людям плохо, они кричат, Уэс.
Как ты сейчас.
— Ну и что? Ты нас бросил. Ты уехал, и я слышал, как мама плакала. Я был у ее комнаты и слышал, что она плачет. Она долго говорила с Рози, а Рози уговаривала ее позвонить тебе, но я не хотел, чтобы она тебе звонила. Я хотел, чтобы ты не возвращался, никогда не возвращался. Ты говорил, что любишь нас, но ты нас не любишь. И скоро опять нас бросишь!
— Нет. — Голос отказал Джордану. Он смотрел на мальчика и, наверное, как никто другой, понимал его чувства. Он знал, что значит быть оставленным матерью, ведь когда-то сам пережил это. Нет, я вас не брошу, — крикнул он.
— Бросишь!
— Нет!
— Бросишь!
— Нет. Клянусь, не брошу!
— Врун, все ты врешь… — И Уэсли принялся его колотить, потому что больше был не в силах справиться со своей болью.
Джордан, не раздумывая, обнял мальчика, у которого уже текли слезы, прижал его к себе и держал, пока Уэсли, громко вопя и бурно сопротивляясь, не выплакал весь свой гнев и всю свою боль.
Не обращая внимания на свирепые вопли Уэсли, Джордан шепотом повторял:
— Послушай, Уэс! Послушай! Да, тогда я вас бросил. Но этого больше не будет. Я всегда буду рядом. Я не уйду. Что бы ты ни делал, я вас никогда не оставлю…
Джордан продолжал говорить, почти не задумываясь, просто дал волю тому, что у него накопилось на душе. Постепенно Уэс стал успокаиваться. Его кулачки разжались, движения стали вялыми. Обессилевший ребенок прильнул к груди Джордана.
— А что, если ты умрешь? — спросил Уэс, все еще всхлипывая.
— Если я умру, меня с вами не будет, и только смерть заставит меня вас бросить. Но я еще долго-долго буду жить, пока ты не станешь взрослым.
— Это правда?
— Поклясться я тебе не могу, но почти уверен, что все так и будет.
Размышляя над его словами, Уэсли с важным видом склонил голову к плечу. Потом молча выскользнул из рук Джордана и, усевшись на свое сиденье, утер нос рукой.
Джордан открыл отделение для перчаток, куда Ева положила коробку с салфетками.
— Возьми.
Уэсли послушно взял салфетку и высморкался.
— Думаю, нам пора возвращаться, — наконец сказал Джордан, — а то твоя мама удивится, что нас нет так долго.
Мальчик еще раз высморкался, кивнув, открыл дверцу, и они побрели по глубокому снегу к больнице.
А когда за ними закрылась входная дверь, Джордан почувствовал, что Уэсли ищет его руку, и вдруг понял, что значит быть по-настоящему счастливым. Чувство, которое вызывало в нем это робкое прикосновение детской ручонки, можно было сравнить лишь с тем, что он испытывал, когда обнимал Еву.
Ева тихо вошла в палату и, встретив темные, точно как у Джордана, глаза Алмы, улыбнулась.
Алма жестом указала на стул, стоящий рядом с кроватью, Ева села, взяла протянутую ей руку, потом посмотрела на Алму: в падающем сверху беспощадном свете на белой ткани подушки были видны все морщинки, все складки ее дряблой шеи, мешки под глазами.
И все же она была красива. Ее сильное и доброе лицо излучало мудрость и терпимость. Такое лицо внушает любовь с первого взгляда, и Лиза лучшее тому доказательство.
— Ева, я…
— Да?
— Я так рада, что Джордан встретил тебя на своем пути.
— О, Алма. — Ева вздохнула. — А я рада, что у него есть вы.
— У меня было много ошибок.
— Все их совершают, но вы для него были всем.
Вы научили его любить.
— Ты мне льстишь, дорогая. Это ни к чему…
— Нет-нет, я говорю от чистого сердца.
— Ладно… — Алма держалась за руку Евы, как будто прикосновение молодой женщины давало ей силы. — Приятно слышать, и все же Джордан человек замкнутый и к себе в душу никого не пускает. — — Да, я это знаю.
— Я думала, у него никогда ни с кем не будет настоящий близости и он не сможет создать семью, и уже смирилась с этим. Но потом он встретил тебя. — Алма поднесла руку Евы к губам и поцеловала. — Я хотела поговорить с тобой наедине, хотела сказать, что я…
— Я вас слушаю…
— Я хочу, чтоб ты знала: лучшей женщины, чем ты, для Джордана невозможно представить. Я всегда ему желала найти такую. Со временем вы будете женаты по-настоящему, но решение должна принять ты, и, какое бы оно ни было, нам придется с ним смириться.
Ева растерялась и, прежде чем заговорить, откашлялась.
— Вы знали это с самого начала?
Алма через силу улыбнулась.
— Знала, но не наверняка, и лишь потом…
— Но вы подозревали…
— Да.
— Откуда же?..
— Совершенно случайно. Я беспокоилась о Джордане. Он позвонил мне в тот день, когда у вас должно было состояться бракосочетание.
Джордан говорил мне, где вы собирались остановиться, и я сразу же перезвонила в отель. Мне ответили, что супруги Максуэйн свой заказ отменили. Было ясно, что-то случилось, но что — я понять не могла, однако решила ни во что не вмешиваться. Потом, когда в День благодарения вы расписывали свой медовый месяц в Тахо, я была почти уверена, что вы там не были. Более того, все эти дни нетрудно было заметить, что у вас что-то не ладится, словно между вами пробежала кошка. И наконец, когда Ниле увидел, что Джордан спит на кушетке…
— О, Алма. Это ужасно. Мы не хотели вас огорчать и…
Махнув рукой, Алма ее прервала:
— Милая девушка, если сердце мое и отказало, то вы с Джорданом тут ни при чем. Конечно, я хочу, чтобы вы поженились, но не стану же я помирать оттого, что у вас что-то не сложилось. Понятно?
— Да. — Ева ей верила. — Да, понятно.
— Ну и хорошо. Так что свои проблемы решайте сами. Молодые всегда должны так поступать и не винить нас, стариков, если у вас что-то не задастся.
Когда Джордан с Уэсли вернулись в приемную, там сидели Луиза, тетя Камилла, тетя Бланш, а также Рональд, второй сын Камиллы.
При появлении Джордана беспокойную Луизу точно прорвало:
— Наконец-то, Джордан. Нам сказали, что у Алмы сейчас Ева. Мы все хотим навестить больную, хотя бы на минутку, потому что у нас мало времени.
Джордан пообещал уладить это, когда вернется Ева.
— Ну ладно. — Луиза взглянула через плечо Джордана. — О боже! Это же Дора с Нэнси! Да еще с детьми. И о чем они только думают?
Обернувшись, Джордан увидел двух женщин с Кэндриком, Филлис и Лизой.
— Не волнуйтесь, — Нэнси поспешила предупредить общее возмущение, — я только подбросила Дору. Мы с детьми едем к тете Дэнис; если хочешь, Уэсли, поедем с нами.
- Предыдущая
- 21/22
- Следующая
