Тайная история американской империи: Экономические убийцы и правда о глобальной коррупции - Перкинс Джон М. - Страница 34

• Предыдущая
• 34/97
• Следующая

Не следовало забывать и о том, что Венесуэла долгое время была союзником США в преодолении нефтяного эмбарго ОПЕК в 1970-х годах. Кроме того, у администрации Буша на тот момент не хватало сил для подготовки военного вторжения в эту страну. У Буша были и более неотложные заботы — война в Ираке и военные действия в Афганистане, набирал обороты очередной израильско-палестинский конфликт, пошатнулось положение королевской семьи Саудов, возникли политические проблемы в Кувейте, активно наращивал военную мощь Иран.

А в Латинской Америке между тем тоже происходили события, мало радовавшие Вашингтон. Триумфальная победа Луиса Инасиу Лула да Силва, в 2002 году избранного на пост президента Бразилии внушительным числом голосов, дала новый импульс национально ориентированным движениям в странах континента.

Луис Инасиу Лула да Силва (или просто Лула), который в 1980 году основал прогрессивную Партию трудящихся, снискал известность как политик, последовательно выступающий за социальные реформы, который намерен направить природные ресурсы своей страны на пользу бедным и требует пересмотра размера задолженности Бразилии МВФ, объявив ее незаконной. Набрав более 60 % голосов избирателей, Лула встал в один ряд с Чавесом, пополнив ряды новой волны «живых легенд» — чрезвычайно популярных национальных лидеров Латинской Америки.

Весть о том, что к власти пришел один из тех, кто поддерживает бесправных и обездоленных, быстро достигла самых отдаленных уголков Бразилии — от высокогорных деревушек в Андах до затерянных поселений индейцев в амазонских лесах. Народы Латинской Америки воспряли духом. Впервые в современной истории они увидели реальную возможность выскользнуть из цепких когтей США, положить конец их безраздельному господству.

Однако особенно сильное впечатление победы Чавеса и Лулы произвели на две страны континента. В обеих коренные жители составляют наибольшую долю населения, и обеим принадлежат огромные нефтяные и газовые богатства, столь желанные для корпоратократии. Это как раз те две страны, с которыми меня связывают самые тесные узы личных симпатий и дружбы, — Эквадор и Боливия.

В книге «Исповедь экономического убийцы» я уже рассказывал о своем общении с Хайме Рольдосом Агилера, университетским профессором и адвокатом, который в 1979 году стал первым демократически избранным президентом Эквадора после длинной череды диктаторов — ставленников корпоратократии. Встав у руля государства, Рольдос немедленно начал претворять в жизнь свои предвыборные обещания обуздать нефтяные компании и использовать природные богатства страны в интересах бедных слоев населения.

Испытывая симпатии к Рольдосу, я тогда стал бояться, что, если он не будет подчиняться указке экономических убийц, на него натравят «шакалов». Мои страхи, к сожалению, материализовались — 24 мая 1981 года Хайме Рольдос погиб в авиакатастрофе. На следующий день латиноамериканские газеты поместили сообщение об этом на первых полосах. Набранные огромными буквами заголовки гласили: «Президент убит ЦРУ!»

Сейчас, спустя десятилетие, ситуация в стране изменилась, но политика осталась прежней. После запоминающегося путешествия с Эхудом к шуарам, а затем создания общественных организаций Dream Change и Pachamama Alliance я стал все отчетливее понимать, что на протяжении 1990-х годов в Эквадоре зрели какие-то сложные глубинные процессы, пока еще не проявившиеся на поверхности.

«Шакалы» сделали свое дело — физически устранили Рольдоса, но решать насущные проблемы этой страны Соединенные Штаты почему-то не спешили. Однако когда Эквадор стал вторым по величине поставщиком нефти в США из этого региона, его социально-экономические проблемы приобрели небывалую остроту. Поляризация населения усиливалась, разрыв между богатыми и бедными превратился в пропасть.

Уникальную природу безжалостно разрушали, системы здравоохранения, образования и прочие социальные услуги пребывали в упадке. Сильнее всего страдало коренное население. Правительство и нефтяные компании сгоняли местные племена с их исконных земель. Те же, кто отказывался подчиниться давлению, с болью наблюдали, как вырубают деревья, расчищая место для нефтяных вышек, как реки превращаются в ядовитые сточные канавы.

Давление на местные племена принимало самые разнообразные формы. Одна из них во всей полноте открылась мне в очередной приезд на Амазонку. Молодой шуар по имени Тундуам рассказал, что собирается покинуть племенную общину. «У меня способности к языкам — так говорят специалисты нефтяной компании, — объяснил он. — Они хотят отправить меня в их школу изучать английский, а за это посулили взять потом на работу. Но я что-то беспокоюсь. Тсентсак сделал, как они говорили. Вот только теперь его имя не Тсентсак, а Джоэл. Они велят ему писать статьи в газеты против таких организаций, как ваши Dream Change, Pachamama и другие, которые помогают нам бороться с нефтяными компаниями. А еще ему велят говорить, что наш народ избрал его представителем всех шуаров, и теперь он должен подписывать разные бумаги, по которым наши земли отходят нефтяным компаниям. Они грозят посадить его в тюрьму, если он откажется».

«И что он сделал?» — спросил я.

«А что он мог сделать? Он пишет все эти статьи и подписывает какие-то документы».

«Неужели ты хочешь, чтобы и с тобой случилось такое?» — спросил я у Тундуама.

В ответ он только пожал плечами. «Мне хочется выучить английский и зарабатывать кучу денег. Все это, — он развел руками, делая жест в сторону леса, — и так погибает. Люди из миссии твердят нам, что надо быть более современными и что мы не можем больше жить жизнью охотников».

Подобные истории только укрепляли мое желание помочь шуарам и их соседям по джунглям — племенам гуаорани, ачуар, куичуа, шивиар и сапаро. Дилемма, перед которой жизнь поставила этих людей, становившихся мне все ближе, подогрела мой интерес к предвыборной президентской кампании 2002 года. Впервые после Рольдоса на пост президента Эквадора претендовал человек, которому, казалось, действительно близки проблемы коренного населения. В то же время он намеревался всерьез противостоять нефтяным гигантам.

Я чуть было не встретился с ним вскоре после этого в затерянном в джунглях городке Шелл, названном по имени нефтяной компании. Мы с группой сотрудников Dream Change ожидали самолета, чтобы вылететь к шуарам, когда стало известно, что в Шелл направляется кандидат в президенты Лусио Гутьеррес.

Это была весьма незаурядная личность, судя по тому, что ему удалось объединить в одной коалиции эквадорских военных и наиболее влиятельные организации, представлявшие интересы коренного населения. Первые поддерживали Гутьерреса, поскольку он в прошлом был их коллегой, отставным полковником. Уважение среди вторых он заслужил тем, что в 2000 году, еще будучи на военной службе, отказался дать своим солдатам приказ разогнать массовую демонстрацию индейцев, которые окружили президентский дворец с требованием отставки тогдашнего главы государства Хамиля Мауада. Вместо этого полковник приказал развернуть полевые кухни, чтобы накормить демонстрантов, а после не препятствовал им взять штурмом здание конгресса.

Отказавшись подчиняться приказу, Гутьеррес тем самым способствовал свержению президента, который успел заслужить ненависть бедных слоев населения Эквадора за открытую поддержку политики МВФ и Всемирного банка, включая крайне непопулярную долларизацию эквадорской национальной валюты сукре. Этот шаг имел самые ужасные последствия для эквадорцев, за исключением горстки самых состоятельных, которые уже позаботились перевести свои деньги на счета иностранных банков, вложили в ценные бумаги и недвижимость за границей[23].

Шелл намеренно был выбран местом встречи кандидата в президенты с избирателями, для которых джунгли были родным домом. Городок вырос на расчищенной от леса территории несколькими десятилетиями ранее, когда здесь начиналось промышленное освоение нефтяных месторождений. Местные племена яростно защищали свои земли от вторжения чужаков, бывали и случаи насилия.

• Предыдущая
• 34/97
• Следующая