Красный истребитель - Рихтхофен Манфред фон - Страница 16

• Предыдущая
• 16/26
• Следующая

Это был еще один случай великолепной английской дерзости. Однако, по моему мнению, противник проявил скорее безрассудство, нежели храбрость. Нужно отличать смелость от идиотизма. Ему во что бы то ни стало надо было сесть, а он предпочел заплатить жизнью за свою глупость.

Очень довольный работой своей красной машины я вернулся в часть. Мои товарищи все еще находились в воздухе и были удивлены, когда мы встретились за завтраком и я сказал им, что у меня на счету 32 машины.

В то же утро юный лейтенант сбил свой первый самолет. Мы веселились и были готовы к дальнейшим битвам.

Затем я ушел, чтобы привести себя в порядок. До сих нор у меня еще не было времени сделать это. Меня навестил мой дорогой друг лейтенант Восс из эскадрильи Бельке. Мы поболтали. Днем раньше Восс сбил свою двадцать третью жертву. Он был следующим за мной в победном списке и являлся моим «самым грозным» соперником.

Когда он собрался возвращаться, я решил составить ему компанию. Мы полетели кружным путем над фронтами. Погода так испортилась, что мы и не надеялись развлечься по пути. Под нами были густые облака. Восс не знал страну и чувствовал себя неуютно. Пролетая над Аррасом, я встретил своего брата, тоже члена моей эскадрильи, который опоздал. Узнав меня по цвету машины, он присоединился к нам. Неожиданно мы увидели вражеский патруль, приближавшийся к нам с противоположной стороны. Мне сразу пришла в голову мысль: «Вот летит номер тридцать три». Несмотря на то что англичан было девять и под нами была их территория, они предпочли избежать боя. Я подумал, что, возможно, мне лучше перекрасить свою машину. Тем не менее мы догнали их (все-таки скорость очень важна для аэропланов).

Я оказался ближе всех к врагу и атаковал одного из них с тыла. К моему величайшему удовольствию, он принял вызов. Радость моя усилилась, когда я обнаружил, что его товарищи оставили его одного. Таким образом, мне предстояла еще одна схватка один на один.

Этот бой был похож на утренний. Мой противник оказался не прост. Он умел летать и был хорошим стрелком, что особенно затрудняло мое положение. Как ни жаль, но я отдавал себе в этом отчет. Выручил меня благоприятный ветер. Он сместил нас обоих в сторону расположения немецких войск26. Мой противник понял, что дело не такое простое, как ему представлялось, нырнул в облако и исчез в нем. Он был близок к спасению.

Но я нырнул вслед за ним и свалился ему как снег на голову, удачно оказавшись у него в хвосте, совсем близко. Мы оба начали стрелять, пока без ощутимого результата. Наконец я попал в него. Я заметил струйку белого дыма. Он должен был сесть, прежде чем его двигатель заглохнет.

Англичанин оказался очень упрямым. Вместо того чтобы признать свое поражение, он продолжал стрелять. Вероятность его поражения возросла, потому что тем временем мы уже снизились на высоту около 300 метров. Однако англичанин защищался точно так же, как его соотечественник в утреннем бою, пока наконец не приземлился. Я пролетел над ним примерно в 10 метрах, чтобы удостовериться, убил я его или нет. Что же сделал этот мерзавец? Он взял пулемет и обстрелял мою машину.

Впоследствии Восс сказал мне, что на моем месте он расстрелял бы англичанина на земле. В общем-то мне и следовало так поступить, потому что противник не сдавался. Он был одним из немногих счастливчиков, избежавших смерти.

В веселом настроении я вернулся к себе и отпраздновал очередной сбитый самолет.

Стояла славная погода. Мы были готовы к вылету. Ко мне пришел человек, который никогда не видел воздушного боя в воздухе. Он уговаривал меня взять его с собой. Ему было чрезвычайно интересно стать свидетелем битвы.

Подсмеиваясь над ним, мы влезли в свои «ящики». Мой товарищ Шефер27 считал, что надо развлечь его. Мы поставили перед ним подзорную трубу и отбыли.

День начался хорошо. Лишь только мы поднялись на высоту 2 тысячи метров, как на нашем пути оказался английский патруль из пяти машин. Мы стремительно, «по-кавалерийски», атаковали его, и вражеский «эскадрон» полег на земле. Никто из наших даже не был ранен. Три вражеские машины врезались в землю, а две сгорели.

В представлении нашего знакомого, наблюдавшего с земли, воздушный бой должен был выглядеть гораздо драматичнее. Наша схватка казалась ему чересчур обыденной до того момента, когда несколько машин попадали вниз, как ракеты. Должен сказать, что сам я привык к виду падающих самолетов, но падение первого сбитого мной англичанина произвело на меня очень сильное впечатление и часто снилось.

После такого «мирного» начала дня мы сидели за плотным завтраком. Все были голодны, как волки. Тем временем наши машины готовили к старту, подносили новые снаряды. И вскоре мы снова отправились в полет.

А вечером с гордостью смогли доложить: «Шесть немецких машин уничтожили тринадцать вражеских аэропланов"28.

Эскадрилья Бельке лишь однажды смогла рапортовать подобным образом. Тогда мы сбили восемь машин. Сегодня же один из нас подавил четырех противников. Героем стал лейтенант Вольф, хрупкий паренек, в котором трудно было заподозрить такого храбреца. Мой брат, Шефер и Фестнер уничтожили по два самолета, я сбил три.

Страшно гордые и жутко уставшие, мы отправились спать. На следующий день под шумное одобрение зачитали официальное коммюнике о наших вчерашних подвигах. На другой день мы сбили восемь вражеских машин.

Как-то раз произошел забавный случай. Мы разговаривали с одним из подбитых и взятых в плен англичан. Конечно, он спросил нас о красном аэроплане, который был известен даже в пехотных частях и прозван «красным дьяволом». В эскадрилье этого англичанина был распространен слух, что красным самолетом управляет девушка вроде Жанны д'Арк. Он был очень удивлен, когда я сообщил, что предполагаемая девушка стоит перед ним, и воспринял это как шутку. Он действительно был уверен, что только девушка могла сидеть в такой экстравагантно раскрашенной машине.

Самое красивое существо в мире – это породистая датская собачка, мой малыш Мориц. Я купил его в Остенде у военного бельгийца за пять марок. Мать щенка была очень красива, и отец также был чистых кровей. Мне разрешили выбрать щенка, и я приглядел самого симпатичного. Цеймер взял другого и назвал его Макс29.

Макс закончил свою жизнь неожиданно, попав под колеса автомобиля. Мориц же долгое время благоденствовал. Он спал вместе со мной в одной постели и получил самое лучшее воспитание. Мы никогда не расставались в Остенде, и я очень привязался к нему. Мориц быстро подрастал, и постепенно мой нежный малыш превратился в огромного зверя.

Однажды я даже взял его с собой в полет. Мориц был моим «первым наблюдателем». Он вел себя очень разумно. Казалось, его интересовало все, когда он взирал на мир сверху. Только механики были недовольны, когда им пришлось чистить после него машину. Зато Мориц был весел.

Морицу больше года, а он все еще ведет себя как дитя. Очень любит играть в бильярд. Попортил много шаров и особенно обшивку на бильярдном столе. У него также была страсть к охоте. Мои механики радуются его спортивным наклонностям, потому что он поймал для них много отличных зайцев. Я же не одобряю его увлечение охотой и каждый раз устраиваю ему взбучку, когда застаю за этим занятием.

У него есть одна глупая черта характера. Он любит сопровождать самолет на старте.

Уже не одна собака летчика погибла от пропеллера. Однажды и он бросился к стартующему самолету. Конечно же он попал в пропеллер, который рассыпался на части. Мориц страшно завыл. Пришлось предпринять то, от чего я прежде отказывался. Мне не хотелось обрезать ему уши. Но одно из них почти полностью было оторвано пропеллером. Пришлось уравнять уши в длине.

• Предыдущая
• 16/26
• Следующая