Ганнибал (др. перевод) - Харрис Томас - Страница 7
- Предыдущая
- 7/106
- Следующая
У Старлинг было четыре дня на то, чтобы оплакать погибшего на ее глазах Джона Бригема. Когда-то давным-давно Джон Бригем кое о чем ее попросил, но она сказала: «Нет». Бригем спросил, останутся ли они друзьями. Он действительно хотел этого. Старлинг ответила: «Да». Она этого тоже хотела.
Она научилась жить с мыслью о том, что на рыбном рынке Феличиана собственноручно убила пять человек. Но в ее памяти постоянно вставал сплющенный между машинами парень из банды. Каждый раз, закрывая глаза, Старлинг снова и снова видела, как он царапает скрюченными пальцами крышу автомобиля и как с крыши на мостовую падает его револьвер.
Однажды она пришла в больницу, чтобы взглянуть на ребенка Эвельды. Там же оказалась и мать Эвельды. Бабка держала внука на руках, готовясь унести его домой. Узнав Старлинг по фотографии, она вручила младенца медсестре и, прежде чем Старлинг успела сообразить, что происходит, изо всех сил ударила убийцу дочери по голове со стороны раны.
Старлинг не стала отвечать ударом на удар. Вместо этого она схватила старуху за руку и, прижав ее физиономией к стеклу родильной палаты, держала до тех пор, пока ведьма не перестала брыкаться. В пылу борьбы бабушка вывозила соплями и слюнями все стекло. По шее Старлинг текла кровь, и от боли кружилась голова. В палате неотложной помощи ей еще раз зашили ухо. Исковое заявление Старлинг писать отказалась, а санитар неотложки проинформировал обо всем «Тэтлер», за что ему и обломились три сотни баксов.
Ей еще дважды пришлось выйти из дома. Первый раз — отдать распоряжения в связи с похоронами Джона Бригема и второй — проститься с ним на Национальном кладбище в Арлингтоне. У Бригема осталось очень мало родичей, все седьмая вода на киселе, и он назвал Старлинг своей душеприказчицей.
Лицо Бригема было настолько изуродовано, что тело пришлось положить в закрытый гроб, но Старлинг до этого успела увидеть останки Джона. В последний путь специальный агент Бригем отправился в своем безукоризненно сшитом мундире офицера Морской пехоты и с Серебряной Звездой на груди. Остальные награды были представлены ленточками.
Когда церемония закончилась, начальник Бригема передал Старлинг коробку с личным оружием Джона, его наградами и предметами, которые находились на его постоянно захламленном письменном столе. Среди этих предметов оказалась и глупейшая, предсказывающая погоду пластмассовая птичка. Птичка ритмично кланялась и пила воду из стакана.
Через пять дней Старлинг предстояло разбирательство, которое могло поставить на ней крест. Ее рабочий телефон молчал, если не считать единственного сообщения от Крофорда, а ей самой после смерти Джона звонить было некому.
Она позвонила лишь своему представителю в Ассоциации агентов ФБР, и тот посоветовал ей не являться на слушание в открытых туфлях и с броскими серьгами в ушах.
Телевидение и газеты ежедневно возвращались к Эвельде Драмго. Средства массовой информации раскручивали эту историю так, как мальчишки крутят дохлую крысу, держа ее за хвост.
Погрузившись в идеальный порядок жилья Арделии Мэпп, Старлинг пыталась привести в такое же состояние и свои мысли.
Искушение потрафить недругам и тем самым попытаться заслужить их одобрение — тот червь, который всегда гложет вас изнутри лишь для того, чтобы вас уничтожить.
Но вот в ее мысли ворвался какой-то посторонний звук, Старлинг попыталась точно вспомнить слова, сказанные ею в автобусе наружного наблюдения. Не наболтала ли она чего-нибудь лишнего?
Снова посторонний звук.
Бригем попросил ее проинформировать остальных об Эвельде. Не проявила ли она тогда враждебности, не очерн…
И снова ход ее рассуждении прервал посторонний звук.
Старлинг вернулась к действительности и поняла, что слышит дверной звонок со своей половины дома. Скорее всего какой-нибудь репортер. Кроме того, она ожидала повестку с требованием явиться в суд по гражданскому иску. Отодвинув занавеску, Старлинг посмотрела в окно и увидела возвращающегося к своему грузовичку почтальона. Чтобы остановить его, ей пришлось выбежать из дома. Став спиной к расположившимся на другой стороне улицы и вооруженным телевиками фотографам, она расписалась за доставленное экспресс-почтой письмо. Это был розовато-лиловый, прошитый шелковой нитью конверт из прекрасной бумаги. Конверт, несмотря на то что ее мысли были заняты совсем другим, пробудил какие-то смутные воспоминания. Вернувшись в дом, Старлинг внимательно посмотрела на адрес, написанный великолепным почерком гравера.
В мозгу Старлинг, заглушая постоянно звучащую там мелодию, раздался сигнал тревоги. По коже живота вдруг забегали мурашки, словно на нее плеснули холодной водой.
Старлинг, взяв конверт двумя пальцами за уголок, отнесла его на кухню. Затем она извлекла из сумочки постоянно находящиеся там белые перчатки для работы с вещественными доказательствами. Положив конверт на твердую поверхность кухонного стола, девушка осторожно пробежала по нему пальцами. Она не сомневалась в том, что, несмотря на плотную бумагу, сможет нащупать батарейку для часов, способную привести в действие детонатор тонкого листа пластиковой взрывчатки. Вообще-то для проверки лучше было бы использовать флюороскоп. Если она откроет конверт, то могут возникнуть большие неприятности. Да, неприятности. Ну и черт с ними!
Старлинг вскрыла конверт кухонным ножом и извлекла из него единственный, шелковистый на ощупь листок бумаги. Даже не взглянув на подпись, она поняла, кто писал это письмо.
Дорогая Клэрис!
С огромным интересом, если не сказать восторгом, я наблюдал за вашим позором и публичным унижением. Подобное отношение ко мне меня никогда не трогало, если не обращать внимания на неудобства, связанные с лишением свободы. Однако вам такая широта взглядов, возможно, несвойственна.
В ходе наших дискуссий, что мы вели в узилище, мне стало ясно, что ваш отец — погибший ночной сторож — играет в вашей системе ценностей огромную роль. У меня создается впечатление, что, положив конец карьере «модельера» Джейма Гама, вы больше всего радовались тому, что подобное мог бы свершить (и вы были способны себе это живо представить) ваш отец.
В данный момент ваши отношения с ФБР приобрели неприятный душок. Не представлялось ли вам, что за вашими успехами с гордостью наблюдает отец? Не рисовали ли вы его в своем воображении начальником департамента (более сильным, чем Джек Крофорд) или даже — ЗАМЕСТИТЕЛЕМ ДИРЕКТОРА ФБР? Не предстает ли он теперь перед вашим мысленным взором стыдящимся своей дочери и надломленным обрушившимся на вас позором? Какой жалкий конец столь многообещающей карьеры! Не ставите ли вы себя на место матери, вынужденной заниматься поденной работой после того, как наркоманы раздробили череп вашего ПАПОЧКИ? Хм-м. Как отражается ваш провал на близких вам людях? Не считаете ли вы, специальный агент Старлинг, что отныне все люди с полным правом станут называть ваших родителей белой голытьбой? Откройте мне всю правду, агент Старлинг.
Прежде чем мы пойдем дальше, подумайте немного над этим опросом.
Теперь я намерен открыть вам глаза на некоторые качества, которыми вы обладаете и которые способны вам помочь.
Пусть вас не слепят слезы, у вас должно хватить духу читать дальше.
Вот упражнение, которое может оказаться полезным. Я хочу, чтобы вы проделали его вместе со мной.
У вас найдется черная чугунная сковорода? Ведь вы родом с южных Аппалачей, и я не могу представить, чтобы в вашем доме не оказалось чугунной сковороды. Поставьте ее на кухонный стол. Включите верхний свет.
Мэпп получила в наследство от бабушки прекрасную чугунную сковороду и часто ею пользовалась. Дно сковороды являло собой черную, никогда не соприкасавшуюся с мылом глянцевитую поверхность. Старлинг поставила сковороду перед собой на стол.
Посмотрите в сковороду, Старлинг. Склонитесь и посмотрите. Если эта сковорода принадлежала вашей маме, что вполне вероятно, то она сохранила в своих молекулах отголоски всех разговоров, состоявшихся в ее присутствии. Обмен мнениями, мелкую раздражительность, смертельно опасные откровения, сообщения о катастрофах, стоны и поэзию любви.
Сядьте за стол, Клэрис. Всмотритесь в сковороду. Если она хорошо обожжена, то похожа на черный омут. Разве это не так? Создается впечатление, что смотришь в глубокий колодец. Вы не можете увидеть там свое лицо в деталях. Но оно ведь там отражается? Верно? Свет горит над вами, лицо затенено, а волосы окружены пылающим нимбом.
Мы все, Клэрис, не более чем производные углерода. И вы, и эта сковорода, и покоящийся в земле, холодный, как эта сковорода, папочка. Все они здесь. Теперь прислушайтесь. Услышьте, как по-настоящему звучат голоса ваших сражающихся родителей, приглядитесь к тому, как они живут. Попробуйте увидеть близких во плоти, а не в тех образах, которые разрывают ваше сердце.
Почему ваш отец перестал быть помощником шерифа, вечно ссорившимся с судебными крысами? Почему ваша мама убирала в мотелях, чтобы поддержать вас? Пусть ей это и не удалось до конца.
Какие наиболее живые воспоминания связаны у вас с кухней? Не с больничными койками, а именно с кухней.
- Предыдущая
- 7/106
- Следующая
