Ганнибал (др. перевод) - Харрис Томас - Страница 28

• Предыдущая
• 28/106
• Следующая

В коридоре у дверей салона Пацци увидел Риччи, своего бывшего одноклассника, а ныне профессора. Профессор отчаянно чихал, так как не выносил алебастровой пыли. Слегка придя в себя, Риччи поднял слезящиеся глаза на Пацци и сказал:

— Грызутся, как всегда. Если ты пришел в связи с исчезновением хранителя палаццо Каппони, то они как раз дерутся за его место. Сольято хочет, чтобы должность отдали его племяннику. А на ученых сильное впечатление произвел тот человек, которого они месяц назад временно назначили на этот пост. Его зовут доктор Фелл. Ученые мужи желают оставить его навсегда.

Профессор Риччи стал хлопать себя по карманам в поисках бумажных салфеток, а Ринальдо Пацци переступил через порог исторического помещения, стены которого были сплошь расписаны золотыми лилиями. Широкие полотнища, прикрывающие две стены салона, несколько приглушали стоявший там шум.

Речь держал известный апологет непотизма профессор Сольято, пытаясь компенсировать недостаток аргументов громкостью голоса.

— Переписка семьи Каппони, — гремел он, — уходит корнями в тринадцатый век. Доктор Фелл может держать в своих руках — не итальянских руках, смею заметить, — послание от Данте Алигьери и даже не догадываться об этом. Вы распознаете записку Данте, доктор Фелл? Полагаю, что нет. Вы, коллеги, проверили его знания средневекового итальянского языка, я не могу не согласиться с вами в том, что они превосходны. Но… только для straniero. Для иностранца. Кроме того, позволительно спросить, насколько ему известны те выдающиеся личности, которые жили во Флоренции в предшествующее Ренессансу время? Думаю, что неизвестны или известны весьма слабо. Вы представляете, что может случиться, если в библиотеке Каппони он обнаружит рукопись… Гвидо Кавальканти[23], например. Распознает ли доктор Фелл ее? Считаю, что и в этом случае ответ будет отрицательный. Не могли бы вы, достопочтенный доктор, лично ответить на эти вопросы?

Ринальдо Пацци обвел взглядом помещение, но среди присутствующих не увидел никого, кто мог бы быть доктором Феллом, хотя лишь час назад изучал фотографию этого человека. Не заметил он доктора потому, что тот не сидел вместе с остальными. Пацци вначале услышал голос Фелла и лишь потом увидел его.

Доктор Фелл, повернувшись спиной к оратору и аудитории, неподвижно стоял в тени большой скульптуры Юдифи и Олоферна. Он говорил, не меняя положения, и было трудно понять, кто произносит слова — Юдифь, занесшая меч над головой опьяневшего царя, Олоферн, которого дама свободной рукой тянула за шевелюру, или сам невысокий и изящный доктор Фелл, стоящий рядом с бронзовым творением Донателло. Звук его голоса прорезал шум, как лазерный луч прорезает клуб дыма, и болтающие между собой члены обоих комитетов мгновенно умолкли.

— Первый сонет Данте, в котором поэт живописует свой странный сон о Беатриче Портинари, Кавальканти отметил публично, — сказал доктор Фелл. — Впрочем, нельзя исключать того, что он делал это и приватным образом. Если он и писал кому-то из Каппони, то адресатом скорее всего был Андреа — более образованный, нежели его братья. — Доктор Фелл выдержал долгую паузу, показавшуюся всем бесконечной, а затем, повернувшись лицом к аудитории, продолжил: — Вы знакомы с первым сонетом Данте, профессор Сольято? Вы его читали? Сонет привел Кавальканти в восхищение и вполне заслуживает вашего внимания. Вот он, или, скорее, большая его часть:

А теперь послушайте, как сонет звучит на ином инструменте, на языке народа, на языке, который сам Данте называл вульгарной элоквенцией, или красноречием простонародья:

Даже самые придирчивые ревнители флорентийских традиций, собравшиеся в украшенном фресками салоне, не смогли устоять, услышав сонет Данте, прочитанный доктором Феллом на безукоризненном старотосканском наречии. Раздались аплодисменты, а самые чувствительные участники ареопага со слезами на глазах бросились поздравлять доктора Фелла. Одним словом, доктор Фелл был назначен хранителем палаццо Каппони, и оставшийся в одиночестве профессор дымился от злости. Был ли доволен своей победой доктор Фелл, наверняка сказать нельзя, так как доктор снова повернулся к публике спиной. Но профессор Сольято еще не капитулировал окончательно, — Если он такой специалист по Данте, то пусть прочитает лекцию о Данте перед «Студиоло». — Последнее слово Сольято прошипел так, словно речь шла об инквизиции. — Пусть он предстанет перед ними extempore[24], в следующую пятницу, если пожелает.

Речь шла, конечно, не об инквизиции, а о чем-то к ней весьма близком. Так называлась небольшая группа самых яростных ортодоксов, уничтоживших немало научных репутаций. В первый раз группка собралась в палаццо Веккьо в небольшом, изящно украшенном кабинете, именуемом «Студиоло»[25], что и дало ей это необычное название. Подготовка к выступлению перед этими людьми была довольно муторной работой, а появление в «Студиоло» грозило неприятностями. Дядя Сольято поддержал предложение племянника, зять Сольято потребовал голосования, а сестра профессора мгновенно внесла результаты в протокол. Предложение Сольято прошло. Назначение доктора Фелла состоялось, но при том условии, что его поддержит группа «Студиоло».

Комитеты получили нового хранителя палаццо Каппони, по старому они не скучали и поэтому едва цедили слова, отвечая на вопросы впавшего в немилость Главного следователя Пацци. Ринальдо Пацци держался просто восхитительно.

Как всякий хороший следователь, он сумел обратить неблагоприятные обстоятельства себе на пользу. Во-первых, кто больше всех выиграл от исчезновения прежнего хранителя? Пропавший был холостяком, всеми уважаемым ученым и вел весьма размеренный образ жизни. У него имелись кое-какие сбережения. Впрочем, ничего особенного. Самой большой ценностью для старика были его работа и право жить в чердачных помещениях палаццо Каппони.

И вот перед ним был новый хранитель, получивший назначение после тщательной проверки его познаний в истории Флоренции и степени владения архаичным итальянским языком. Пацци изучил заполненные доктором анкеты и познакомился со свидетельством о состоянии его здоровья, заверенным Национальной медицинской ассоциацией.

Когда члены комитетов уже начали застегивать свои портфели, чтобы отправиться по домам, Пацци подошел к свежеиспеченному смотрителю.

— Доктор Фелл!

— Слушаю вас, коммендаторе.

Новый хранитель был невелик ростом и ладно скроен. Верхняя часть стекол его очков была слегка затемнена, а темный костюм прекрасно сшит, даже по итальянским стандартам.

— Меня интересует, встречались ли вы когда-нибудь прежде со своим предшественником? — Антенна опытного полицейского была настроена на волну страха у собеседника.

• Предыдущая
• 28/106
• Следующая