Ганнибал (др. перевод) - Харрис Томас - Страница 17

• Предыдущая
• 17/106
• Следующая

— Вам приходилось держать в руках досье доктора Лектера?

— Естественно.

— Вы не помните, были ли там рентгеновские снимки? Хранились ли снимки вместе с историями болезни или их держали отдельно?

— Вместе. В одной папке. Снимки размерами часто превосходили размеры папки, и это причиняло массу неудобств. У нас были рентгенограммы, но часть снимков больничный рентгенолог хранил у себя. Я не помню, где находился снимок доктора Лектера — у нас или у него. У нас была его кардиограмма, и Фред часто демонстрировал пленку посетителям. В тот момент, когда доктор Лектер — я не хочу даже называть его доктором — напал на бедняжку сестру, он был весь опутан проводами кардиографа. Вы не представляете, его пульс, когда он на нее набросился, нисколько не участился. Санитары стали его от нее оттаскивать и сломали ему плечо. Поэтому и пришлось делать снимок. По моему мнению, им не следовало ограничиваться плечом.

— Не могли бы вы мне позвонить, если вспомните, где находится история болезни доктора Лектера?

— Мы проведем то, что именуется… общим поиском, — сказала мисс Кори, с трудом вспомнив термин. — Однако большую часть папок выбросили. Не мы, правда, а люди из подвала.

Наблюдая за тем, как мисс Кори тяжелой поступью покидает кафетерий, Старлинг потягивала кофе. Толстый фаянс чашек потрескался. Чашки протекали, и ей, чтобы не облиться, приходилось все время держать у подбородка салфетку.

Затем Клэрис Старлинг попыталась проанализировать свое состояние. Она чувствовала, что ей в себе что-то не нравится. Может быть, ей просто не хватает стиля? Может быть, ее раздражает собственное безразличие к радующим глаз предметам? Все же скорее всего ей действительно следует обрести свой стиль. Даже высокомерное поведение лучше, чем ничего. Высокомерие — не что иное, как заявление о себе. Другое дело, будет это заявление услышано или нет.

В надежде исправить положение Старлинг попыталась обнаружить в себе признаки снобизма. Из этого, однако, ничего не получилось. Размышляя о стиле, она вспомнила Эвельду Драмго. В этой женщине стиля было больше, чем достаточно. Когда Старлинг это вспомнила, ей вдруг очень захотелось выйти из кафетерия точно такой, какой она была всегда.

Итак, Старлинг оказалась в том же месте, где когда-то начинала, — в больнице для невменяемых преступников города Балтимор, ныне бездействующей. Старое коричневое здание, юдоль скорби, стоит с решетками на окнах, цепями на дверях и испещренными графитти стенами. Оно тоскливо ждет того момента, когда наконец явится чугунный шар, чтобы его разрушить.

Больница начала катиться под откос задолго до того момента, когда во время отпуска исчез ее директор, доктор Фредерик Чилтон. Вскрывшиеся после этого растраты, ошибки в управлении наряду с обветшалостью здания привели к тому, что финансирование больницы было прекращено. Некоторых пациентов перевели в другие лечебные учреждения штата, некоторые из них успели умереть, а часть бродила по улицам Балтимора. Это были жертвы неудачной программы амбулаторного лечения. Вливания торазина превратили их в зомби. И никто не знает, сколько из них погибло от мороза холодными зимними ночами.

Лишь оказавшись перед входом в старое здание, Клэрис Старлинг поняла, что, прежде чем прийти сюда, она приложила максимальные усилия для того, чтобы исчерпать все другие возможности. Ей очень не хотелось еще раз возвращаться в это место.

Сторож опоздал на сорок пять минут. Это был пожилой мужчина плотного телосложения, со стучащим о мостовую протезом вместо ступни и прической, распространенной в Восточной Европе. Стригся он, судя по виду его волос, дома. Хрипло дыша, страж провел Старлинг к боковой двери, расположенной на несколько ступеней ниже уровня тротуара. Вандалы давным-давно украли врезной замок, и дверь была закреплена цепью с двумя висячими замками. Старлинг обратила внимание на то, что звенья цепи покрыты толстым слоем пыли. Торчащая из трещин на ступенях трава щекотала ее лодыжки. Сторож долго возился с ключами. День клонился к вечеру, небо было затянуто облаками, и предметы не отбрасывали тени.

— Я не есть знающий здание хорошо. Я всего лишь проверять пожарный тревог.

— Вы не знаете, где могут храниться документы? Не видели шкафов с папками или отчетами?

— После госпиталь они здесь еще несколько месяцев чего-то лечить. Отнесли все в подвал. Кровати, белье и еще что-то. Не знаю что. Там, где низ, есть очень плехо для моей астма. Плесень. Очень плехой плесень. Матрасы покрывать плесень, кровать тоже покрывать. Я не мочь там дышать. А ступени — целый ад для ног. Я вам все показать бы, но…

Старлинг была бы рада даже обществу старца, но он слишком замедлил бы все действия.

— Не надо. Отправляйтесь к себе. Где ваша база?

— Дальше по кварталу. Там, где раньше быть бюро выдачи шоферский лицензия.

— Если я не вернусь через час…

— Рабочий день кончаться мне через полчаса, — сказал он, бросив взгляд на часы.

С этим проклятым восточноевропейским подходом надо кончать!

— Вы, сэр, будете ждать меня в вашей конуре с вашим комплектом ключей. Если я не вернусь через час, позвоните по номеру, напечатанному на этой карточке, и сообщите о том, куда я направилась. Если вас не окажется на месте, когда я вернусь, если вы закроете контору и уйдете домой, я лично доложу об этом вашему начальнику. Кроме того… Кроме того, вас проверит налоговая служба, а Бюро иммиграции и… натурализации снова обратится к вашему делу. Вы меня поняли? Я хотела бы услышать ваш ответ, сэр.

— Я обязательно стать вас ждать. Само собой. Вам не надо говорить такой вещь.

— Весьма вам признательна, сэр.

Сторож, цепляясь большими руками за железные перила, вытащил себя на тротуар. Старлинг слышала, как постепенно затихает неровный стук его протеза. Она толчком открыла дверь и оказалась на площадке пожарной лестницы. Через высокие, закрытые решетками окна лестничной клетки едва пробивался серый свет. Старлинг не знала, как поступить: повесить ли на цепь замки или оставить дверь открытой, на тот случай, если потеряются ключи. В конечном итоге она пришла к компромиссу и завязала цепь узлом.

В прошлый раз, когда ей предстояла встреча с доктором Лектером, Старлинг входила через главный вход, и сейчас ей прежде всего надо было определить, где она находится.

По пожарной лестнице Старлинг вскарабкалась на первый этаж. Матовые стекла почти совсем не пропускали свет, и в помещении царила полутьма. С помощью своего мощного ручного фонаря она отыскала выключатель и зажгла верхний свет. В искореженной, косо висевшей люстре загорелись три лампы. На столе регистратора лежал пучок растрепанных телефонных проводов.

Вандалы с распылителями черной краски не оставили своим вниманием первый этаж. На стене приемного отделения был изображен восьмифутовый фаллос с мошонкой, под которым стояла подпись: ФАРОН МАМА, ПОДРОЧИ МЕНЯ.

Дверь в кабинет директора была нараспашку. Старлинг остановилась на пороге. Именно сюда пришла она, выполняя первое задание ФБР. Тогда она еще училась и свято верила во все, что ей вдалбливали в голову. Она считала, что если ты хорошо справляешься со своим делом, умеешь выполнять работу с минимальными затратами средств и сил, ты будешь востребован и принят в команду вне зависимости от национальности, расы, вероисповедания или цвета кожи. При этом не будет иметь значения, ходил ли ты в ту же школу, в которой учились твои коллеги, или нет. Теперь же из всего символа веры у Старлинг сохранился лишь один пункт. Она верила в то, что способна выполнить любую работу с минимальными затратами сил и средств.

На этом месте директор больницы Чилтон предложил ей свою сальную руку. Здесь он подслушивал и пытался обмениваться секретами. Именно здесь, считая себя таким же умным и ловким, как Ганнибал Лектер, он принял решение, позволившее Лектеру бежать, прихватив с собой столько жизней.

Стол Чилтона остался на месте, но стул украли, поскольку его малые размеры позволяли это сделать. Ящики стола были пустыми, если не считать одной раздавленной таблетки алка-зельцер. В кабинете остались два шкафа с выдвижными ящиками для хранения досье. Ящики были снабжены примитивными замками, и бывший технический агент Клэрис Старлинг открыла их менее чем за минуту. В нижнем ящике обнаружились сухой сандвич в бумажном пакете и три бланка опросного медицинского листа. В другом ящике оказались таблетки, придающие дыханию свежесть, тюбик тоника для волос, расческа и несколько презервативов.

• Предыдущая
• 17/106
• Следующая