Черное воскресенье (др. перевод) - Харрис Томас - Страница 6
- Предыдущая
- 6/78
- Следующая
За спиной секретарши, в крохотном кабинете посреди лабиринта таких же клетушек, Гарольд Птоу ждал Майкла Ландера. Птоу получил уже двенадцатую категорию и рассчитывал на повышение по службе. Он рассматривал свое назначение в спецотдел по делам военнопленных как награду и поощрение.
На новом месте Гарольду Птоу пришлось прочесть довольно много специальной литературы. В горе наставлений по административной практике оказалось одно, написанное психиатром — консультантом при главном военном враче ВВС. В наставлении говорилось: «Человек, в течение длительного времени подвергавшийся жестоким насилиям, переживший унижения, изоляцию, физические лишения, не может избежать глубокой депрессии, порожденной подавляемым в течение долгого времени гневом. Вопрос лишь в том, когда и в какой форме проявятся его депрессивные реакции».
Птоу собирался изучить все наставления, как только выберет для этого время. Послужной список, лежавший перед ним на столе, был весьма впечатляющим. В ожидании Майкла Ландера Птоу просмотрел бумаги еще раз.
Ландер, Майкл Дж., 0214278603. Корея, 1951. Краткосрочные курсы подготовки офицерского состава ВМФ. Окончил с отличием. Курсы воздухоплавания (пилотирование аппаратов легче воздуха), Лейкхерст, Нью-Джерси, 1954. Высочайшие показатели. Представлен к награде за исследования летательных аппаратов в условиях обледенения. Экспедиция ВМФ к Северному полюсу, 1956. Переведен на штабную работу в связи с сокращением программ использования аппаратов легче воздуха в ВМФ, 1964. Рапорт о переводе в вертолетные части, 1964. Вьетнам. Два срока. Сбит под Донгхоем, 10 февраля 1967. Шесть лет в лагере для военнопленных.
Птоу казалось странным, что офицер с таким послужным списком пожелал выйти в отставку. Что-то здесь было не так. Птоу помнил закрытые слушания дел военнопленных после их возвращения на родину. Может, лучше не спрашивать Ландера, почему он ушел в отставку?
Он взглянул на часы. Три сорок. Парень опаздывает. Птоу нажал кнопку селектора и, когда секретарша отозвалась, спросил:
— Что, Майкл Ландер явился?
— Кто-у, мистер Птоу?
Нарочно ведь рифмует, паршивка, подумал Птоу.
— Ландер, Ландер. По спецотделу. Вам было сказано пропустить его вне очереди.
— Непременно, мистер Птоу.
Секретарша снова углубилась в роман. Без десяти четыре она принялась искать, чем бы заложить книгу, и наткнулась на повестку Ландера. Фамилия на повестке привлекла ее внимание.
— Тридцать шестой, тридцать шестой! — Она позвонила в кабинет Птоу. — Мистер Ландер в приемной.
Птоу несколько удивил вид Майкла Ландера. Тот казался ловким и подтянутым в форме капитана гражданской авиации. Движения его были четкими, взгляд — прямой и острый. А ведь Птоу готовился к тому, что ему придется иметь дело с людьми, глаза которых лишены всякого выражения.
Зато вид Птоу нисколько не удивил Майкла: он всю жизнь ненавидел чинуш.
— А вы прекрасно выглядите, капитан. Я бы сказал, увольнение из рядов пошло вам явно на пользу.
— Явно на пользу.
— И просто замечательно снова оказаться в кругу семьи, верно?
Ландер улыбнулся одними губами:
— С семьей все в порядке, насколько мне известно.
— Как, разве они не с вами? Мне казалось, вы женаты, здесь указано, ну-ка, посмотрим. Ну да. И двое детей, верно?
— Да, у меня двое детей. Я в разводе.
— Простите, пожалуйста. Боюсь, Горман — мой предшественник, который занимался вами, оставил слишком мало сведений.
Горман получил повышение, видимо, за некомпетентность. Ландер пристально смотрел на Птоу, чуть заметно улыбаясь.
— Когда вы оформили развод, капитан Ландер? Мне необходимо занести эту информацию в ваше дело.
Птоу был сейчас похож на корову, мирно пасущуюся у самого края трясины и не подозревающую, какая опасность грозит ей с подветренной стороны, прячется совсем близко, в черной тени.
И вдруг Ландер заговорил. Заговорил о том, о чем и думать-то не мог. Вообще не мог думать.
— Первый раз она подала на развод за два месяца до моего освобождения. Когда Парижские переговоры застопорились, по-моему, из-за выборов. Но не довела дело до конца. Она ушла через год после моего возвращения. Не берите в голову, Птоу, правительство и так сделало для нас все, что было в силах.
— Конечно, конечно, но надо было…
— Офицер ВМФ приходил к ней несколько раз, когда я попал в плен. Маргарет поила его чаем, а он ее консультировал. Существует стандартная процедура подготовки жен военнопленных. Вы-то наверняка об этом знаете.
— Ну, я полагаю, что в отдельных случаях…
— Он разъяснил ей, что среди вернувшихся домой военнопленных особенно часты случаи гомосексуализма и импотенции. Чтоб она знала, чего ей ждать, понимаете? — Ландер понимал, что нужно остановиться. Совершенно необходимо остановиться.
— Лучше было бы…
— Он сообщил ей, что продолжительность жизни у вернувшихся военнопленных примерно вполовину короче средней. — Ландер широко улыбался.
— Но разумеется, должны быть и другие причины, капитан?
— О, конечно, она и раньше погуливала, если вы это имеете в виду. — Ландер рассмеялся. Старая боль рвала сердце, голову сдавило, словно железным обручем.
Зачем тебе расправляться с ними поодиночке, Майкл? И будешь сидеть за решеткой, заниматься онанизмом и петь…
Ландер прикрыл глаза, чтобы не видеть, как пульсирует жилка на шее Птоу.
Птоу собрался было рассмеяться, чтобы снискать расположение Ландера. Но как пуританин он был оскорблен в лучших чувствах вульгарной легкостью, с какой Ландер обсуждал проблемы секса. И вовремя передумал. Это спасло ему жизнь.
Птоу снова взялся за папку с делом.
— Вы консультировались со специалистами по этому поводу?
Казалось, теперь Ландер уже не так напряжен.
— Ну разумеется. В военно-морском госпитале Сент-Олбани, у невропатолога консультировался. Он все шипучку какую-то попивал по ходу дела.
— Если вы испытываете необходимость в дальнейших консультациях, я могу вам помочь.
— Мистер Птоу, видите ли, — тут Ландер подмигнул собеседнику, — вы знаете жизнь, я тоже. Такие вещи случаются сплошь да рядом. Я-то пришел к вам совсем по другому поводу. Я хотел выяснить насчет какой-нибудь компенсации за эту клешню. — И Майкл показал ему изуродованную руку.
Вот теперь Птоу почувствовал себя совершенно в своей тарелке. Он вытащил из папки с делом форму номер 214.
— Поскольку вполне очевидно, что вы не утратили трудоспособность, будет трудновато… Но мы изыщем возможности, — тут он подмигнул Ландеру, — и позаботимся о вас.
Когда Ландер вышел из Управления по делам ветеранов и вдохнул липкий и промозглый нью-йоркский воздух, было уже половина пятого, начинался час пик. Майкл стоял на ступенях крыльца, ощущая, как мокрая от пота сорочка холодит спину, и смотрел, как стекает в воронку метро на Двадцать третьей улице поток покупателей, возвращающихся из магазинов одежды. Он не мог даже представить себе, как войдет в вагон метро вместе с ними и они окружат и сдавят его со всех сторон.
Видимо, многие из служащих управления отпросились с работы пораньше. Они устремились на улицу, раскачав створки распашных дверей и оттеснив Майкла к стене здания. Он чуть было не пустил в ход кулаки. И тут, в этой толкотне, перед ним возник образ Маргарет, он чувствовал ее, ощущал ее запах… Говорить обо всем этом над фанерным конторским столом… Ему надо думать о чем-то другом… И вдруг засвистел чайник. О Господи, только не это, не все сначала… В кишечнике возникла тупая боль, и Майкл потянулся за таблеткой ломотила. Поздно. Ломотил не поможет. Надо найти туалет, скорее. Он пошел назад, в приемную, затхлый, какой-то мертвый воздух паутиной облепил лицо. Майкл был белый как мел, лоб покрывала испарина, когда он отыскал крохотный туалет. Единственная кабина была занята, и еще один человек ждал перед дверью. Ландер повернулся и пошел назад через приемную. Спастический колит — так было записано в его медицинской карте. Лекарственная терапия не показана. Ломотил он подобрал себе сам.
- Предыдущая
- 6/78
- Следующая
