Спор о Сионе - Рид Дуглас - Страница 193

• Предыдущая
• 193/220
• Следующая

Этот любопытный эпизод рисует ещё отчётливее переменчивую и загадочную фигуру Черчилля, больше чем кто-либо иной взывавшего к чести, долгу и верности, и призвавшего свой народ в минуту тяжёлых испытаний отдать свои «кровь и пот, труды и слёзы» во имя этих вечных принципов. На его глазах один из его министров был убит в Палестине, а английские солдаты, замученные и обезображенные еврейскими террористами, повешены как символ иудейской мести на дереве; несмотря на это, он покровительствовал именно такому субъекту, как Уингейт, при его жизни, и выделил его память для особого почтения после его смерти. Заметим, что тот же Черчилль, ещё до этих событий, работая над биографией своего знаменитого предка, прекратил свой труд после того, как были опубликованы документы, изобличавшие Джона Черчилля, первого герцога Марльборо в измене: он якобы выдал французам планы нападения на них британского флота. «Выдача планов нашей высадки в Бресте» — писал Черчилль — «оказалась препятствием, которое я не мог преодолеть», и от стыда за измену своего предка он прекратил работу над самым выдающимся из своих литературных произведений, возобновив её лишь после того, как выяснилось, что опубликованные документы были подделкой. Но даже и в этой книге, его понятие верности и долга вызывает сомнения, поскольку в предисловии к ней он одобряет и оправдывает настоящую и вполне доказанную измену герцога Марльборо: выйдя из Лондона во главе армии короля Якова Стюарта навстречу вторгнувшимся немецким и голландским войскам Вильгельма Оранского, он перешёл на сторону врага, в результате чего вторжение в Англию не было встречено ни одним выстрелом с английской стороны. Другими словами, трудно не сделать вывода, что почтение памяти изменника 30 октября 1956 г. (хотя оно и было приказано уже преемником Черчилля, его верным приспешником Иденом) показывает, что ожидание Черчиллем буквального «исполнения сионистских стремлений» высказанное в мае 1953 г., было действительно вполне серьёзным, что бы его слова ни сулили в будущем его народу и государству. Если Западу, как это очевидно известно Черчиллю и его сообщникам, тайно отведена роль способствовать «исполнению» сионистских амбиций, то это может только означать новую мировую войну ещё более страшную, чем всё до сих пор испытанное Европой и Западом, в которой их армии будут играть роль пешек в чужой разрушительной игре с целью натравливания христианских наций одну на другую, уничтожения мусульманских народов, установления всемирной сионистской империи и служения ей в качестве новых янычар. В этой грандиозной игре, евреи во всём мире, на какой бы стороне так называемой линии фронта они ни стояли, всегда должны будут служить интересам Сиона, как этого требует от них «закон о возращении». Как это делается, мы могли увидеть из статьи, опубликованной в еврейской газете в Иоганнесбурге (Южная Африка), «Jewish Herald» от 10 ноября 1950 г., по поводу одного любопытного, оставшегося в полной тайне, эпизода во время Второй мировой войны. В статье говорилось, что когда в США началось производство атомного оружия, «доктору Вейцману было предложено собрать несколько наиболее известных еврейских учёных и организовать из них группу, которая могла ставить союзникам условия в интересах еврейства… Я (автор статьи) лично видел этот документ, составленный и переданный доктору Вейцману учёным, приобретшим некоторую известность в области военных изобретений». Не приходится сомневаться, что такая «группа» была организована и продолжает действовать до сих пор, направляя производство смертоносного оружия в интересах «еврейства» и обеспечивая им «Израиль»: в смысле этой угрозы всему человечеству не приходится сомневаться.[57]

О том, как проводится конкретная работа по «исполнению сионистских стремлений», повествует нам не менее авторитетное лицо, другой «доктор», Наум Гольдман — долголетний «президент» Всемирной сионистской организации и Всемирного еврейского конгресса; выступая перед еврейской аудиторией в Иоганнесбурге в августе 1950 г., он описал свою беседу с Эрнестом Бевином, в то время министром иностранных дел Англии:

«Это маленькое государство (Израиль) является единственным в своём роде, занимая совершенно исключительную географическую позицию. В те годы, когда мы ставили на ноги, с помощью английского правительства, наше еврейское государство, и во время одной из моих бесед с м-ром Бевином, он мне сказал: „Знаете ли Вы, что Вы от меня требуете? Вы хотите, чтобы я отдал Вам ключ к одному из наиболее жизненно важных стратегических районов в мире“; на что я (Гольдман) ему ответил: „Ни в Новом, ни в Ветхом Завете не сказано, что этим ключом должна обладать Великобритания“. Похоже, что Черчилль, если за его словами стояли истинные намерения, готов был этот ключ выдать, а после смерти Бевина все остальные политики в Вашингтоне и Лондоне ни о чём другом уже и не думали. Результаты всего этого вполне видимы и предвидимы, и в них невозможно усмотреть простую случайность. Грандиозный план безостановочно движется здесь к своему завершению или же провалу; великие нации Запада играют при этом роль его вооружённого эскорта, и, в случае его удачи, сами осуждены на величайшее унижение; они похожи на того, кто соглашается на предлагаемую ему работу при условии, что по мере преуспевания фирмы, его зарплата будет снижаться. На всех стадиях этой злополучной авантюры, посвящённые в неё всегда говорили об определённом плане, сознательно и целеустремлённо проводившемся в жизнь. Мы уже раньше цитировали слова правой руки Герцля на 6-ом сионистском конгрессе в 1903 году, Макса Нордау: „Я покажу вам теперь ступени лестницы, ведущей всё выше и выше… будущая мировая война и мирная конференция, на которой с помощью Англии будет создана свободная еврейская Палестина“. 25 лет спустя ведущий английский сионист, еврейский лорд Мельчетт, говорил в тех же тонах тайного высшего знания перед сионистами в Нью-Йорке: „Если бы я сказал вам в 1913 г.: „Приезжайте на конференцию для обсуждения создания в Палестине еврейского национального очага“ — вы сочли бы меня пустым мечтателем, тем более, если бы я сказал вам уже в том же 1913 году, что австрийский эрцгерцог будет убит и что из всего того, что за этим последует, вырастет конкретная возможность создать для евреев национальный очаг в Палестине. Не кажется ли вам странным, что из всего этого мирового кровавого хаоса выросла именно одна эта возможность? Неужели вы в самом деле думаете, что обратно в Израиль нас привела простая случайность?“ („Jewish Chronicle“ от 9 ноября 1928 г.).

Если в наши дни грянет третья мировая война, то и это не будет «простой случайностью»; весь ход событий ясно указывает на последовательность причин и следствий, как и на силу, стоящую за ними. Через 30 лет после цитированных выше многозначительных слов лорда Мельчетта, в феврале 1956 г., автору этих строк случилось быть в Южной Каролине, и только благодаря этой случайности и с помощью местного газетного листка ему удалось услышать комментарий к будущей третьей мировой войне, высказанный в том же тоне и явно внушённый с таких же олимпийских высот высшего знания. Сын Черчилля, Рандольф Черчилль, гостил там у закадычного друга своего отца, г-на Бернарда Баруха, в феодальном поместье последнего «Литл Хобкау», в Южной Каролине. Распрощавшись с «великим мира сего», Рандольф Черчилль поведал газетным корреспондентам (согласно сообщению агентства Ассошиэйтед Пресс от 8 февраля 1956 г.), что «напряжённое положение на Ближнем Востоке может в любой момент перейти в вооружённый конфликт. Однако, я не думаю, чтобы человечество могло неожиданно, как бы споткнувшись, ввязаться в следующую мировую войну. …Третья мировая война, если она начнётся, будет не случайной, а трезво рассчитанной и заранее запланированной».

На фоне исполнения сионистских амбиций (платёж дани великими народами западного мира и «собирание» всех евреев мира в Израиле), новое государство не оставило сомнений в своём намерении восстановить «исторические границы», засвидетельствовав это словами и делами. Ни один из известных истории западных «поджигателей войны» никогда ещё не позволял себе подобных откровенностей. Бен Гурион заявил (согласно еврейской газете «Джуиш Геральд» в Иоганнесбурге, от 24 декабря 1952 г.), что Израиль «ни при каких условиях не позволит возвращения арабских эмигрантов» (т. е. коренных жителей страны, изгнанных из неё). Что же касается Иерусалима (который тогда ещё был поделён между евреями и Иорданией, в ожидании «интернационализации» под управлением ООН), то «для нас судьба этого города решена так же окончательно, как судьба Лондона, несмотря на его смехотворные границы; этот вопрос не может быть темой для переговоров». «Изгнанники» заграницей (разумеется не арабские, а еврейские) должны быть «собраны» в Израиле в количестве «четырёх миллионов иммигрантов в ближайшие 10 лет» (по словам министра иностранных дел Моше Шаретта, июнь 1952 г.), или, согласно тому же источнику, высказавшемуся в другое время, «в ближайшие десять-пятнадцать лет». На наших глазах потребовались две мировых войны, чтобы устроить «очаг» и затем «государство», и поселить в нём полтора миллиона евреев. Приведённые выше высказывания очевидно предвидят новую войну в ближайшие десятилетия, поскольку никакими иными путями не удастся «собрать» такое количество евреев из тех стран, в которых они сейчас проживают. Что же касается стоимости их переселения, то тот же Бен Гурион определил её суммой от 7 до 8 миллиардов долларов (по существующему курсу, что равняется всему государственному долгу Италии и впятеро превышает всю британскую государственную задолженность в 1914 году), добавив, что он «ожидает, что американское еврейство даст эти деньги». Поскольку и американское еврейство явно такой суммы собрать не сможет, то платить придётся налогоплательщикам западных стран.

• Предыдущая
• 193/220
• Следующая