Грешки - Рич Мередит - Страница 58

• Предыдущая
• 58/92
• Следующая

Двенадцатичасовой перелет из Лондона стал для Джуно чем-то вроде сеанса в барокамере. Она заказала себе три коктейля «Кровавая Мэри» и мгновенно осушила первый. За трехмесячное турне Джуно получила хорошие деньги. Она сбросила вес и была близка к нервному срыву, ибо слишком много пила, нюхала кокаин, недосыпала и не сулила оправиться от потрясения после смерти Колетт. Подумав о Гарте и о том, что было и чего не было между ними, Джуно выпила третью порцию «Кровавой Мэри». Пока «Боинг-747» преодолевал временные пояса, она наконец заснула и проснулась, когда до Лондона осталось около часа полета.

Джуно зашла в туалет, ополоснула лицо, причесалась, сменила блузку и подкрасилась. Лицо в зеркале показалось усталым и чужим. Интересно, изменился ли Шеп? За это время произошло слишком много. Не скажется ли это на ее отношении к Шепу? Вернется ли прежняя легкость общения или они отдалятся друг от друга?

Самолет приземлился в Хитроу точно по расписанию, и Джуно прошла паспортный и таможенный контроль, немного нервничая в предвкушении предстоящей встречи с Шепом. Если он вообще придет — Джуно дала ему телеграмму, но сейчас, в середине рабочего дня, он, возможно, занят.

Выйдя из здания, она увидела Шепа и помахала ему.

Однако он не бросился к ней, а повернулся спиной и поднял руки. Прежде чем Джуно сообразила, что происходит, он по-дирижерски взмахнул руками, и тут же раздались аккорды «Дивертисмента» Моцарта. За спиной Шепа она увидела музыкантов в концертных костюмах, играющих на деревянных духовых инструментах. Все они расположились полукругом на раскладных стульях.

— Глазам своим не верю! — радостно воскликнула Джуно и, подбежав к Шепу, обняла его. Окружающие зааплодировали.

— Добро пожаловать домой, дорогая. — Шеп поцеловал ее. — Я решил, что после долгих недель цыганской жизни тебе нужна полная перемена обстановки.

В этот момент официант подвез сервировочный стол на колесах. На нем стояли чайные приборы, шерри, огуречные сандвичи, корнуэлльские пирожки с мясом.

Джуно взяла Шепа под руку.

— Ты сумасшедший… но это великолепно!

— Не угодно ли чаю, мисс Джонсон? — спросил официант.

— С удовольствием.

Квинтет заиграл мазурку Чайковского, а Джуно отхлебнула чай.

— О Шеп, у меня нет слов, чтобы сказать, как я рада тебя видеть!

Он улыбнулся, сел рядом с ней и взял рюмку шерри.

— Счастлив это слышать. Я был бы безумно разочарован, будь это не так.

— Я так люблю тебя! Только уехав, я до конца осознала это.

— Значит, ты не вернешься в сверкающий мир рок-музыки?

— О Шеп, никогда! Даже за большие деньги.

Квинтет заиграл ирландскую джигу. Шеп дал какие-то указания официанту.

— Ну, дорогая, ты готова ко второму акту действа по случаю твоего возвращения домой?

— Побойся Бога, Шеп… прямо здесь?

— Нет, — улыбнулся он. — Не здесь.

Каких только цветов не было в апартаментах отеля «Гайд-парк»! На столике возле кровати стояла бутылка вина в изящном серебряном ведерке, а рядом — поднос с закусками.

Расплатившись с посыльным, Шеп закрыл дверь и с улыбкой повернулся к Джуно:

— Ну а теперь акт второй.

— Согласна, если он начнется с ванны.

— Все к вашим услугам. Ванна уже готова — горячая, с пеной, она ждет того же, что и я, — твоего великолепного обнаженного тела.

Джуно с наслаждением погрузилась в пену и вскоре почувствовала, как исчезает усталость, накопившаяся за несколько месяцев. Из спальни доносились звуки саксофона. Пол Десмонд исполнял «Смешную Валентинку» из ее любимого альбома «Десмонд Блю».

Она вышла из ванны, завернувшись в купальную простыню, и натерла тело лосьоном.

Раздетый Шеп лежал на постели. Его член, перевязанный бантиком и украшенный сверху копченой устрицей с подноса, был в полной боевой готовности.

— Акт второй, сцена вторая.

Джуно расхохоталась и с размаху бросилась на устрицу.

Шеп намазал ее соски сливочным сыром и слизнул его, потом, отхлебнув вино, обрызгал Джуно Их трехмесячный пост наконец кончился, и они оттягивали сладкий момент. Джуно задрожала от нетерпения.

— Я хочу тебя сию же минуту, — прошептала она и жадно поцеловала Шепа. Он усадил ее на себя, и Джуно вскрикнула от удовольствия, когда Шеп вошел в нее.

Горя от возбуждения, она взяла инициативу в свои руки, и они почти одновременно достигли кульминации. Потом, лежа рядом и тяжело дыша, Джуно и Шеп с глубокой нежностью смотрели друг на друга.

Шеп приподнялся на локте и наполнил бокалы вином.

— Добро пожаловать домой, дорогая.

— Меня еще никто так не встречал, и я еще никогда не чувствовала, что моему возвращению так рады.

Он провел ладонью по ее спине:

— А ты похудела.

Джуно ущипнула его.

— Зато о тебе этого не скажешь.

— О чем это ты? — возмутился Шеп. — Да я ежедневно бегал трусцой, с тех пор как ты уехала!

— Боже, сколько сил ты потерял! — фыркнула Джуно. — Шеп, ты выглядишь отлично. И я очень по тебе скучала.

— Никогда больше не уезжай… Нет-нет, я говорю что-то не то. У меня это вырвалось против воли. Делай что хочешь, только всегда возвращайся ко мне, — Знаешь, чего я хочу, Шеп?

— Нет. — Он поцеловал ее. — Чего?

— Выйти замуж и как можно скорее.

Шеп широко улыбнулся:

— Ты уже нашла подходящего кандидата?

— Нет еще. Но провожу отборочные собеседования…

Они поженились за неделю до Рождества в доме родителей Шепа. Холлис и Мэри Джонсон прилетели в Англию за несколько недель до этого и помогли дочери перебраться из квартиры на Адам-энд-Ив-Мьюз в просторный городской дом, который купили Джуно и Шеп на Эгертон-Креснт. Оставив за собой три этажа, они сдали цокольный этаж приятелю Шепа, литератору.

На немноголюдной свадьбе Лидия была подружкой невесты, а Алекс шафером Шепа. Лидия взяла с собой дочерей, приехали Джон и Урсула Флетчер, Клэр Рид и еще несколько самых близких друзей Шепа и Джуно из театральных и издательских кругов. На приеме, устроенном после церемонии, Алекс и Шеп развлекали гостей скетчами Сейджа и Уайза; Джон Флетчер исполнил милую старую вещицу из репертуара мюзик-холла, а Холлис Джонсон, не желая отставать от других, прочитал поэму. Потом Мэри села за пианино, и под ее аккомпанемент Джуно и Лидия спели дуэтом романс «Не осуждать ее надо, а пожалеть».

Поздно вечером, когда гости разъехались, Джонсоны отправились ночевать в гостиницу, а старшие Уайзы легли спать, у камина остались три молодые пары.

— Ну, Джуно, открой же секрет, — попросила Лидия, — где вы собираетесь провести медовый месяц?

— Нет уж. Ты ведь не говорила, помнишь? Ладно, знай одно: мы не летим на воздушном шаре.

Лидия засмеялась:

— Алекс, а ты помнишь, как в Йеле пытался произвести впечатление на девушку из Вассара? Ну, ту историю с самолетом?

— Еще бы! Это был один из моих лучших розыгрышей. Я пригласил девушку по имени Кэнди на чашечку кофе и, надев смокинг, заехал за ней в студенческое общежитие на лимузине с шофером. Добравшись до местного аэродрома, где меня ожидал частный самолет, мы полетели в Бостон. Во время полета мой приятель и сосед по комнате Брюс Хопкинс, переодетый стюардом, подавал нам мартини. В Бостоне нас встретил другой лимузин и отвез в «Ритц». Мы входим. Метрдотель, получивший заранее десять баксов, охотно принял участие в студенческом розыгрыше и приветствовал нас так: «О мистер Сейдж, рады видеть вас! Ваш обычный столик, сэр? Угловой?» «Именно так, Фрэнк», — отвечаю я. Нас усаживают. Официант приносит поднос с серебряным кофейным прибором и двумя чашками и наливает кофе.

Мы выпиваем его и уходим. Снова лимузин и самолет.

Другой лимузин доставляет Кэнди из аэропорта в студенческое общежитие. Я целую ее на прощание.

— И ты больше никогда не звонил ей, — напомнила Джуно. — Наверняка бедняга решила, что очень разочаровала тебя.

Алекс ухмыльнулся:

— Все, что я делал потом, было несравнимо с этим розыгрышем, но встречаться с Кэнди я больше не мог и не жалею об этом: она оказалась скучной собеседницей.

• Предыдущая
• 58/92
• Следующая