Лучше не бывает - Рич Лейни Дайан - Страница 32
- Предыдущая
- 32/53
- Следующая
– Ты целый день изображала Санта-Клауса? – полюбопытствовала Кейси.
Я вернулась домой где-то около половины десятого, буквально падая с ног. Безразличная к окружающему, спешно открыла купленную по дороге бутылку вина и даже не замечала Кейси, пока та не заговорила.
– По мере сил, – хмыкнула я. – А ты откуда знаешь?
– Мама сказала, когда я спросила, почему ты не выходишь к обеду. – Некоторое время она строчила что-то карандашом в блокноте, потом с недовольной гримаской стерла все ластиком. – Ну и как? Тебе понравилось бытьСантой?
– Да в общем, ничего себе занятие, только в одиночку я не управляюсь. Похоже, придется нанять еще троих… да, а еще побольше эльфов и фей. И надо срочно что-то делать со снимками.
– А что с ними не так?
– Да все! Стареньким полудохлым «Полароидом» много не наснимаешь. Все время застревает, хоть убейся. Может, ты его подвинтишь?
– Могу, конечно, но какой в этом прок? – произнесла Кейси с видом умудренного опытом профессионала. – Советую купить цифровую камеру со встроенным компом. Вот тогда будут снимки так снимки. Эти штуки такое могут!..
– Например? – против воли заинтересовалась я.
– Ну, например… – Она призадумалась. – Например, любой фриз по краю, размытый фон, ну и прочее. Знаешь, как это круто!
– Ах фриз. – Я кивнула с умным видом, хотя понятия не имела, о чем речь. – Раз ты так хорошо разбираешься, посоветуй что-нибудь.
– Само собой. Самая крутая штука на сегодня – пауэрбук, из них и выбирай, лучше всего красный. А что, у тебя правда в голове музыка?
– Это тебе тоже мама сказала?
– Нет, Алекс. Он случайно слышал ваш разговор.
– Да, у меня в голове музыка, – признала я со вздохом.
– Какая?
– Да я и сама точно не знаю. У тебя когда-нибудь кончаются вопросы?
– Напой ее мне!
– Тебе-то зачем?
– Может, я ее узнаю.
– Вряд ли. Это же не из репертуара Джастина Тимберлейка.
Я потрепала Кейси по руке, она ответила тем же, отлично спародировав мою снисходительную «взрослую» манеру. Эта девочка все больше мне нравилась.
– Алекс что-то говорил о том, что это классическая музыка… в смысле, что тебе так кажется. В классике я тоже разбираюсь.
– Да? – Я наградила ее насмешливым взглядом. – Тогда назови двух композиторов. Бетховен, Бах и Моцарт не в счет.
– Рахманинов, Берлиоз, Гендель, Чайковский. Хватит или еще?
С минуту я в изумлении таращила глаза, потом решила, что терять мне, в сущности, нечего, зато есть шанс сократить число наклеек на стене, и напела Кейси проклятый отрывок (разумеется, в меру своих способностей – не скажу, что мне на ухо медведь наступил, однако караоке я все же стараюсь избегать).
– Мне это ничего не говорит, – честно призналась девочка.
– Да я не очень-то и надеялась. Ну что, конец допросу?
– Нет еще. Можно мне записаться феей?
– К сожалению, нет. Вроде бы есть закон, который запрещает оплачиваемую деятельность до определенного возраста.
– А можно мне вина?
– Нет, и тут уж никаких сожалений! Закон на этот счет существует точно. Кстати, а где твоя мама?
– Отмокает в ванне. – Девочка вернулась к своему блокноту и рассеянно добавила: – И попутно плачет.
– Что?! С чего вдруг? Что-то случилось? – Я отставила стакан, все больше паникуя. – Где Алекс?!
– Ничего не случилось, и с Алексом все в полном порядке. Он сегодня у папы.
Кейси окинула меня оценивающим взглядом, очевидно, решая, достойна ли я посвящения в их страшные семейные тайны. Я представила, как в голове у нее крутятся пресловутые шарики и ролики. Наконец решение было принято в мою пользу, и девочка придвинулась ближе.
– Это уже традиция, – зашептала она. – Когда папа приходит забирать к себе того, чья очередь, мама запирается в ванной и плачет. Она думает, что мы об этом не знаем.
– Ну, уж от тебя-то ничего не укроется. А почему вы не бываете у папы вместе? Мама против?
– Вот и нет. Это папа вычитал в какой-то умной книге, что после развода дети должны видеться с отцом по одному, потому что это вроде подарка. Алекс проводит у него вечер в пятницу, а я – в субботу.
– И никогда вместе?
– У него дома никогда, но по воскресеньям мы встречаемся втроем, чтобы пойти на прогулку или в кино… – Кейси отвернулась и бросила на меня косой взгляд. – Как будто этим можно исправить то, что он изменил маме.
– Меньше знаешь – крепче спишь! – назидательно заметила я. – А между прочим, откуда ты обо всем этом знаешь?
– А почему бы мне и не знать? – вопросом на вопрос ответила девочка. – Взрослые относятся к детям как к полным кретинам.
– К тебе так относиться довольно трудно, – искренне высказалась я.
Кейси наградила меня такой лучезарной улыбкой, что сердце мое приятно стеснилось. Захотелось заключить эту не по годам зрелую барышню в объятия и поцеловать ее в макушку. Прежде мне не были свойственны подобные порывы.
Ну и ну. Я долила в стакан, напомнив себе, что среди моих ближайших жизненных целей вовсе не значится «развить в себе материнский инстинкт». У меня хватает других проблем, ни к чему внушать соответствующим внутренним органам подобные устремления.
– Я слышала, что мужчины шарахаются от чересчур умных женщин, – вдруг сказала Кейси. – Это действительно так?
– Только те, которые не заслуживают внимания, – ответила я с невольной улыбкой.
– Это хорошо. Можно мне все-таки немножко вина? Ну хоть глоточек!
– Ладно, глоточек, – уступила я. – Только маме не говори.
До постели я добралась уже за полночь. В десять, отправив наконец Кейси спать, я прикинула, не начать ли ломиться к Элизабет с целью вызвать ее на разговор, но решила, что не стоит портить такую хорошую идею попыткой ее грубого воплощения в жизнь. И все же еще долго возилась на кухне, не желая отказываться от надежды. Однако Элизабет так и не появилась, и два часа спустя я потащилась к себе. Хотелось верить, что вид расставленных по алфавиту пряностей окажется для нее поутру приятным сюрпризом.
Угнездившись в постели, я позволила взгляду свободно блуждать по желтым квадратикам наклеек. Некоторые сентенции разумелись сами собой, некоторые заставляли призадуматься.
«Сменить прическу». «Навестить родителей». «Разыскать Молли». «Сделать что-нибудь стоящее». «Выяснить название музыки в моей голове». «Произвести переоценку ценностей».
Я читала и перечитывала короткие строчки, взвешивала и расставляла по местам свои жизненные цели, пока не настала очередь квадратика, расположившегося несколько поодаль от остальных, – его-то и предстояло снять последним.
«Сказать Уолтеру».
После долгого созерцания я подмяла под себя подушку, обхватила ее и погрузилась в мечты о том, как мы снова встретимся – Уолтер Бриггс и новая, совершенно неузнаваемая Ванда Лейн. Ванда, которая заслуживает всего самого хорошего.
Мечты не удались – я была просто не в силах вообразить себя иной.
– Элизабет дома?
Джек Маккей оказался рослым, красивым мужчиной, а его уверенная улыбка говорила о том, что он прекрасно это сознает. При обычных обстоятельствах и я отдала бы ему должное, теперь же стояла на пороге как часовой, заложив руки за спину, готовая занять оборону при первой же попытке пробраться в дом.
– Нету. Я пообещала ей, что сегодня разберусь с вами сама.
– Ах так. – Гость постоял, раскачиваясь на пятках, улыбнулся еще шире и протянул руку для пожатия. – Вам, конечно, уже известно, что меня зовут Джек. Ну а я в курсе того, что вы Ванда. Дети мне про вас все уши прожужжали.
Я даже не подумала принять руку, только скользнула по ней холодным взглядом.
– Раз так, вам должно быть известно, что дежурная вежливость не в моих правилах.
Похоже, вызов только раззадорил Джека.
– Нет, Бог миловал. Я слышал о вас только хорошее, притом столько, что заранее к вам расположен.
– Кейси! – позвала я, не сводя с него глаз. – Ты готова?
– Почти! – раздалось сверху.
Дверь Алекса тоже отворилась, и оттуда Ниагарским водопадом низвергся тяжелый рок. Это длилось недолго, потом музыка заметно стихла – не то парень успел удовлетворить любопытство, не то Кейси прикрыла его дверь. Из осторожности я не стала оглядываться.
- Предыдущая
- 32/53
- Следующая
