Путь тьмы (СИ) - Sleepy Xoma - Страница 31

   Тир-Нитин являлся одной из сильнейших крепостей дварфов на поверхности - два ряда стен, шириной по три человеческих роста каждая, большие башни, огромное количество хитроумных метательных машин, сильный гарнизон. К несчастью для себя, подгорные жители не ожидали внезапного нападения. И, о ужас, измены. Поэтому внешние ворота были открыты, а внутренние распахнули предатели из людского квартала.

   Злодеяние свершилось еще до полудня, к вечеру же богатый город был разграблен и занят дружинами благороднейших, а все его выжившие обитатели оказались закованы в железо.

   После такого говорить о каком-либо примирении было бесполезно и прегиштанский венценосец, узнавший о случившемся, стал лихорадочно созывать знамена. Он не был дураком и понимал, что коротышки попытаются утопить позор в крови негодяев, и что если не присоединиться к веселью, то подданные, справившись своими силами, оставят своего законного властителя без трофеев.

   Больше всего же Шахриону нравилось то, что подозрение в причасности к авантюре пало на Радению. Ведь кому еще была выгодна кровавая свара на юге, как не венценосцу Гашиэну?

   - Город знаю, но новости до меня еще не дошли. Как они умудрились взять его так быстро?

   - Как всегда - изменники.

   - Да, предатели - это настоящий бич крепостей, - кивнул император. - Дварфам стоило проявить осторожность, они чересчур доверчивы.

   - Эти коротышки такие, - согласился венценосец. - Они легковерны, благороднейшие безрассудны, а в результате старый Тист, случись тому начать войну, останется без помощи с юга.

   - Делаю все, что могу. В пределах своих скромных сил, конечно же.

   - Я смотрю, не такие уж они у тебя и скромные. Подкуп стоит немало денег, оружие дварфов - еще больше.

   - Вашими стараниями, венценосец.

   - Только ли моими? - хитро прищурился Гашиэн. Он не первый год снабжал императора золотом, думая, что подкармливает верного союзника, а тот охотно брал деньги и пускал их в дело.

   - К чему эти подозрения, венценосец, разве мы не друзья? - невинным тоном осведомился Черный Властелин.

   - Друзья, - снова засмеялся радениец. - И ты, друг, пока неплохо справляешься.

   - Я намереваюсь продолжать действовать в том же духе и впредь. Помните договор?

   - Да, ты говорил, что оттянешь сорок тысяч и полсотни магов.

   - Я всегда держу свое слово, - четко ответил Шахрион. - И никогда не забываю о данных обещаниях. Скоро генерал запросит подкрепления. Будет ли мой друг готов к этому моменту вступить в войну?

   Улыбка сошла с лица Гашиэна, и оно приняло устрашающий вид.

   - Не волнуйся, император. Эти южные твари уже могут начинать молиться.

   Шахрион и не рассчитывал услышать иного ответа - собрат по трону ненавидел своих южных соседей всеми фибрами души, долгие годы мечтая расквитаться с грозными исиринатийцами за два поражения, и планомерно готовя для этого почву. Свой шанс Гашиэн не упустит, как и он сам, впрочем.

   - Триверия?

   - Тоже ввяжется, можешь не сомневаться. Пока я огуливаю их королеву, эти пожиратели лягушек выполнят любой мой приказ.

   Император не позволил лицу принять недовольное выражение - его коробило обращение Гашиэна к своей жене, некогда принцессе, а со смертью старшего брата, оказавшегося бездетным, и королевы Триверии.

   Надо заметить, ходили слухи, что венценосец триверийский отправился к Брату, в которого верил, не без посторонней помощи, но, к сожалению, императору так и не удалось найти ничего конкретного, что не мешало ему подозревать своего временного союзника. Впрочем, к скоропостижной смерти венценосца могли приложить руку и совсем другие силы, куда более поднаторевшие в тайных играх, нежели раденийцы.

   - И сколько же доблестный союз двух стран сумеет вывести в поле людей?

   - Двести тысяч наберем и сделаем это быстро. Мои вассалы неплохо натасканы.

   О да, венценосец выдрессировал своих людей просто великолепно - едва возложив на голову венец, он заставил захлебнуться кровью древние и могучие семьи, способные перегородить Лиритиэлю дорогу к господству. Все эти годы венценосец усиливал свою власть, расширял вотчину и добивался покорности, лишь во имя одной цели - реванша. Амбиции Гашиэна Третьего ограничивались только его самомнением, а последнее, как Шахрион знал наверняка, было способно затмить солнце. Северный венценосец давно спал и видел себя в роли нового императора.

   - Приятно это слышать. - Непонятно, что же ему надо - просто так пользоваться тириомалем, да еще посреди ночи, венценосец не стал бы, а значит, появилась проблема, для решения которой нужны знания и ум императора, или же Гашиэн хочет предложить что-то грязное. - Чем еще я могу помочь повелителю Радении?

   - Исиринатийские маги. В нашей Академии годных к бою всего две тысячи человек, а у них только безо всяких магов Отца наберется полторы! Если сложит с Орденом, то будет за три с половиной тысячи поганых чароплетов, и это без учета отрядов, подготовленных Саргилэнами или Руилинэлями! Когда начнется война, эти ребята станут головной болью. Скажи Властелин, есть идеи, как уменьшить их поголовье?

   Император с трудом скрыл свое торжество. Он давно ждал этого вопроса, готовился, и вот, наконец, получил то, что хотел. Поэтому ответ слетел с губ, едва только венценосец закончил предложение.

   - Главной проблемой будет Орден. Академия в Исиринатии за последние полвека изрядно ослабла, а все благороднейшие вместе взятые вряд ли кормят столько же чародеев, сколько и венценосец.

   - Не говори мне того, чего я не знаю, - буркнул венценосец. - Так что?

   - Не поверите, ваше величество, но я тоже думал о том, каким бы образом сделать наших фанатиков слабее, и даже нашел решение. К сожалению, мне оно не по карману.

   Глаза венценосца заблестели.

   - Ты меня заинтриговал, император. Не тяни, выкладывай.

   - На востоке, в лиосских землях, живет небольшая община людей. Они называют себя братьями ночи. Никогда не слышали про них? - Гашион неуверенно покачал головой и Властелин продолжил. - Так вот, они могут сделать для заказчика все что угодно. Убить человека, открыть ворота, совершить поджог.

   - Какой толк от поджога, - фыркнул венценосец. - Колдуны Ордена потушат огонь вмиг.

   - Любой? - закинул удочку Шахрион. Лицо венценосца вытянулось, до него дошел смысл сказанного. - Вы верно подумали, венценосец.

   - Змеиный огонь?

   - Поместите десяток бочонков этого зелья в крепость, и от нее не останется и следа. - А сейчас волк в мыслях закончит его предложение словами: "и все они станут подозревать Черного Властелина", и эта идея завладеет его разумом. - Быть может, огонь и не истребит Орден, но урон их главному замку будет нанесен огромный. Спастись от негасимого пламени непросто.

   - А еще сложнее спасти казну, учеников и книги. Даже если не прихлопнем гадов, здоровье у них будет не то. Сколько стоит?

   - Змеиный огонь? Обычно оплачивается золотом по весу, да и то исключительно по моей просьбе, обычно лиоссцы не торгуют своим драгоценным зельем с людьми. Ну и за работу... наверное, бочонков пять-шесть. Это еще предстоит уточнить.

   Его слова заставили Гашиэна задуматься. Желваки под кожей венценосца яростно задвигались, будто бы живя своей жизнью. Император ясно видел, что собрату по головному убору до невозможности жалко денег, но очень хочется разобраться с надоедливым Орденом и тем самым увеличить свои шансы на победу.

   Шахрион решил напомнить:

   - У Империи, как вы понимаете, таких денег нет.

   Гашиэн хмыкнул. Он знал, что Черный Властелин далеко не так беден, как говорит. Вот только вряд ли венценосец даже отдаленно подозревал, каким состоянием обладает Шахрион.

   Деньги - нерв войны, и Шахрион, все первые годы правления, сидевший на голодном пайке, знал эту простую истину, как никто другой. Первое время его выручали немногочисленные остатки сокровищницы, припрятанной отцом, а также несколько небогатых жил с золотом и камнями. Этого хватило, чтобы начать. Шахрион весьма серьезно вознамерился стать если не самым богатым правителем на континенте, то одним из таковых, и подошел он к делу творчески. Основой будущего благосостояния стали мануфактуры, оборудование для первой из которых продали дварфы, а прочие возводились почти самостоятельно - не без помощи коротышек, нашедших убежище в его горах.