Шхуна «Колумб» (рис. Л. Лурье) - Трублаини Николай Петрович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/85
• Следующая

На бегу юнга вглядывался в фигуру, маячавшую впереди, стараясь угадать, кто бы это мог быть. Семнадцать лет он прожил на своем маленьком острове и мог распознать каждого из немногих жителей за километр. Но вот сейчас он догонял человека, которого видел впервые. Это была девушка. Она почему-то часто останавливалась и наклонялась: наверно, рвала цветы. В руке у нее была палочка.

Наконец порыв ветра волной пробежал по траве, по зеленой стене камыша над небольшим болотцем, поднял и понес какую-то сухую ветку — начиналась буря. Море сразу покрылось белыми барашками.

Ветер дул Марку в спину и облегчал ему путь. Юнга догонял незнакомку с палочкой. Его разбирало любопытство: кто она и что делает на их острове? Когда до нее оставалось не больше полусотни шагов, молния прорезала небо, а через миг раздался внезапный раскат грома и на землю упали первые тяжелые капли. Незнакомка остановилась, подняла вверх свою палочку, и над нею, как парашют, распустился зонтик. Марко поравнялся с девушкой и увидел, что она была приблизительно его лет. Незнакомка крепко сжимала ручку зонтика, а ветер надувал его и вырывал из рук. Девушка, по-видимому, была горожанкой: на ней было синее платье с короткими рукавами, сандалии, белый берет. Впрочем, Марку некогда было рассматривать незнакомку, и если бы через пять минут его спросили, блондинка она или брюнетка, он, вероятно, не смог бы ответить. Убедившись, что перед ним не островитянка, юнга крикнул:

— Скорее! Скорее — пока ров у выселка не залило водой, а то не перейдете!

Они пошли рядом.

Маленький ров под Соколиным во время ливня превращался обычно в бурную речку, и тогда перебраться через него было невозможно.

В этих случаях люди возвращались на маяк и ждали, пока дождь прекратится и вода спадет, или с большим риском добирались до выселка морем, на лодке.

Полил частый дождь и серой завесой закрыл рыбацкий поселок, до которого оставалось не больше десяти минут ходьбы. Девушка приблизилась к Марку и накрыла его зонтиком.

— Идем вместе! — крикнула она.

Порывы ветра рвали зонтик из рук, он мешал идти быстро, но зато немного защищал от дождя. Шагая рядом с незнакомой девушкой, Марко думал, что все равно он вымокнет, и с зонтиком и без него, и, наверно, прядется забежать к какому-нибудь рыбаку просушиться — ведь на «Колумбе» только одна маленькая рубка.

Ноги путались в мокрой траве, подчас доходившей до колен, идти было трудно. Наконец добрались до рва. Маленький ручеек, уже бежавший по дну рва, увеличивался на глазах. Глубиною ров был не более полуметра. Вода почти покрывала несколько больших камней, служивших мостом через ров. Марко знал: опоздай они на десять — пятнадцать минут — перейти здесь было бы уже невозможно. Юноша вошел в воду и протянул спутнице руку. Она посмотрела на него удивленно и даже сердито:

— Что это вы в воду полезли? Я бы одна…

Но он, не дав ей докончить, крикнул:

— Переходите скорей!

Как только они перешли, вода покрыла камни.

Дождь не утихал. Теперь до крайней хаты Соколиного выселка оставалось шагов сто. Через полторы — две минуты Марко и незнакомка вошли в улицу, пересеченную лужами.

— Вы куда? — спросила девушка.

— Мне к пристани.

— Хорошо, я вас провожу. Это мне почти по дороге.

Прошли улицу, завернули за угол и приблизились к берегу. Бухта была относительно спокойна, только пенились мелкие волны. «Колумб» покачивался на якоре недалеко от берега. Волны ударялись о маленькую деревянную пристань и шаловливо выбегали на песок, почти достигая шаланд и каюков[1], вытащенных на берег рыбаками.

Когда поравнялись с домиком рыбака Тимофия Бойчука, Марко поблагодарил свою спутницу и попрощался. Она ответила:

— Не за что. Пока!

Марко открыл калитку и, не обращая внимания на дождь, стоял и глядел вслед незнакомке. Пройдя соседний дом, она обернулась. Марко смутился и юркнул за ворота.

Его разбирало любопытство — хотелось посмотреть, куда пошла незнакомка, — но он, уже не останавливаясь и не оглядываясь, прошел прямо к двери, вытер ноги о каменные ступеньки и вошел в сени. Из комнаты доносились знакомые голоса. У Бойчука часто собирались соседи-рыбаки. Его домик был ближайшим к морю; два окна выходили на берег, и оттуда удобно было наблюдать в непогоду за шаландами и лодками.

Марко вошел в комнату, поздоровался и попросил разрешения обсушиться. Хозяин тотчас же провел его в кухоньку. В печи пылал огонь. Греясь, юнга услышал, как один из рыбаков говорил:

— В этом песке вся и сила. Из-за этого песка он и приехал сюда вместе с дочкой на целое лето…

Шхуна «Колумб» принадлежала Рыбтресту. Это было небольшое, но вместительное судно. Оно ходило под мотором со скоростью пять — шесть миль в час, а под парусами, при попутном ветре, — в полтора раза быстрее. Иногда «Колумб» посылали в море на лов, но чаще всего он перевозил рыбу, сети и различную снасть. Последнее время «Колумб» регулярно обходил рыбачьи артели, забирал у них рыбу и доставлял ее на консервный завод Рыбтреста, находившийся миль за двадцать пять от Лебединого острова, в предместье курортного городка.

Никто не знал, когда и где построена эта шхуна. Еще в гражданскую войну ее однажды прибило к берегу, полузатопленную, с обломанной мачтой и поврежденным бортом, без руля (мотора тогда на ней не было). На борту сохранилась надпись: «Колумбъ».

Несколько недель шхуну никто не трогал. Потом рыбак Стах Очерет уговорил товарищей вытащить ее на береговой песок и обложить киль камнями. Года на два шхуна стала пристанищем рыбацких детей, которые охотно играли около нее и в летние дни укрывались под ее бортами от жары. Только на третий год тот же Стах Очерет пришел в сельсовет и предложил починить шхуну. Судно отремонтировали, установили на нем новую мачту, исправили руль, привели в порядок маленькую рубку и сбили в конце надписи «Колумбъ» твердый знак.

Стаха Очерета назначили шкипером «Колумба», и с тех пор он не разлучался со шхуной. Позднее «Колумб» передали Рыбтресту. На судно поставили мотор. Впрочем, Очерет всегда отдавал предпочтение парусам, а мотором пользовался лишь в тех случаях, когда паруса повисали на мачте недвижимо или ветер дул прямо в лоб.

Команда на «Колумбе» была невелика. Кроме шкипера, в ее состав входили моторист, матрос-рулевой и юнга. Все они были жителями Соколиного выселка на Лебедином острове. Мотористом на шхуне работал молодой рыбак Левко Ступак, недавно окончивший курсы. Стах Очерет шутя называл его «механиком», так же как юнгу Марка — «главным коком», рулевого Андрия Камбалу — «боцманом», а шхуну — «боевым кораблем».

В тот день, когда ливень захватил Марка в поле, на борту шхуны были только Левко и Андрий. Первый чистил мотор, а второй чинил парус. Как только начался дождь, оба укрылись в рубке. Там было так тесно, что спать одновременно могли только двое. В непогоду, когда шхуна стояла у причала или на якоре, команда с трудом помещалась в рубке, прячась от ветра и дождя.

Ливень длился почти час. Когда он утих, к шхуне подошли один за другим два каюка. В первом сидели Марко и Тимофий Бойчук, во втором — шкипер Стах Очерет.

После дождя вода в бухте замутилась. Дождевые потоки вынесли с острова в море береговой ил. Грязные волны непрестанно подкидывали шхуну, но привыкшие к качке рыбаки не замечали этого. Внутри шхуны все промокло, на дне набралось немало дождевой воды, и юнгу немедленно поставили выливать ее. Он работал старательно, быстро, черпая воду ведерком и выливая ее за борт. Спешил, так как должен был еще готовить ужин. Сегодня к макаронам с брынзой и к чаю он собирался добавить присланные матерью пирожки. Это будет хорошая передышка от рыбы, которую они ели изо дня в день за завтраком, обедом и ужином.

• Предыдущая
• 3/85
• Следующая