Затерявшиеся в тайге - Репин Леонид - Страница 10

• Предыдущая
• 10/56
• Следующая

Вялость после бессонной ночи быстро прошла. Возможно, тому в немалой степени способствовал утренний воздух, светлый и свежий, насыщенный хвоей, травой и сосновой корой. Ночью запахи были совсем другие: сильно пахло землей, влажным мохом. Сырые, холодные запахи...

От ходьбы мы согрелись, хотя кеды мои моментально промокли — еще в самом начале пути. Ноги, однако, не мерзли, и я подумал, что эта опасность во время движения мне не грозит, а перед сном или во время привала я смогу хорошо их просушить. И даже не верилось в эти минуты, что не так давно мы лежали на жестком, холодном ложе, тщетно стараясь согреться и мечтая об одном: только бы поскорее кончилась ночь.

Мы поднимались по склону сопки, густо поросшему елями и осинами, чахлыми, стоящими так близко друг к другу, что временами нам приходилось через них продираться, цепляясь за голые корявые ветви. Почва под ногами пружинила, местами чавкала даже, как на поле после дождя. А другой склон, по которому мы стали спускаться, оказался сухим и положе. Лес словно бы вырос здесь, расступился, сделался светлее, просторнее. Осина, будто не набрав силы, чтобы перевалить через вершину, осталась за нашей спиной, уступив место сосне и березе. Здесь было хорошо. Взглянув на часы и отметив, что у нормальных людей как раз наступило время обеда, мы решили устроить на этом склоне привал. Толя опустил на землю корзину с грибами — незаметно набралось столько, что мы и за день не смогли бы все съесть. Молодые грибы, крепкие— подберезовики, подосиновики, моховички. Как бы чудесно их можно было поджарить в сметане с пуком, ну и, конечно, хорошенечко посолив... А так, представив грибы плавающими в котелке в бурой жидкости и сделав все, чтобы пробудить аппетит, мы убедились, что есть вовсе не хочется. Вернее, хочется, но только не эти грибы.

Алексей, однако, не мешкая принялся чистить грибы. Толя пошел собирать дрова для костра, а я, прихватив пустую бутылку, решил спуститься пониже и посмотреть, нет ли в лощине родника или ручья.

Воду я сразу увидел, едва спустился в распадок. Не знаю, что это было — родничок, скопивший свое сокровище, или тихая заводь ручья, но под завалом из старых сосен со стволами, покрытыми серо-зеленым мохом, тускло блеснула поверхность воды. Одинокий лист неподвижно лежал на ее черном зеркале. Значит, вода не проточная...

Подступиться к воде вплотную было нельзя — ноги сразу же погружались в жидкую грязь, и мне пришлось забраться на ствол старой сосны, лежавшей поверх остальных деревьев в этом завале. Я улегся на ствол, пытаясь дотянуться бутылкой, зажатой в руке, до воды, но тут же понял, что стараюсь напрасно. Тогда я достал шнурок из кеды, привязал к горлышку и опустил бутылку к воде. Только-только хватило. И я уже было возрадовался, что так легко вышел из положения, как в мою обнаженную шею вцепились сразу три комара.

От неожиданности я едва не бросил бутылку. До этого мне удавалось от комаров как-то отмахиваться, а тут, как только я затих, увлекшись бутылкой, они сразу накинулись.

Отбиваться было нечем: в одной руке я зажал шнурок, а другой, чтобы не свалиться, держался за толстую ветку. Пришлось поднять пустую бутылку. Зато потом я с большим удовольствием врезал себе по шее. Посмотрел мельком на ладонь и с удивлением обнаружил, что она вся в крови. Быстро комаришки накачали животики...

Потом я снова удобно устроился и начал опускать бутылку к воде. На этот раз она не преодолела и половины всего расстояния: комары вонзились в затылок, в ухо и в шею. Я отчаянно замотал головой, но они не обратили на это никакого внимания и продолжали обескровливать мой организм.

Не знаю, как у меня хватило терпения поднять эту проклятую бутылку, переложить ее в левую руку— я был готов, кажется, бутылкой крушить комаров — и только после этого отвесил себе несколько полновесных оплеух, от одной из которых еще долго звенело в ушах. Вдобавок я едва не свалился — сухая ветка обломилась от резких движений. Лютые, однако, здесь комары...

Когда я все-таки наполнил бутылку и посмотрел на часы, оказалось, что все это занятие отняло почти пятнадцать минут.

Леша, поглядывая на котелок, в котором варились грибы, приготовил новое блюдо — целебный напиток «рябиновку». Рецепт его был предельно простым: сначала он раздавил несколько гроздьев рябины, потом влил воды и хорошенько перемешал. Получился мутный, горький, но бодрящий напиток.

Увидев, что напиток нам с Толей понравился, Леша сказал: «Вечером отвар из шиповника сделаем». Шиповника мы много встречали: набивали карманы, но больше десятка оранжевых ягод съесть не могли. Да и эти-то ели лишь потому, что знали с детства: полезно. А так, конечно, это не пища...

После очередной дегустации Леша объявил: «Готово. Можно садиться». Мы сели вокруг котелка и начали вкушать уже порядком надоевшее блюдо. Когда Леша передал свою ложку Толе, тот покачал головой и сказал довольно угрюмо: «А я не буду их есть». Я спросил почему. «Потому что толку в них нет никакого...» Леша попытался ему возразить, доказывая, что лучше есть, хоть понемногу, но ничего не добился. В этот раз Толя так и не ел с нами.

Он дождался, когда мы с Алексеем добросовестно выскребли весь котелок, встал и позвал меня: «Пошли, покажу кое-что». Идти пришлось недалеко, и, когда мы приблизились к невысокому деревцу с черными ягодами, очень похожими внешне на волчьи, Толя сказал: «Вот... Мы их уже ели. Вяжут немного...»

Как же я хотел его отругать! Ведь говорил, предупреждал множество раз: ни в коем случае не есть незнакомые ягоды! И вот, пожалуйста: стоило уйти на двадцать минут, как они все, что можно, вокруг перепробовали. Еле-еле сдержался...

Однако, внимательнейшим образом осмотрев Коваленко и не обнаружив у него каких-либо признаков отравления, я решил тоже рискнуть. Сорвал несколько ягод, попробовал. Черемуха! Да какая вкусная, сладкая! Тут же вдвоем обобрали все дерево, поискали вокруг еще, не нашли и вернулись к Алексею, неся пару горстей угощения. Рты, правда, вскоре забила оскомина, но мы достали «рябиновку», по очереди отпили из горлышка и сразу же почувствовали вполне ощутимое удовлетворение. Так что первый обед был увенчан даже десертом.

• Предыдущая
• 10/56
• Следующая