Выбери любимый жанр

Тезей - Проталин Валентин - Страница 48


Изменить размер шрифта:

48

И все, конечно, догадались, что сказанное метит в Зевса.

- Ты чего опять? - уставился на жену всецарь.

- Зевс собирается ждать, пока вырастет Парис, и почему бы Эротику не сделать чего-нибудь похожего, - усмехнулась Гера.

- При чем здесь это? При чем? - отмахнулся от жены Зевс, по-настоящему даже не рассердившись на нее. - Ты-то что скажешь, Гестия? - обратился он к хранительнице домашнего очага, олицетворяющей и незыблемый космос.

- Вольно или невольно, Эрот хочет пробудить человеческие души еще в земной жизни, чтобы они ощутили себя частицами изначальной великой силы, все породившей... Кстати, - добавила Гестия, - как бы люди ни относились к нам, к своим богам, в глубине своего сознания они ставят во главе всего эту изначальную силу, познать которую невозможно.

Гестия произнесла это спокойно, размеренно, словно само собой разумеющееся. Боги же, собравшиеся в чертогах всецаря, как-то сразу присмирели.

Только воинственный Арес сердито проворчал:

- Эти мотыльки, живущие мгновенье...

- И бессмысленно летящие на свет, -презрительно добавила Артемида.

- Да, - согласилась Гестия. - Летящее на свет их познание несовершенно. Свет их больше слепит, чем открывает им нечто. Ослепленные, они и о душе своей забывают. Желая знать, они утрачивают способность чувствовать то, что породило всех нас.

В чертогах Зевса прошелестел вздох облегчения, и боги несколько оживились.

- Они и душу свою, когда она покидает человека, представляют в виде птицы, - улыбнулся Гермес.

- Или дыма, - хихикнул Аполлон.

- Или просто испарения, - уже громко хохотнул Арес.

- Однако..., - произнесла Гестия и остановилась, словно задумалась.

- Что "однако"? - не выдержал Аполлон.

И вопрос этот мог сорваться с уст любого из бессмертных.

- Однако, - повторила Гестия, - мы, боги, расставлены по своим местам по сути именно так, как хотят люди - в соответствии с их людскими побуждениями, представлениями и занятиями.

- Ну и что, - возразил Зевс, - надо же как-то выстраивать порядок...

- Пожалуй, это верно, - согласилась со всецарем Гестия, - как верно и то, что люди еще очень долго будут обретать себя... Очень долго... Однако...

- Опять "однако"...

Теперь это вырвалось у самого Зевса.

- Однако, - опять повторила Гестия, - кроме людей, существуют и низшие боги, и совсем простые бессмертные. Им не нужно знания, но в них тоже пробуждаются невинные и грубые души. Вот эти-то беспечные дети матери Геи вырвутся на свободу, и пошатнутся жилища олимпийских богов...

Ненадолго снова наступило молчание.

- Я все сказала, - заключила, наконец, Гестия и следом за Эротом покинула чертоги всецаря бессмертных.

- Ну с этим-то мы справимся, - угрюмо пророкотал Зевс.

- Конечно, - поддержал его Аполлон.

- Обязательно! - почти прокричал воинственный Арес.

Однако, полной уверенности в своих силах не чувствовалось в чертогах Зевса.

И смутою наполненной, как светом,

Ей не нужны ни сроки, ни пути.

Достаточно в самой себе взойти,

Чтоб все заполнить в мирозданьи этом.

Вот что с великим связано запретом.

Вот где соблазн... Дано и не дано.

Всесветное... Зачем во мне оно?

Затем, что выйду в мир иной, и где там

И что смогу, случайный сумасброд,

Ушедший на свободу из свобод.

И внять такому по земным приметам

Поможет в тесноте земного сна

Лишь всполох чувств, любовь, она одна?..

Душе безумца не помочь советом.

Что такое оракул? Уж, конечно, не подсказчик и не подсказка. Какая-то субстанция, инстанция или личность, погруженная в самое себя, но и не по-человечески проницательная - сама запредельная мудрость. Вдруг оглянется на приставшего к ней с вопросом и что-нибудь кинет ему в ответ. Выслушал и отваливай. Человек желает спросить про свое, про то, как он себя ощущает и что собирается предпринять. А ему буркнут совсем-совсем про другое. Он говорит: хочу отправиться к амазонкам и, возвеселившись, найти там себе жену. Ему же - в ответ: в скорби, мол, город новый заложишь. Разве это подсказка? Где тут логика? Я тебя о чем спрашивал?

В конце концов, оказывается, что новый город ты так или иначе заложишь. И именно в скорби.

Когда корабли греков, гонимые столь расположенными к ним, как им казалось, ветрами, сделали первую остановку у неведомой путешественникам реки, тут-то все и произошло. Вдалеке, тоже на берегу, они разглядели и каменное строение, оказавшееся храмом Гермеса. На местный лад, назывался храм Каменным домом этого бога. И главной жрицей его была женщина по имени Пития. Выяснилось также, что недалеко отсюда расположен новый и в сущности греческий город Кизик, основанный долионами с помощью аргонавтов. Пока Геракл и его многочисленные спутники осваивались, заготавливали пресную воду, закупали в храме продукты, чтобы пополнить свои запасы, тот же молодой афинянин, общавшийся с Антиопой, сообщил, что Солоент утопился в реке, название которой они еще и узнать не успели.

Тело Солоента искали, но так и не нашли.

Первыми решили остаться здесь братья утонувшего - Евней и Тоант. Неожиданно к ним присоединился Герм. Тогда вместе с ним вызвались основать тут заморское поселение еще несколько афинян. Их примеру последовали и некоторые греки с других кораблей. На берег сошли, чтобы здесь остаться, и все амазонки. Кроме, естественно, Антиопы. Как объяснил Герм, он решил именно здесь, на земле, ничем еще не испорченной, и создать настоящее народовластие.

Город по имени жрицы Гермеса назвали Питополем. Речка теперь носила имя - Солоент.

Так вот нееожиданно исполнился совершенно невероятный дельфийский оракул.

О глазастая и всесведущая мудрость, как далека ты от сиюминутных устремлений человеческих!...

В Афины корабль Тезея добирался в одиночестве. Перифой, некоторое время плывший рядом с ним, отвернул к Фессалии, намереваясь обойти остров Эвбею с другой стороны. Большинство же остальных греческих суден во главе с Гераклом решили догулять и еще раньше двинулись в сторону Трои. Слишком уж легко, неуважительно для мужского достоинства легко, достался им священный пояс амазонок. Как тут не догулять, не покрасоваться выпуклостями своих мускулов.

Нет ничего ни удивительного, ни неожиданного в том, что возвращение Тезея с Антиопой вновь взбудоражило Афины и его окрестности. Жители аттических городов вообще подвержены воспламенениям эмоциональным. Это для них все равно, что время от времени омываться горячей водой. И не столь важно тут очищение от видимой грязи. Грязи земной и житейской они быстро снова накопят. И еще намусорят, умываясь. Важно вообще очиститься, побывать в состоянии эмоционального подъема, поплескаться, отмахиваясь от непонятного и малопонятного. Отдохнуть, повоспламеняясь душой.

Во что это выльется - в то и выльется. Все равно не предугадаешь, как все повернется, в каких словах выкрикнется. А слова-то и потащат все за собой.

Понятно, что в Афинах копилось и недовольство. Можно ли такому влиятельному человеку, как Тезей, надолго отлучаться из города. Нельзя, разумеется. В этом сходились и противники тезеева народовластия, и его сторонники, хоть и огорчались сходством мнений с противниками. Однако афинский царь вернулся. Теперь на месте сидит. Да еще со столь необычной женой. И направление мужских суждений переменилось. Теперь он остепенится, принялись не без удовольствия рассуждать многие из афинских палконосцев. Выпуская из виду то обстоятельство, что женой Тезея стала воинственная наездница.

Женщины же, не только афинские, но и аттические, быстренько уловили именно то, что Антиопа - свободная воительница - независимое существо. А мы чем хуже, взялись заявлять они? Да еще прямо в глаза своим мужьям. Почему народовластие не для нас? Пусть так рассуждали не все жительницы Аттики. Пусть даже возникли подобные суждения сначала на какой-нибудь Допилоновой улице, в доме, где обитали легкомысленные подружки афинских гуляк. Но такие разнузданные мысли почему-то проникли и в жилища добропорядочных горожан. Да и на площадях озвучивались. Девиз даже появился: "Суки не слабее кобелей!". Первой произнесла эти слова знаменитая и загадочная теперь танцовщица Пракситея. Просто они сорвались с ее губ. Отнюдь не намеренно. Но их тут же принялись повторять как девиз повсюду мелодичные женские голоса, лишая дара речи мужскую часть славного города Афины. Хотя и ненадолго.

48
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Проталин Валентин - Тезей Тезей
Мир литературы