Всегда с тобой - Реник Джин - Страница 17

• Предыдущая
• 17/76
• Следующая

— Ты не позвонишь Бреслару? Он пригласил меня завтра с утра, чтобы еще раз обсудить вложения в «Дел-Фай», а я собираюсь пасануть. Извинись за меня. Скажи ему, что меня занесло снегом или еще что-нибудь, — по всей видимости, Марси согласилась это сделать.

Огонь в камине медленно потухал. Мэриел, все еще лежа на толстом ковре, наблюдала как Томас подкладывал два новых поленца и восхищалась совершенством его тела. Тлеющие в золе угольки, потревоженные стараниями Сексона, ярко вспыхнули красным пламенем и розовые отсветы заиграли на красивом теле. В темноте, слабые языки огня начали лизать дрова. Желание обладать им было таким сильным, что Мэриел испугалась своей страсти.

Убедившись, что дрова начинают разгораться, он вернулся к ней.

— Мой секретарь, — объяснил Томас.

Она потянулась к нему, отчаянно желая опять насладиться вкусом его губ, коснуться его, почувствовать его тело рядом с собой. Руки Томаса гладили ее прекрасную кожу, пальцы трогали ее упругие, полные груди, нежно массируя соски, двигались вниз к животу и дальше…

— Ты невероятная, — шептал он. — Мы будем очень долго заниматься с тобой любовью.

Осторожно и неторопливо он разжигал в ней огонь, терпеливо поддерживал его, усиливал прикосновениями туб, пальцев, своим телом и умением мужчины доставлять наслаждение женщине и наслаждаться самому. Пламя разгоралось, взвивалось ввысь, становилось сумасшедшим от жажды безумства желания.

— Не сейчас, — донесся его голос, усиливая ее нетерпение. — Я скажу тебе, когда.

Растаявшие капельки сливок упали на горячие губы, на мраморную кожу, медленно и искусно он слизывал их и чуть слышно шептал: «Не сейчас». Он все больше разжигал огонь, пламя его танцевало дикий танец, разгораясь все сильнее.

Нетерпение исчезло, желание перешло в необходимость, в страсть. Его прикосновения были всем, его голос был всем, он уводил ее все дальше в волны забвения. Внезапно, она почувствовала его в себе. Ее тело содрогнулось под ним, потрясая все ее существование. О, чудо, она услышала эти долгожданные слова: «Сейчас, малышка, сейчас».

И мир перевернулся, ускользнув от ее сознания, раскаленный от зноя и неистовый от сладострастной агонии. И опять, и так каждый раз, когда он входил в нее и до тех пор, пока у нее не осталось сил.

Проснулась Мэриел от острого восхитительного аромата кофе — Томас был на кухне. Ее новое ленивое тело перевернулось на спину. Оно опять было полно желания. Она даже не знала, что столько времени потеряла впустую. До этой ночи Мэриел не подозревала, какой она может быть.

Яркий солнечный луч падал на подоконник и разливался теплым светом по всей комнате. Все еще сонная, Мэриел изогнула спину и потянулась, как ленивая кошечка. Необычайно довольная, она упала на подушку, которая еще хранила тепло мужского тела. Скользнув под стеганное одеяло, Мэриел прижала ее к лицу и сдавила неистово, желая, чтобы сейчас на этом месте лежал он.

Обнаженный, без тени стеснения, Томас, мягко ступая босыми ногами, вошел в спальню с двумя огромными чашками кофе.

— Ни сахара, ни молока не нашел, — прогремел его голос в раннем утреннем воздухе, — так что я. сделал просто черный.

Пока Томас ставил чашки на столик, стоящий рядом с кроватью, Мэриел отбросила подушку на место и с наслаждением наблюдала как он вытянул свое красивое стройное тело рядом с ней.

После первого утреннего поцелуя Сексон потянулся за чашкой.

— Я ранняя пташка. Разрази громом мою общественную жизнь, — он отхлебнул обжигающий кофе. — Зато это великолепно для работы. Иногда, чтобы загримироваться, тратишь уйму времени.

Мэриел жестом показала, что подождет, пока кофе остынет. Для ее было странным слышать, как мужчина обсуждает макияж.

Томас внимательно осмотрел комнату и, глядя на фотографии, стал перечислять знакомые ему места:

— Китай, Египет… Что это, Кения? Это не узнаю.

— Бразилия и Непал.

— Как будто объездила весь мир.

— Пока не вышла замуж. С тех пор у меня закончились деньги.

— Я тоже бывал во многих из этих мест.

Они провели замечательное утро: обменивались рассказами о своих приключениях в разных странах, без устали занимались любовью, пили горячий кофе, ели ромовые пироги и опять любили друг друга.

Мэриел тонула в своих наслаждениях и восторгах. В сладострастном упоении ее тело и разум были во власти его любви. Изнемогая, она предавалась удовольствиям, которые он доставлял ей. Снова и снова они погружались в огонь желаний, и Мэриел казалось, что она не выдержит больше страстного натиска его тела.

Но опять и опять его руки и голос разжигали в ней пламень вожделений, с восхитительной искусностью доводили ее до восторгов. На какое-то мгновение Томас замирал, чтобы затем обрушиться на нее и увлечь за собой в бездну экстаза.

Мэриел открывала для себя новый удивительный мир. Она постигала искусство любви, училась доставлять удовольствие мужчине, дразнила его, заставляла томиться, как томилась сама, упиваясь своей властью над ним.

— Ни с кем и никогда мне не было так хорошо, — его дыхание приятно щекотало ее маленькое розовое ушко. — Так никогда не было. Никогда, — едва касаясь, кончиком языка он раздвигал влажные завитки ее волос.

Ее тело никогда еще не было таким живым. Прикосновения его языка и его легкое дыхание пронизывали ее. Мэриел не могла понять, где кончается реальность и начинается эйфорическая эротичная мечта. Неужели такое чудо произошло с ней? Это не может быть…

Их тела сплетались, насыщаясь друг другом, ублажая друг друга. Утомленные, они погрузились в дрему и, наконец, заснули.

Внезапно Мэриел проснулась от сознания того, что произошло. Она все еще была во власти невероятного бесконечного наслаждения от его тела, острых эротических ощущений, которые он подарил ей несколько часов назад. Казалось, это было так давно…

А что, если она забеременеет? Если это произошло, то их отношения не могут продолжаться. Скованная чувством вины, Мэриел дождалась, когда ее сердце перестанет лихорадочно биться, выбралась из постели.

Она неслышно пробралась в ванную. Мэриел не хотела покидать Томаса, но нужно было решить, что делать дальше. Она наполнила ванну и погрузилась в горячую воду, чувствуя каждую клеточку своего трепещущего тела. Мэриел все еще была во власти своих любовных переживаний. Ее груди помнили прикосновения его губ, губ, жадно целующие ее соски… Мэриел забылась в сладострастных воспоминаниях, сознание затуманилось и реалии опять растворились в чувственных грезах…

Томас дождался, когда она выйдет из ванной, обмотанная полотенцем и подарил долгий страстный поцелуй.

— Боже, я ненавижу это, — он сорвал с нее полотенце, и прижался к ней. — М-м-м, тепло. Ты знаешь кто ты? Ты ведьма — Не могу поверить, но я все еще хочу тебя, — Томас опять поцеловал ее и еще сильней прижал к себе. — Но мне уже нужно возвращаться, — мурлыкал он, зарываясь в ее волосах. — Сегодня вечером у меня жуткая встреча. Я должен быть готов. Надеюсь, ты понимаешь?

— Мы поедем сразу, как ты будешь готов, — выдавила из себя Мэриел, внезапно вернувшись к действительности.

Он оставил се, чтобы принять душ. Мэриел пошла одеваться. Праздник кончился, пора возвращаться в эту суровую жизнь. От осознания этой мысли, на душе у Мэриел стало тяжело. Скоро он уйдет от нее, быть может навсегда. Невыносимая ревность перешла в мучительное отчаяние. И сердце остановилось.

Все время, что они ехали к ее дому, она молчала. Уже в доме он поцеловал Мэриел и проговорил, точно читая ее мысли.

— Я буду много думать о тебе. Ты имеешь право знать, что стоит между нами. Но я и сам не знаю, — он мягко подтолкнул Мэриел к двери и поднял ее подбородок. — Я не ожидал, что это произойдет, — он глубоко и беспокойно вздохнул. — Ты знаешь, мне приходится считаться с Алисой.

А я? А как же я? — пронзительно крикнула Мэриел про себя. Мне наплевать на Алису. А кто же я в твоей жизни? Я хочу иметь право на тебя! Я хочу, чтобы со мною считались!

• Предыдущая
• 17/76
• Следующая