Завещание профессора Яворского. Плата по старым долгам - Ростовцев Эдуард Исаакович - Страница 59

Важных посетителей об этом не предупреждают и не беседуют с ними из-за баррикады из красного дерева - Олегу давали понять, что его не считают важной персоной.

Леонид, несомненно, подготовился к их встрече и припас нечто такое, что должно было, если не сразить, то по меньшей мере сбить спесь с новоиспеченного вице-президента. И Олег не ошибся.

Придвинув к себе добротную папку из тисненой кожи, Закалюк извлек из нее платежное поручение:

- Мы не забываем о своих долгах и возвращаем их при первой возможности.

В поручении стоял штамп банка, подтверждающий перечисление на счет компании "Скиф-Холдинг" тридцати миллионов долларов США за поставленное Дулибскому филиалу импортное оборудование. Если бы не разговор с Винницким и Брыкайло, Олег был бы приятно удивлен такой неожиданностью. Впрочем, и без этих разговоров, он, верно, задумался бы, чем вызвано такое решение генерального директора не очень благополучного в финансовом отношении объединения, которому есть куда в первую очередь расходовать не часто получаемую валюту. Уже возвращая документ, Олег обратил внимание, что плательщиком значится тот же Дулибский филиал, который почти год находится в стадии реконструкции, а стало быть не имеет никаких доходов. Объяснение могло быть только одно: деньги пропущены через банковский счет филиала транзитом, с тем, чтобы скрыть истинного плательщика.

- Что тебя смущает? - испытывающе посмотрел на него Леонид.

- Два обстоятельства. За несвоевременную оплату вы должны нам еще штраф в сумме до двадцати миллионов, абсолютную цифру я уточню.

- Скажи спасибо, что заплатили это. Второе обстоятельство?

- Платеж со счета неработающего филиала.

- А это уж позволь нам решать, с какого счета и кому платить, насупился Закалюк. Однако тут же спохватился, изменил тон, добавил, как бы оправдываясь. - Нормальные расчеты ведутся при нормальном состоянии экономики. Но когда тебе перекрывают кислород то здесь, то там, поневоле станешь нарушать любые правила. Экономика слишком серьезная вещь, чтобы допускать к ней политиков. А сейчас политики только этим и занимаются, курам на смех, производственникам на беду. Какие еще вопросы?

- Первостепенный вопрос один - перепрофилирование Октябрьского комплекса.

- На сегодняшний день это нереально.

- Но реальны санкции, что мы предъявим за нарушение вами условий генерального контракта. По самым скромным подсчетам они втрое превысят сумму, перечисленную за оборудование.

- Вопрос о санкциях я урегулирую с Шумским.

Это было сказано таким небрежным тоном, что Олег едва сдержался.

- Не урегулируешь, Леонид Максимович! За ваши художества только по Октябрьскому комплексу мы уплатили иностранным фирмам огромные неустойки и списывать их на вашу бедность не намерены. Это одно. Теперь другое. Если вопрос о перепрофилировании комплекса не будет решен, компания расторгнет договор о поставках комплектующих изделий Головному предприятию.

- Не много ли на себя берешь? - впервые за все годы их знакомства вспылил Леонид.

- В пределах предоставленных мне полномочий.

Олег передал Закалюку целевую доверенность, выданную Правлением компании вице-президенту, что предоставляла ему полномочия, Шумский предусмотрел и это. Леонид ознакомился с доверенностью, но не вернул ее, положил перед собой.

- Высоко взлетел! - сердито буркнул он.

- Было с кого пример брать, - парировал Олег.

- Сравнил! Двадцать лет я вкалывал, как каторжный, прежде чем стал генеральным.

- А я тем временем прохлаждался в милиции, Афганистане, реанимационных отделениях госпиталей. Это хочешь сказать?

- Я не заставлял тебя ехать в Афганистан.

- Меня никто не заставлял. Но ты знаешь, как и почему я там оказался.

Поймал себя на том, что позволил Леониду взвинтить себя, отвлечь от главного разговора, и сбавил тон.

- Однако полагаю, что сейчас не время перелопачивать прошлое, сводить старые счеты, даже если таковые остались.

Леонид удивленно, словно впервые увидел его, посмотрел на Олега, а затем усмехнулся.

- Какие там счеты! Это же надо: завелись, как мальчишки по схеме сам дурак. Нашли что вспоминать. Чепуха все это!

Олег был ошеломлен. Неужто Леонид в самом деле считает их былые отношения нормальными, а те, мягко говоря, недоразумения, что возникали между ними не раз, не заслуживающими памяти? Впрочем, не исключено, что это своеобразный маневр, начатый с искусно разыгранной несдержанности, что должна была вызвать у собеседника ответную реакцию, изменить ход его мыслей, отвлечь от мелькнувших догадок; а завершился маневр после того, как цель была достигнута, таким вот сглаживающим острые углы финтом. Это похоже на Леонида, он великолепный тактик и психолог неплохой. Но и он, Олег, тоже не лыком шит, и мысли, связанные с транзитным платежом через банковский счет филиала, не будут им забыты.

Закалюк подошел к Олегу, положил руку на его плечо, сказал полуизвиняющимся тоном:

- Хорошо, будь по-твоему. Сейчас приглашу причастных руководителей и коллегиально обсудим все вопросы.

Олег настоял на участии в обсуждении своих помощников.

Перед тем, как собрались приглашенные, Леонид посетовал на то, что в вопросе конверсии Октябрьского комплекса он находится как бы между молотом и наковальней: "Оборонцы" имеются не только в объединении, но и среди руководителей областной администрации, членов парламента, высших правительственных чиновников, которые во всеуслышание говорят одно, а в доверительных беседах с ним - генеральным директором - рекомендуют диаметрально противоположное.

И хотя это было еще не отступление, но вице-президенту давалось понять, что позиция генерального директора не однозначна и при определенных условиях может быть изменена. Оставалось только выяснить, что это за условия и от кого зависит их наступление. Но Закалюк не был бы Закалюком, если бы прямо ответил на эти вопросы. И Олегу не оставалось ничего другого, как запастись терпением.

Помимо Олега и Леонида, в переговорах участвовали Шестопал, главный инженер Хома, руководитель Октябрьского комплекса Барсук, председатель объединенного профкома Сулима, а также Винницкий и Елена Аполлинарьевна. Как и следовало ожидать, переговоры начались с взаимных упреков, обвинений, каждый был уверен в своей правоте и не принимал доводы другого.

Олег счел за лучшее до времени помалкивать. Шестопал и Хома были ярыми "оборонцами" и не соглашались ни на какие уступки. Барсук склонялся к компромиссу, но поглядывал на Закалюка, который, подобно Олегу, предпочитал не вмешиваться в словесную перепалку. И только Сулима прислушивался к тому, что говорили Винницкий и Елена Аполлинарьевна и делал какие-то пометки в своем блокноте. Как догадался Олег, условия контракта в части предусматривающей социальные гарантии коллективу объединения, были известны председателю профкома не в полном объеме, что надо было иметь в виду.

Как только речь зашла об этих гарантиях, Шестопал попытался перевести разговор в другое русло. Хома поддержал его, заявив, что это не более, как дымовая завеса, пущенная компанией для обмана доверчивых людей. Елена Аполлинарьевна, вспыхнув, назвала Хому демагогом, а Хома ее ни в чем не разбирающейся болтуньей. Закалюк прекратил перепалку ударом кулака по столу и двумя брошенными взглядами - на Хому строго осаживающим, на Елену Аполлинарьевну - укоризненным с оттенком симпатии. Олег счел момент подходящим и, не вступая в спор, предложил посмотреть видеофильм, запечатлевший процесс и конечный результат перепрофилирования аналогичных предприятий в Польше, Чехословакии.

- Это рекламный фильм, сделанный по заказу фирмы-подрядчика, с которой компания заключила договор о перепрофилировании Октябрьского комплекса, включая строительство объектов соцбыта.

Он умышленно назвал фильм рекламным, что вызвало пренебрежительную усмешку Шестопала, но упоминание об объектах соцбыта заинтересовало Сулиму, и тот вопросительно посмотрел на Закалюка.