Поллианна (др. перевод) - Портер Элинор - Страница 10

• Предыдущая
• 10/41
• Следующая

Как восхитительно прохладно было на крыше! Поллианна чуть не запрыгала от восторга, глубоко вдыхая полной грудью освежающий воздух. Жестяная крыша потрескивала у нее под ногами, но этот выразительный звук понравился Поллианне. Два или три раза она прошлась по крыше из конца в конец. После горячей маленькой комнаты это принесло ей приятное ощущение широкого, открытого пространства. Крыша была такая большая и плоская, что Поллианна совсем не боялась упасть с нее. Наконец со вздохом удовлетворения она уютно улеглась на матрасе из котиковой шубы, пристроив другой мешок под голову вместо подушки и накрывшись третьим, и приготовилась ко сну.

— Теперь я так рада, что сетки еще не пришли, — пробормотала она, сонно глядя на звезды, — а иначе я не спала бы здесь!

Тем временем внизу, в комнате, прилегающей к веранде, мисс Полли торопливо надевала халат и совала ноги в туфли; лицо ее было бледным и испуганным. За минуту до этого она по телефону звонила Тимоти и говорила в трубку дрожащим голосом:

— Вставайте скорее!.. И приходите вместе с отцом! Возьмите фонари. Кто-то ходит по крыше веранды. Он, должно быть, взобрался по деревянной решетке для роз или еще как-то и теперь может залезть в дом через восточное окно чердака. Я заперла дверь на чердак, но… скорее, скорее!

Некоторое время спустя начавшую уже засыпать Поллианну разбудил свет фонарей и трио изумленных восклицаний. Она открыла глаза и увидела Тимоти, стоявшего на верху лестницы, приставленной к крыше веранды, Старого Тома, вылезающего из чердачного окна, и выглядывающую из-за его плеча тетку.

— Поллианна, что это значит? — воскликнула мисс Полли.

Девочка сонно заморгала и села.

— Ой, мистер Том… тетя Полли! — запинаясь, произнесла она. — Не пугайтесь так. У меня нет чахотки… ну, как у Джоэля Хартли. Просто мне было ужасно жарко… в комнате. Но я закрыла окно, тетя Полли, так что мухи не смогут занести в дом этих… микробов.

Тимоти вдруг исчез с лестницы. Старый Том почти с той же стремительностью вручил свой фонарь мисс Полли и последовал за сыном. Мисс Полли крепко прикусила губу и, только когда мужчины ушли, сказала сурово:

— Поллианна, сейчас же подай мне эти вещи и влезай сюда!.. Что ты за странный ребенок! — воскликнула она чуть позже, когда, неся в одной руке фонарь, а другой ведя Поллианну, зашагала к чердачной лестнице.

После свежего ночного воздуха жара на чердаке показалась Поллианне еще более — удушающей, но она не жаловалась, только глубоко и прерывисто вздохнула.

У верхней ступеньки лестницы мисс Полли заговорила резко:

— Оставшуюся часть ночи, Поллианна, ты будешь спать со мной. Сетки будут доставлены завтра, но до того момента я считаю своим долгом не спускать с тебя глаз.

Поллианна ахнула и закричала с восторгом:

— С тобой? В твоей постели? О, тетя Полли, тетя Полли, какая ты милая! Я так хотела спать с кем-нибудь… с кем-нибудь родным понимаешь, не с дамой из комитета. Уж их то в моей жизни было предостаточно. Ах! Я так рада теперь, что эти сетки еще не пришли! А ты обрадовалась бы?

Ответа не было. Мисс Полли шагала вперед. Сказать по правде, у нее было странное ощущение бессилия. В третий раз с момента приезда Поллианны мисс Полли наказывала ее и в третий раз сталкивалась с удивительным фактом, что придуманное ею наказание воспринималось как особая награда за заслуги. Поэтому ничего странного, что она чувствовала себя такой непривычно беспомощной.

Вскоре жизнь в доме мисс Харрингтон приобрела черты чего-то похожего на порядок, хотя и не совсем тот порядок, который поначалу запланировала мисс Полли. Поллианна шила, играла гаммы, читала вслух и училась готовить в кухне, все это правда; но она не посвящала ни одному из этих занятий столько времени, сколько было отведено им в первоначальном проекте мисс Полли. У нее оставалось много времени, чтобы, как она выражалась, «просто жить», потому что почти все послеобеденное время, от двух до шести, она могла занять тем, чем ей хотелось, — при условии, что ей не захочется заниматься тем, что уже запретила тетя Полли.

Остается, впрочем, под вопросом, было ли это время досуга предоставлено Поллианне, чтобы отдохнуть от работы, или тете Полли, чтобы отдохнуть от Поллианны, поскольку уже в эти первые июльские дни у мисс Полли не раз был случай воскликнуть: «Какой странный ребенок!», а после каждого урока шитья и чтения вслух она чувствовала себя отчасти ошеломленной и совершенно измученной.

В кухне у Ненси дела обстояли лучше. Она не была ни измучена, ни ошеломлена. Среды и субботы стали для нее настоящими праздниками.

По соседству с домом мисс Харрингтон не было детей, с которыми могла бы играть Поллианна. Дом стоял на окраине городка, и хотя неподалеку располагались другие дома, в них не было ни мальчиков, ни девочек примерно того же возраста, что Поллианна. Впрочем, казалось, это ее совсем не огорчало.

— О нет, я ничуть от этого не страдаю, — объясняла она в разговоре с Ненси. — Я счастлива, что могу просто ходить по улицам, разглядывать дома, наблюдать за людьми. Я люблю людей. А ты, Ненси?

— Ну, не скажу, чтобы я любила… их всех, — отвечала Ненси немногословно.

Почти каждый погожий день Поллианна выпрашивала позволение «пробежаться», с тем чтобы она могла прогуляться в том или ином направлении по улицам городка. Часто во время этих прогулок она встречала одного Мужчину, как она обычно мысленно его называла, даже если встречала в тот же день десяток других мужчин.

Мужчина носил длинный черный сюртук и блестящий цилиндр — два предмета одежды, которых «просто мужчины» никогда не носили. Лицо у него было чисто выбритое и бледное, а волосы, видневшиеся из-под цилиндра, были с проседью. Он держался прямо, шел довольно быстрым шагом, но всегда один, чем возбуждал в Поллианне неясное сочувствие. Возможно, именно поэтому она однажды заговорила с ним.

— Как поживаете, сэр? Чудесный день, не правда ли? — воскликнула она весело, поравнявшись с ним.

Мужчина быстро оглянулся кругом, затем неуверенно остановился.

— Ты это… мне сказала? — спросил он резким голосом.

— Да, сэр, — лучезарно заулыбалась Поллианна. — Я сказала, чудесный день, не правда ли?

— Э? О! Хм! — проворчал Мужчина и зашагал дальше.

Поллианна рассмеялась. «Какой смешной», — подумала она.

На следующий день они столкнулись опять.

— Сегодня не так хорошо, как вчера, но тоже неплохо! — воскликнула она оживленно.

— Э? О! Хм! — проворчал он, как прежде; и опять Поллианна радостно засмеялась.

Когда она подобным же образом заговорила с ним в третий раз, Мужчина внезапно остановился.

— Послушай, девочка, кто ты и почему ты каждый день заговариваешь со мной?

— Меня зовут Поллианна Уиттиер, а вы показались мне очень одиноким. Я очень рада, что вы остановились поговорить со мной. Теперь мы знакомы… только я еще не знаю, как вас зовут.

— Ей-богу, из всех… — Мужчина не закончил фразу и зашагал прочь еще быстрее, чем обычно.

Поллианна взглянула ему вслед, уголки ее обычно улыбающихся губ разочарованно опустились.

— Может быть, он не понял… но это была только половина знакомства. Я еще не знаю его имени, — пробормотала она, продолжая свой путь.

В этот день она несла студень из телячьих ножек миссис Сноу. Раз в неделю мисс Полли Харрингтон обязательно посылала что-нибудь миссис Сноу. Она говорила, что считает это своим долгом, ввиду того что миссис Сноу — бедная, больная и принадлежит к той же самой церкви, и, разумеется, долг всех членов церкви помогать ей. Обычно мисс Полли исполняла свой долг по отношению к миссис Сноу во вторник после обеда — не лично, а при посредстве Ненси. Однако в этот день данную привилегию выпросила для себя Поллианна, и Ненси охотно, с согласия мисс Полли, от нее отказалась.

— И даже рада, что избавилась от этого, — объявила она, оставшись наедине с Поллианной, — хотя это, конечно, позор — сваливать такую работу на тебя, бедняжечка, позор, позор!

• Предыдущая
• 10/41
• Следующая