В поисках мистики (СИ) - Аббре Н. - Страница 25
- Предыдущая
- 25/61
- Следующая
У одной такой современной крепости остановилась машина. Дверь машины бесшумно открылась, открылась и дверь в ограждении современного замка, впуская Галину на территорию особняка. Людей не было видно. Ничего себе открытие музея, — подумала Галина, — людей нет, здание более чем современное.
Она посмотрела на внушительный дом с башенками, своего рода мини дворец. Идти в дом Галина не решилась, она села на скамейку рядом с небольшим фонтаном. Из пасти льва, покрытого позолотой, струилась вода. Как в сказке 'Аленький цветочек', - промелькнула в ее голове, — все есть, людей невидно, неслышно. Она еще раз посмотрела на ворота, они были закрыты. Машина, в которой Галина приехала, не въезжала на территорию особняка.
Солнце припекало. Галина сняла с себя белую курточку, положила ее на белую сумку, украшенную большой брошкой вместо замка. Сумку Галина поставила на скамейку, и, откинувшись на спинку скамейки, прикрыла глаза. Она задремала под легкий шум воды фонтана. Самсон посмотрел сквозь легкие шторы на спящую Галину. Грудь кормящей женщины, белая, пышная выглядывала из маленького белого топика. Русые волосы крупными волнами лежали на ее плечах. На ногах бело — золотые туфли заканчивались шнурками почти у колен, где начинались светлые бриджи. У него появилась простая, мужская мысль, взять ее на руки, отнести в спальню, вместо открытия музея. Он надел белые брюки, светлые без пяток босоножки, снял с себя майку, и в таком виде спустился к Галине. Галина крепко спала. Он взял ее на руки, и понес в спальную комнату, где положил Галину не белое, шелковое покрывало.
Кондиционер поддерживал в комнате прохладную атмосферу. Галина сквозь сон почувствовала прохладу, ей захотелось укрыться. Самсон посмотрел на божественную, нежную грудь, кормящей матери и прикрыл ее огромным, белым полотенцем. Потом он подошел к кальяну, и слабое средство, затуманивающее мозг, постепенно заполнило комнату. Легкие грезы окутали мозг, уставшей молодой матери. Два бокала легкого вина, виноградная лоза на золотом блюде, стояли на столе с прозрачной столешницей. Галина невольно потянулась к бокалу, жажда еще во сне стала ее мучить, от непонятного привкуса на губах. Залпом, выпив бокал, она взяла одну виноградинку, и только тут заметила внимательный взгляд хозяина.
Самсон нажал на пульт, темные шторы на окнах опустились, легкий полумрак окутал комнату. Молния на топике оказалась в руках мужчины в белых брюках. Его красивое лицо, приблизилось к ее лицу, молния медленно расстегнулась на груди молодой женщины. Грудь двумя волнующими окружностями выступала над двумя белыми чашечками. Самсон расстегнул застежку, расположенную спереди, для удобства кормления грудью. Он двумя руками держал в руке грудь Галины, пристально смотрел в ее глаза и медленно подносил сосок к своим губам, со стальным блеском в глазах. На соске выступило грудное молоко, он слизнул капли молока языком, потом охватил сосок губами, продолжая смотреть ей в лицо, и стал сосать молоко из ее груди…
Вторая грудь наполнилась молоком.
Галина, словно окаменела. Из второй груди непроизвольно стало капать молоко на руку Самсона. Он разминал руками затвердевшую от молока грудь. Молоко капало на его руки, и на белое шелковое покрывало. Галина молчала, онемев от изумления, приятная нега окутывала все тело, груди освобождались от молока, они становились мягче. Многодневная боль покидала грудь. Его руки в сладком, грудном молоке, расстегнули последнюю молнию на ее брюках. Липкие пальцы медленно и нежно, сняли с молодой матери обувь, брюки, стянули последнюю, белую одежку… Она лежала на белом, шелковом покрывале, в русом облаке своих волос.
Самсон снял с себя белые брюки. Его мускулистая фигура приятно радовала глаза. Галина и не возмущалась, она просто вся подалась навстречу этому необыкновенно приятному человеку. Они обвились друг подле друга, как будто
всегда были вместе. Без слов, без единого звука они изучали друг друга нежными ладошками, пальцами. Его губы раскрылись так широко, что обхватили ее губы, его язык вошел в ее рот, белые зубы от языка не волновались, но кожные покровы рта приветствовали его язык, божественной истомой. Он покорил ее всю без остатка. Равномерные движения тел без скрипа великолепной постели, были апогеем приятного знакомства…
Проснувшись, Галина не увидела в комнате Самсона. На себе она заметила простынь. Рядом с кроватью стоял столик с едой. На краю постели лежал шелковый халат. Галина надела халат, поискала глазами дверь в ванную комнату. Все удобства отливали кафелем. Она умылась, привела себя в порядок и вошла в комнату, но в ней по-прежнему никого не было. Галина подошла к окну: между воротами и фонтаном стояла детская коляска, в ней спал ее ребенок, но людей во дворе не было. Галина быстро выбежала из комнаты и потеряла ориентир. Она не знала, как спуститься вниз. Двери, зеркала располагались кругами, или ей так показалось. Она прошла в одну сторону, дошла до конца здания, не найдя лестницы, повернула назад, прошла до конца коридора: лестницы не было.
По виду из окна Галина определила, что находится не ниже второго этажа, мало того, она забыла из какой двери вышла. В отчаянье Галина села в кресло в холле, потом подошла к окну, перед окном находилось озеро, оно было совсем маленькое, но по нему плавали два белых лебедя. От злости она толкнула створку высокого окна. Окно раскрылось. Галина оказалась на полукруглом балконе. С балкона свисала лестница из веревок и круглых палок. Она уверенно перешла с балкона на веревочную лестницу и стала спускаться вниз. На земле Галина попала прямо в руки Самсона, своим голым телом под шелковым халатом. Он нежно прижал меня к себе на одно мгновение, и поставил на землю. Голые подошвы ног коснулись мягкой травы зеленого газона. Галина непроизвольно поцеловала губы Самсона, а сама в это время заметила арку. По ее мнению, сквозь эту арку она могла бы попасть к коляске с ребенком, стоящей с другой стороны дома. Самсон поднял Галину на руки и понес к арке, от арки она увидела коляску. Галина вырвалась из рук Самсона и побежала к своему ребенку. Малыш спал.
Галина поцеловала малыша и вопросительно подняла глаза на Самсона.
— Галина, ты поживешь у меня с моим сыном. Надеюсь, ты не возражаешь?
— Самсон, меня дома потеряют!
— Нет. Для всех ты на даче. Посмотри, как ты устала! Ты засыпаешь в любом положении, в любой ситуации. Отдыхай здесь, тебе все привезут.
— Я не ориентируюсь в твоем доме: он такой большой! И, где музей, на открытие которого я к тебе приехала?
— Все есть, но не сейчас.
— У тебя есть здесь люди? Мне одной твой дворец не убрать, вот уж действительно устану!
— Галина, у тебя будет няня с высшим педагогическим образованием, она уже в дороге. Здесь и сейчас есть: повар, и горничная. Для прогулок с ребенком существует дорога вокруг озера, расположенная в тени деревьев. Для любви есть я. Что еще тебе нужно?
— Свободу!
— Это и есть свобода в твоей ситуации! Поживи здесь немного, а сейчас идем, я покажу комнату для малыша, нашего малыша! Ты не представляешь, какого труда мне стоило смотреть на то, как ты попала в лапы своего Тараса! Я уверен, твой Тарас побежал к Леночке. Надеюсь, ты ее знаешь? Кстати, что у Инессы Евгеньевны было с этим Григорием Ивановичем? Я позвонил в твою квартиру, дверь открыл Григорий Иванович, и я от неожиданности получил в челюсть.
— В моей квартире тогда жила Инесса Евгеньевна, а Григорий Иванович ее мужчина, — в мозгу Галины промелькнуло виденье с нависшим над ней голым Самсоном, а потом дикие звонки по всем телефонам.
— Хорошо, что не наоборот. Стало быть, я второй в твоей судьбе, и первый отец ребенка.
— Откуда у тебя такой дворец?
— Без вопросов на эту тему, музей тебе покажут без меня, а я сейчас уеду. К тебе подойдут, помогут. Пока! — воскликнул Самсон, и поцеловал Галину, потом стремительно пошел к воротам, а они услужливо открылись и закрылись.
Галина остановилась у фонтана с коляской в руках, к ней подошла улыбчивая женщина в платье с белым воротником. Галина изучала новые владения, катала коляску по всему дачному участку, сидела на скамейке у озера с лебедями, кормила ребенка грудным молоком два раза в день. Ей помогали местные люди Самсона. Странные вещи начинали твориться вечером. То, что первый раз в любви казалось случайностью, становилась закономерностью. Самсон целый день отсутствовал, появлялся вечером, ел у себя в комнате, ему привозили еду из местной столовой, он мылся, и шел к Галине в спальню.
- Предыдущая
- 25/61
- Следующая
