Радикальный центр - Рейнольдс Даллас МакКорд Мак - Страница 3
- Предыдущая
- 3/12
- Следующая
Я допил пиво и подтолкнул к нему кружку за новой порцией.
– Это ты так думаешь, – съязвил я. – Давай-ка я тебе расскажу, как все обстоит на самом деле.
– Хорошо, – он стал наполнять вторую кружку, – расскажите, как все обстоит.
– Как я уже говорил, удача может принести удачу. Пусть тебе что-то обломилось – все думают: «Ну что ж, о’кей, ему немного повезло». Но если через короткое время тебе привалит удача посолидней, то тут уже это производит впечатление. Все считают, что на твое плечо присела старая леди Фортуна. Отныне любая счастливая случайность становится частью твоего имиджа. Удача начинает приносить удачу. Ты встречаешь на вечеринке незнакомку. Но вокруг нее уже вьется с полдюжины мужчин. Когда ты со своей общеизвестной удачливостью проявляешь к ней интерес, они думают, что им здесь ловить нечего. Девушка твоя.
Сэм подвинул мне кружку с пивом и, заинтересованный, снова облокотился на стойку.
– Значит, вы считаете, что все происходит именно так?
– Да, – ответил я уныло. – Но никто об этом не задумывается, даже если потом удача оборачивается для тебя ведьмой на помеле.
– Ладно, – сказал Сэм, – может быть, оно и так. Но мне всегда было интересно, почему вместо того, чтобы цепляться за работу репортера, вы не уедете в Вегас покрутить там колеса? Ведь работа репортера вам, во всяком случае не по душе?
– Когда пиво стоит сорок центов за порцию, – мрачно проворчал я, – мне по душе любая работа, приносящая три сотни в неделю.
Сэм посмотрел на настенные часы.
– Эй, – воскликнул он, – сейчас будет Дуган.
Он повернулся и включил ящик для идиотов, не обращая внимания на выражение неприязни на моем лице.
– Тебе что, не нравится со мной беседовать? – прорычал я.
– Да нет, мистер Майерс, – ответил он, не переставая возиться с ручками настройки. – Это новый стереовизионный персонаж.
– Никогда о нем не слышал.
– Сейчас, через минуту начнется, – сообщил Сэм, хихикая в предвкушении. – Это новая передача. Предполагается, что он как бы герой, ну вы понимаете? Но внешность у него не то чтобы такая. На самом деле уродлив, как обезьяна. Ну спокойный у него такой характер, и вечно с ним что-то такое случается. Ну и девушки его не любят, и все такое. Он обыкновенный. И можно подумать, что все, кто смотрит стерео, ненавидят его за нахальство. Ну и отчасти это так. Но он не то чтобы деревенщина, вы понимаете? Он – герой. Только у него толком ничего не получается.
– То есть он что – новая звезда? – неприязненно поинтересовался я. – А что случилось с такими персонажами, как Кэри Грант и Рок Хадсон[3] ? Хорошие ребята, которые всегда, нравились девушкам.
– Хотите еще пива, пока не начался Дуган? – спросил Сэм.
– Да черт с ним, с Дуганом! – прорычал я и, слезая с табурета, швырнул ему доллар. – Мне нужно подумать о радикальном центре.
И тут у меня внутри что-то екнуло.
– Этот Дуган что-то вроде антигероя? – спросил я зло.
– Да-да, я думаю это так, – откликнулся радостно Сэм, пока диктор закруглялся с рекламой.
Тот ратовал за один из новых миникаров, импортируемых из Японии, и пренебрежительно отзывался о «динозаврах» из Детройта. Эта японская машина имела столько же приборов и хрома, как доисторическая фордовская модель «А», а ее стоимость была в два раза меньше, чем у самого дешевого кара на воздушной подушке. Я знал, что местами их распродажа идет бешеными темпами.
Я снова взобрался на табурет.
– Так тебе нравится этот тип, антигерой, а? – спросил я.
– Ага. Знаете, те парни, которых вы упомянули, ну, как тот Рок Хадсон, – все это такая мура! Они всегда богатые и красивые. Они знакомятся с девушками, и у каждого есть красивый дом; они разъезжают на итальянских спортивных аэрокарах и едят в этих роскошных ресторанах, где все еще есть официанты; шатаются по ночным клубам для миллионеров и пьют шампанское. А девушка? Она может свалиться со скалы, но чтоб при этом из ее прически выбилась хоть одна прядь – никогда! И вся эта мура кончается всегда одинаково: и стали они вмести жить-поживать да добра наживать.
– Не становись циником, Сэм, – сказал я ему, а себе под нос пробормотал: – Значит, сегодня в самых популярных стереошоу хорошие парни девушкам больше не нравятся.
На следующее утро мне не удалось добраться даже до стола городских новостей, чтобы отметиться у Блакстона. У дверей лифта, как всегда запыхавшаяся, меня поймала Руфи.
– Мистер Майерс, – взахлеб начала она, – я вас искала буквально повсюду.
– Тем меня нет, – заверил я. – Меня есть здесь.
– О, мистер Майерс, – она хихикнула, оценив шутку. – Вы всегда такой остроумный! Вас хотел видеть мистер Уилкинз.
– Ох-ох, – сказал я. – Вот я и сразу перестал быть остроумным.
Я направился вдоль по коридору к кабинету коммерческого директора.
Уэнтуорт Уилкинз, не в пример редактору отдела городских новостей Блакстону, был журналистом новой шкоды. Он получил в наследство большую часть «Джорнал» от своего отца, которую тот в свою очередь унаследовал от своего. Как рассказывают сотрудники-ветераны, папаша Уэнтуорта настоял, чтобы тот прошел все ступеньки в редакции снизу доверху. В результате неделю он был копировальщиком, неделю – репортером на побегушках, неделю – репортером по происшествиям, неделю начальником копировального отдела, месяц – ночным редактором, месяц – редактором отдела городских новостей, и с тех пор и по сей день, зная дело от альфы до омеги, он был заместителем главного редактора по коммерческой части.
Не знаю, чем уж я это заслужил, но он мне покровительствовал. Будь на то воля Блакстона, я бы вылетел с работы через двадцать четыре часа или вылетал по крайней мере с недельной периодичностью с момента поступления на нее. Но старина Уилкинз верил в меня. Возможно, он ожидал, что в ближайшее время я снова притащу супербомбу и тяпну Пулитцера в третий раз, установив таким образом своеобразный рекорд в журналистике.
Я стоял перед дверным экраном и ждал, когда откроется замок. Услышав щелчок, я нажал ручку и вошел.
Мисс Паттон оторвала взгляд от стола и, прежде чем сказать мне: «Доброе утро, Счастливчик», холодно улыбнулась.
- Предыдущая
- 3/12
- Следующая
