Высадка в Нормандии - Бивор Энтони - Страница 24

Похоже, что английские летчики на аналогичных инструктажах вели себя более сдержанно – главным образом от почтительного восхищения небывалым размахом всей операции. «Была проделана неимоверная подготовительная работа, – писал новозеландец Десмонд Скотт, командир крыла из четырех эскадрилий “Тайфунов”. – Нас потрясали высадка воздушных десантов, количество и разнообразие типов кораблей ВМС, число дивизий сухопутных войск, невероятная мощь предстоящих бомбовых ударов. Масштаб и четкость операции были такими, что на их фоне бледнело все сделанное нами раньше. Когда инструктаж завершился, не слышалось ни обычных разговоров, ни смеха. Никто не замешкался у выхода – такое впечатление, что мы почтительно выходили из храма. И говорили все очень серьезно, даже торжественно. Поставленная нам задача была куда сложнее, чем все предшествующие боевые вылеты, и от этого по спине пробегали мурашки».

В ту ночь Королевские ВВС задействовали абсолютно все свои силы. Помимо того, что часть самолетов выполняла задачи по десантированию и по отвлечению противника, тысяча бомбардировщиков направилась к запланированным целям: им было поручено еще затемно сбросить 5000 тонн бомб на десять батарей береговой артиллерии противника. Эскадрильи «Спитфайров» спешили вместе с американскими П-38 «Лайтнинг» организовать воздушное прикрытие над побережьем. Их задачей было не подпустить самолеты люфтваффе к району высадки десанта, тогда как обладавшие большей дальностью полета «Мустанги» должны были пройти дальше и атаковать любые немецкие истребители, которые попытались бы вылететь с баз, расположенных ближе к Парижу. Одновременно американским П-47 «Тандерболт» и английским «Тайфунам» было приказано патрулировать ведущие к берегу дороги и вести «охоту» на колонны немецких войск, направляемые для усиления частей, обороняющих прибрежную зону.

Воздушные операции в день «Д» были, опять же, многонациональными. В них участвовали 5 новозеландских эскадрилий, 7 австралийских, 28 канадских, 1 родезийская, 6 французских, 14 польских, 3 чешские, 2 бельгийские, 2 голландские и 2 норвежские. Другие подразделения этих стран получили задачу нанести упреждающие удары по установкам для запуска самолетов-снарядов «Фау» в Северной Франции.

Давние опасения авиационного командования союзных сил в отношении видимости сбылись. Нижний слой туч находился на высоте 1200 метров, а бомбардировка обычно производилась с высоты 3000 метров. Американские тяжелые бомбардировщики, наносившие удар на рассвете, имели двойную задачу: уничтожить намеченные для них цели, но одновременно и покрыть берег воронками, «представляющими укрытие для следующих за нами наземных войск».

В начале второго ночи войска морского десанта накормили завтраком. Интенданты ВМС США проявили щедрость, граничащую с расточительством. На корабле «Сэмюэль Чейз» коки потчевали солдат до отвала бифштексами, свининой, курятиной, мороженым и конфетами. На других кораблях в меню были сосиски с фасолью и кофе с пончиками. На кораблях же Королевских ВМС солдат кормили, как обычно, бутербродами с отварной солониной да наливали из большого глиняного кувшина по чарке рома, «будто во времена Нельсона», как выразился один майор Йоркширского полка[77]. Многие из матросов отдали свои пайки солдатам, которым предстояло высаживаться на берег. Матросы корабля «Принц Генри», перевозившего Канадский Шотландский полк, позаботились о том, чтобы солдаты получили дополнительный сухой паек из двух крутых яиц и бутерброда с сыром. Персонал, обслуживавший офицерские кают-компании, не видел ни малейших причин отступать от заведенного порядка. Людовик Кеннеди, находившийся на борту флагманского корабля «Ларгс», не без удивления отметил, что «все было так, словно мы стоим у причальной стенки в Портсмуте. Обеденный стол застелили накрахмаленной белой скатертью, затем прошел стюард, задавая каждому вопрос: “Что прикажете подать сегодня, сэр, – овсянку или хлопья?”».

Покончив с завтраком, солдаты первого эшелона десанта стали готовить снаряжение. Американцы жаловались на выпавшие им тяготы: их форму пропитали химикатами с отвратительным запахом: считалось, что эти химикаты должны нейтрализовать действие отравляющих газов. Солдаты прозвали эту форму «скунсовыми костюмами». Главной бедой, однако, был чрезмерный вес боеприпасов и снаряжения. Когда приказали строиться, бойцы-пехотинцы двигались так же неуклюже, как и парашютисты. То, что солдат первого эшелона так сильно перегрузили во время высадки, для многих окажется роковым обстоятельством. Моряки, отнюдь не завидовавшие солдатам десанта, шутили, желая подбодрить товарищей. Соленые шутки отпускали по поводу презервативов, которые натягивали на дула винтовок, чтобы туда не попала вода. Один морской офицер-американец вспоминал, что солдаты «нервно поправляли ранцы и затягивались сигаретами так, будто курили последний раз в жизни».

Минные тральщики, протралив весь пролив до самых точек высадки, развернулись и пошли домой, просигналив эсминцам: «Удачи!» Эсминцы же пропустили их, а сами двинулись дальше – к намеченным точкам, с которых им предстояло вести обстрел побережья. Казалось просто чудом, что почти беззащитные тральщики, потери в экипажах которых так тревожили адмирала Рамсея, выполнили поставленную задачу, не потеряв ни единого человека. Офицер английского эсминца «Эглинтон» класса «Хант» писал: «Мы осторожно продвигались вперед, все ближе к берегу, удивляясь тому, какая стоит тишина». Впереди находились две мини-подлодки – Х-20 и Х-23, – которые должны были указать англичанам точки высадки. Поскольку вторжение отложили до 6 июня, им пришлось ждать длительное время в погруженном состоянии, а членам экипажей было буквально не повернуться.

На мостике английского военного корабля «Принц Бодуэн» – бывшего бельгийского морского парома, ходившего через Ла-Манш, – стоял офицер американских рейнджеров. По бокам от него стояли два снайпера, которым на подходе к французскому берегу он приказал высматривать в воде мины. Около 04:00 по громкой связи раздался голос командира корабля: «Внимание на палубе! Внимание на палубе! Английским ходовым экипажам занять места в десантных шлюпках!» Офицер рейнджеров пришел к выводу, что английская команда «внимание на палубе» звучит лучше, чем принятая на флоте США: «А теперь слушайте!»

Вполне естественно, что гигантский флот не мог долго оставаться незамеченным. Еще в 02:15 в штаб немецкой 352-й дивизии, рассредоточенной вдоль побережья, позвонил из Шербура старший морской начальник в Нормандии. Он сообщил, что корабли противника замечены в 11 км к северу от Гранкана. Однако паника, посеянная парашютными десантами, кажется, отвлекла внимание немцев от главной угрозы, исходившей с моря. Сброшенные с самолетов взрывающиеся манекены привели даже к тому, что целый полк 352-й дивизии был снят с позиций и направлен на бессмысленный поиск «десантников». И лишь в 05:20 гарнизон на мысе Ок доложил о приближении двадцати девяти кораблей, из которых четыре были крупными – вероятно, крейсерами.

На самом деле замеченное ими оперативно-тактическое соединение О, приближавшееся к сектору «Омаха», включало американские линкоры «Техас» и «Невада», английский монитор «Эребас», 4 крейсера и 12 эсминцев[78]. Два входивших в состав соединения крейсера – «Монкальм» и «Жорж Лейг» – принадлежали Французским свободным военно-морским силам (Forces Navales Françaises Libres). На мачте «Монкальма», флагмана контр-адмирала Жожара, развевался самый большой, какой только можно представить, трехцветный флаг Франции. На мостиках офицеры пристально вглядывались через бинокли в очертания берега, и единственными приметами английского влияния были шинели из бобрика да дымящиеся чашки какао. Французским морякам, как и летчикам, была в высшей степени неприятна мысль о том, что они должны обстреливать территорию своей страны, однако от выполнения приказа они не уклонились[79].