Падение - Рейб Джейн - Страница 50
- Предыдущая
- 50/122
- Следующая
Закончив, силач подошел к Дамону и, очевидно, чтобы не услышали людоеды, сказал ему что-то на языке жестов. Риг понял, что речь шла о деньгах или о прибыли – языку жестов морехода научил его друг, глухонемой полулюдоед Ворчун. Едва Мер-Крел вспомнил о старом компаньоне, ему стало интересно, нашел Ворчун работу на каком-нибудь корабле или продолжил бороться с драконами-владыками. Мореход не исключал, что полулюдоед, так же как в свое время Дамон, выполняет поручения Палина Маджере. Риг жалел, что они с Ворчуном потеряли друг друга на просторах Кринна, и ему вдруг очень сильно захотелось встретить полулюдоеда в Блотене. Ворчун мог оказаться чрезвычайно полезным, а кроме того, глухонемому полулюдоеду можно было доверять. «Когда я выберусь отсюда, – размышлял Мер-Крел, – после того как мы решим, что Фионе делать с братом, обязательно пойду и найду старого друга».
Дамон стащил с пальца перстень с эмблемой Стального Легиона и перебросил Мэлдреду. Тот снова зарычал и захрюкал, показывая перстень людоедам-стражникам, а затем швырнул его вверх. Людоед покрупнее протянул руку и сомкнул бородавчатые пальцы точно на драгоценности. Поднеся перстень к глазам, он улыбнулся, показав обломанные зубы, и ответил Мэлдреду счастливым ревом.
– Это плохо, – шепнул Риг Фионе. – Мэлдред знает язык людоедов. И Дамон, кажется, тоже. Только не говори, что людоеды хорошие в глубине души. Я знаю их лучше, и мне все это не нравится.
– Хорошо, что хоть кто-то может понять этих дикарей, – мягко возразила соламнийка. – Иначе сомневаюсь, что ворота перед нами вообще бы открылись.
– Прекрасно, мы войдем, – откликнулся мореход. – А как мы потом выйдем отсюда? – Он скептично посмотрел, как двое уродливых часовых толкают тяжелые створки ворот. – Нет, я в самом деле не уверен, что твоя идея так уж хороша.
Но Фиона не обращала больше внимания на морехода и тронула лошадь, направляясь вслед за фургоном. Риг выругался, но последовал за ней, продолжая тревожно осматриваться. Створки, скрипя, сомкнулись за спинами путешественников, людоеды заложили в проушины по бокам ворот огромный тяжелый брус, и маленький отряд увидел большие арбалеты, установленные на гребне стены и на лестницах.
– Замечательно, – пробормотал мореход, – Мы прибыли в очаровательное местечко. Тут можно просто прекрасно отдохнуть.
Город, раскинувшийся перед ними, был непривычен – так велик, что невозможно охватить взглядом. Массивные здания, фасады которых разрушились от времени и долгого отсутствия ремонта, уходили под самые облака, клубящиеся над Блотеном. На некоторых домах были вывески с рисунками, которые указывали, что под ними находится таверна, оружейная лавка или гостиница. Правда, глядя на сами здания, трудно было поверить, что в них могут торговать или обслуживать, такие они были ветхие – казалось, вот-вот рухнут – и так мало огней горело внутри. Почти все вывески висели криво, выгорели на солнце, потрескались, их кроя пооббились, на многих были надписи на незнакомом Ригу языке, и он решил, что это язык людоедов, хотя никогда не видел такой письменности прежде.
Посреди широких улиц пролегали наполненные водой колеи, выбитые тяжелыми фургонами и копытами крупных лошадей. Возле одного из домов – мореход решил, что это пекарня, – одноглазая женщина чистила вола. Когда путешественники проходили мимо, людоедка смерила неприязненным взглядом соламнийку и принялась ожесточенно скоблить животное, сделав вид, что больше ее ничего не интересует.
Почти все, кто встретился компании на улицах города, были людоедами, человекоподобными существами, но девяти и более футов росту. Людоеды были широколицыми, с крупными мясистыми носами, у одних в нос были вставлены серебряные или золотые кольца, у других – кости. У них были мохнатые брови, нависающие над темными, глубоко посаженными глазами, поэтому казалось, что на вновь прибывших жители Блотена смотрят исподлобья. Уши людоедов формой напоминали эльфийские, были заостренными, но намного больше и не такие изящные, цвет кожи варьировал от бледно-коричневого до цвета красного дерева. У некоторых, правда, кожа была серо-зеленой, а у одного людоеда, медленно прогуливавшегося по улице, – цвета остывшего пепла. Жители Блотена вяло переговаривались, как будто необычно влажная погода вселила в них непреодолимую лень и равнодушие.
Многие из людоедов были в доспехах и вооружены булавами. Щиты, которые висели у них за спинами, были изъедены временем, но разрисованы символами, украшены кривыми надписями, очевидно говорившими о каких-нибудь знаменательных победах, или грубыми изображениями чудовищ, как предполагалось, убитых хозяевами щитов. Многие были одеты в какие-то лохмотья, некоторые в рваные шкуры, встречались ноги, обутые в сандалии, но большинство ходило босиком – и все были неизменно грязны. Только немногие из встреченных могли похвастать чистой и более-менее подогнанной по фигуре одеждой.
Встречались в толпе и полулюдоеды. Эти, несмотря на лохмотья, больше напоминали людей. Один из них был лоточником и продавал куски дымящегося серого мяса. Над лотком вздувался на ветру ветхий тент. Трое детей-людоедов вертелись вокруг лотка, поочередно выпрашивая еду и насмехаясь над торговцем.
– Наш друг Ворчун тоже полулюдоед, – сказал Риг Фионе, понизив голос. – Но он совсем не такой, как эти существа.
Девушка покачала головой:
– Они не существа, Риг. Они такие же люди, как мы. Некогда людоеды были самой красивой и могущественной расой Кринна. Никто другой не мог сравниться с ними.
– Красивой? Пфе!
– Они очень были красивыми, но навлекли на себя немилость Богов в Век Мечтаний. И теперь это лишь уродливые, звероподобные тени своих предков.
– Ладно, согласен. Но мне до этих теней нет никакого дела. Если бы не ты, я бы в жизни не сунулся в этот кошмарный город. – Риг покрепче перехватил поводья лошади вспотевшей ладонью и обежал взглядом людоедов в поисках хотя бы искорки дружелюбия в их глазах, – но тщетно. – Мы им не нравимся, Фиона. Мы здесь чужаки. Я чувствую себя настолько неуютно… что просто мурашки по коже.
- Предыдущая
- 50/122
- Следующая
