Я, робот - Азимов Айзек - Страница 39
- Предыдущая
- 39/51
- Следующая
Доктор Лэннинг на некоторое время погрузился в размышления. Потом он сказал, уже мягче:
– Я совсем не понимаю вас, мистер Куинн.
– Это не удивительно, доктор Лэннинг. Но все довольно просто. Вы не возражаете?
Куинн закурил тонкую сигарету от простой, но изящной зажигалки, и на его лице с крупными чертами появилось довольное выражение.
– Мы говорили о мистере Байерли – странной и яркой личности. Три года назад о нем никто не знал. Сейчас он широко известен. Это сильный и одаренный человек и, во всяком случае, умнейший и способнейший прокурор из всех, которых я только знал. К несчастью, он не принадлежит к числу моих друзей…
– Понимаю, – механически сказал Лэннинг, разглядывая свои ногти.
– В прошлом году, – спокойно продолжал Куинн, – я имел случай изучить мистера Байерли – и очень подробно. Видите ли, всегда полезно подвергнуть прошлое политика, ратующего за реформы, подробному изучению. Если бы вы знали, как часто это помогает.
Он сделал паузу и невесело усмехнулся, глядя на рдеющий кончик сигареты.
– Но прошлое мистера Байерли ничем не замечательно. Спокойная жизнь в маленьком городке, окончание колледжа, рано умершая жена, автомобильная катастрофа и долгая болезнь, юридическое образование, переезд в столицу, прокурор…
Фрэнсис Куинн медленно покачал головой и прибавил:
– А вот его теперешняя жизнь весьма примечательна. Наш окружной прокурор никогда не ест!
Лэннинг резко поднял голову, его глаза стали неожиданно внимательными:
– Простите?
– Наш окружной прокурор никогда не ест! – повторил раздельно Куинн. – Говоря немного точнее, никто ни разу не видел, чтобы он ел или пил. Ни разу! Вы понимаете, что это значит? Не изредка, а ни разу!
– Я нахожу, что это совершенно невероятно. Заслуживают ли доверия ваши информаторы?
– Им можно верить, и я не нахожу это невероятным. Далее, никто не видел, чтобы наш окружной прокурор пил – ни воду, ни алкогольные напитки – или спал. Есть и другие факторы, но мне кажется, что я уже ясно высказал свою мысль.
Лэннинг откинулся в кресле. Некоторое время длился молчаливый поединок. Наконец старый роботехник покачал головой.
– Нет. Если сопоставить ваши слова с тем фактом, что вы говорите их мне, то из них может следовать только один вывод. Но это невозможно.
– Но ведь он совершенно не похож на человека, доктор Лэннинг!
– Если бы вы сказали мне, что он – переодетый сатана, я бы еще, возможно, вам и поверил.
– Я говорю рам, что это робот, доктор Лэннинг.
– А я говорю, что ничего более невероятного я еще не слышал, мистер Куинн.
Снова наступило враждебное молчание.
– Тем не менее, – Куинн аккуратно погасил свою сигарету, – вам придется расследовать это невероятное дело, используя все возможности корпорации.
– Я совершенно уверен, что не приму участия в подобном расследовании, мистер Куинн. Неужели вы хотите предложить корпорации вмешаться в местную политику?
– У вас нет выбора. Представьте себе, что мне придется опубликовать эти факты, не имея доказательств. Улики слишком косвенны.
– Это ваше дело.
– Но я этого не хочу. Прямое доказательство было бы гораздо лучше. И вы этого не хотите, потому что такого рода реклама может принести немалый вред вашей компании. Я полагаю, что вам прекрасно известны законы, строго запрещающие использование роботов в населенных мирах.
– Конечно! – последовал резкий ответ.
– Вы знаете, что «Ю. С. Роботс энд Мекэникел Мэн Корпорэйшн» – единственное предприятие в Солнечной системе, производящее позитронных роботов. А если Байерли робот, то он – позитронный робот. Вам известно также, что все позитронные роботы предоставляются в аренду, а не продаются; корпорация остается владельцем каждого робота и, следовательно, несет ответственность за его действия.
– Мистер Куинн, легче всего доказать, что корпорация никогда не выпускала человекоподобного робота.
– А вообще это возможно? Просто как предположение?
– Да. Это возможно.
– Очевидно, это возможно сделать и тайно? Без регистрации в ваших книгах?
– Только не с позитронным мозгом. Здесь сплетается слишком много разных факторов. И все делается под строжайшим правительственным контролем.
– Да, но роботы изнашиваются, ломаются, выходят из строя – и демонтируются.
– А позитронные мозги снова используются или уничтожаются.
– В самом деле? – Фрэнсис Куинн позволил себе едва заметный сарказм. – А если один из них, конечно случайно, не был уничтожен и случайно под рукой оказался человекоподобный робот, в который еще не был вложен мозг?
– Невозможно!
– Вам пришлось бы доказывать это правительству и народу, так почему бы не доказать это сейчас мне?
– Но зачем это могло бы нам понадобиться? – раздраженно спросил доктор Лэннинг. – Какие у нас могли быть мотивы? Признайте за нами хоть немного здравого смысла!
– Пожалуйста, дорогой мой. Корпорация была бы очень рада, если бы в различных странах было разрешено применять человекоподобных позитронных роботов. Это принесло бы огромные прибыли. Но публика слишком сильно предубеждена против этого. Что если дать ей сначала привыкнуть к таким роботам? Вот, например, искусный юрист или хороший мэр, и он, оказывается, робот. Покупайте нашего робота-слугу!
– Полная фантастика, доходящая до нелепости.
– Возможно. Почему бы вам не доказать это? Или вы все еще предпочитаете доказывать это публике?
В комнате уже наступали сумерки. Но еще не настолько стемнело, чтобы на лице Альфреда Лэннинга нельзя было заметить краску смущения. Рука роботехника потянулась к выключателю, и на стенах мягким светом загорелись лампы.
– Ладно, – проворчал он. – Посмотрим.
Лицо Стивена Байерли было бы нелегко описать. По документам ему было сорок лет. И с виду ему можно было дать сорок лет. Но его здоровая, упитанная, добродушная внешность лишала всякого смысла избитую фразу о том, что его наружность соответствовав возрасту.
Это было особенно заметно, когда он смеялся. А сейчас он как раз смеялся – громко и долго, временами успокаиваясь, а потом снова разражаясь хохотом.
А напряженное лицо Альфреда Лэннинга выражало крайнее неудовольствие. Он обернулся к женщине, сидевшей рядом с ним, но ее тонкие, бескровные губы были лишь едва заметно сжаты.
Наконец Байерли более или менее отдышался и пришел в себя.
– Нет, в самом деле, доктор Лэннинг!.. Я!.. Я – робот!..
– Это не я сказал, – отрезал Лэннинг. – Я был бы вполне удовлетворен, если бы мог видеть в вас представителя человеческого рода. И так как наша корпорация не изготовляла вас, то я вполне уверен, что вы человек – с точки зрения закона, во всяком случае. Но поскольку предположение, что вы – робот, было сделано серьезно лицом, занимающим определенное положение…
– Не называйте его имени, если это идет вразрез с вашей железной этикой, но будем звать его ради простоты Фрэнком Куинном. Продолжайте.
Лэннинг яростно фыркнул, недовольный тем, что его прервали, и, после подчеркнутой паузы, продолжал еще более ледяным голосом:
– …лицом, занимающим определенное положение, – о его имени мы сейчас гадать не будем, – я вынужден просить вашей помощи, чтобы опровергнуть это. Сам факт, что такое предположение может быть выдвинуто и опубликовано при помощи средств, имеющихся в распоряжении этого человека, мог бы нанести большой ущерб компании, которую я представляю, даже если обвинение и не будет доказано. Вы понимаете?
– Да, ваше положение мне ясно. Само обвинение нелепо, но неприятности, грозящие вам, серьезны. Извините, если мой смех обидел вас. Меня рассмешило обвинение, а не ваши трудности. Чем я могу вам помочь?
– Это очень просто. Вам нужно просто зайти пообедать в ресторан в присутствии свидетелей и дать себя сфотографировать за едой.
Лэннинг откинулся в кресле. Самая трудная часть разговора была позади. Женщина рядом с ним была, очевидно, поглощена наблюдением за Байерли и не принимала участия в разговоре.
- Предыдущая
- 39/51
- Следующая
